Како веруеши?

mosday.ru

Говорят, чувства верующих страшно оскорблены, срочно требуется какое-нибудь возмездие, но попробуем хоть на минуту задуматься о главном: а во что вообще веруют наши верующие? Почему-то практика показывает, что не в Христа.

Одно из главных словосочетаний последних нескольких месяцев – «оскорбление чувств верующих». Верующие (обычно те, кто называет себя православными) то и дело оскорбляются и требуют, что твои мусульмане в самых радикальных их проявлениях, кого-нибудь распять, наказать, посадить или просто высечь на площади. Ничуть не претендуя на чувства этих самых верующих, позволим себе немного разобраться в том, что именно за веру они исповедуют. Осторожно отметим также, что Конституция РФ никоим образом не препятствует любому вероисповеданию: будь ты хоть даос, хоть поклонник вогульских шаманских практик – пожалуйста, все, что душе угодно.

Оскорбленные верующие считают себя православными, и РПЦ прямо или косвенно поддерживает их в этом заблуждении.

На самом же деле собственно к христианству эта религия имеет весьма косвенное отношение. Прежде всего, потому что верующие во что-то полагают возможным сотрудничество церкви и государства, чему прямо противился Иисус Христос, говоривший о том, что кесарю нужно отдавать кесарево, а Богу лучше оставить Богово (Мф.22:15-22).

Христос, нищий проповедник из Галилеи, вообще крайне удивился бы не только царскому облачению иерархов церкви, их автомобилям и охране (вообще-то, верующего охраняет Господь, а не люди в черном – такие уж азы), но и, например, превращению храмов в какие-то клубы по интересам.

Когда олимпийская сборная России с карикатурно огромным чебурашкой благословляется в храме Христа Спасителя, это выглядит вопиюще кощунственно. Олимпиада всем людям в радость, но, во-первых, кажется, в Священном Писании ничего не сказано о профессиональных спортсменах, а во-вторых, Олимпиада исторически была посвящена богам Олимпа, то есть с точки зрения христианства – демонам. Сейчас уже, конечно, никто не поклоняется Аполлону и Дионису, но мы же говорим о символизме пребывания человека в храме Божьем. Чебурашка там причащается, надо понимать?

С языческими ритуалами у нынешних верующих тоже масса проблем. Масленица, например, или Новый Год с Дедом Морозом. Найдите-ка в Писании хоть слово об этих замечательных праздниках, второй из которых плавно переходит в Рождество Христово.

«Ну, это – наши традиции», – ответят нам верующие и окажутся совершенно правы. Действительно, традиции. Проблема, однако, состоит в том, что традиции – древние, укорененные в народной памяти, священные – это же и есть язычество. Мы, мол, испокон веку молимся своим перунам, и отвяжитесь, так еще деды наши делали и прадеды.

Собственно же христианство с явившимся на землю сыном Божьим есть ниспровержение традиций, есть радикальное обновление миропорядка, всего мироустройства и заодно – человека. Христос призывал мытарей, воинов и блудниц как раз отказаться от традиций, забыть об этих веках перемалывания самих себя в жерновах общины, рода и государства и выйти за начертанные кем-то границы. И узреть новое небо и новую землю, мир, где нет богачей и бедняков, иудея и эллина, а есть подвижничество духа во имя веры. То есть исторически так сложилось – это не христианский аргумент, а как раз какой-нибудь вогульский.

Наверное, совсем не стоит упоминать об отношении Христа к богачам, которых так приветствует нынешняя РПЦ. Понятно, что бросить золото к ногам божества – это что-то из арсенала инков, у них там любили блестящие побрякушки.

Возможно, отдельно стоит остановиться на чудесах: они очень любимы и верующими, и пастырями. Чудодейственные мощи, благодатный огонь, намоленные места, чудодейственные исцеления – все это очень мило, конечно, но как тут не вспомнить одинокого, маленького и слабого богочеловека, который в пустыне бросил в лицо Сатане полные горькой правды слова о том, что не станет он потехи ради превращать камни в хлеба (Мф.4:3).

Чудеса – это не христианство, потому что само христианство – это уже чудо.

Но верующим такого чуда мало, потому что верят они во что-то совершенно иное. Мне трудно сказать, во что именно – что-то там есть от традиционного русского язычества, что-то – уже от протестантской этики общественной пользы, какая-то часть – действительно от Христа, кое-что осталось, контрабандой смогли пронести.

Достоевский, бывший православным христианином, писал о том, что если бы выяснилось, что Христос – это не истина, то он предпочел бы остаться с Христом, а не с этой странной истиной, и сегодня как-то очень хорошо понятно, что именно он имел в виду.

Если задуматься, истина в верованиях наших оскорбленных, наверное, есть, но вот зачем при этом прикрываться Христом как пугалом – понятно не вполне.

Это ведь тут кого-то можно еще обмануть разговорами о том, что Масленица – оно ведь наше, родное, но там-то – никого уже не обманешь. За сто рублей, свечечку или олимпийского чебурашечку в рай не проскочишь.

Михаил Бударагин

Деловая газета Взгляд