ЛЮБОВЬ "НЕЧАЯННО" НАГРЯНЕТ

«Все мы ходим голые под своим платьем», - сказал некогда поэт. А герой нашей истории на своём опыте убедился: «Раздеть нас проще, чем мы думаем».

Даже много лет спустя после «после опыта окончательной утраты иллюзий» его не оставляют боль и стыд. Это угадывалось по тому, как часто он краснел, с видимым усилием сдерживал слезы. В долгом разговоре прояснилась эта простая и поучительная история. Притча.

…С первой женой, честно рассказавшей о любви к другому, Сергей Алексеевич расстался много лет назад. Оставив ей и сынишке трехкомнатную квартиру, он ушел достойно. Мыкаясь по общежитиям, заочно учился в институте. Не забывал о подарках, алиментах, письмах – без ответа. Воспитанный соответствующим образом, сын виновником развода считал «предавшего семью» отца...

Под конвоем горестных воспоминаний о несбывшемся уходили годы. Неподвижной оставлась лишь червивая глыба одиночества. «Предатель» жил скромно, во всем стараясь помогать «чужим-близким». Отсутствие семьи компенсировал работой на износ. Тем более что работу свою – а был он горным инженером – по-настоящему любил. После пятидесяти о семейном счастье «перестал и мечтать».

Семь лет назад, «случайно» натолкнувшись на объявление о знакомстве, отправился на встречу: «Терять мне было нечего – решил рискнуть, вдруг что-нибудь получится». И...впервые за 20 с лишним лет сплошных разочарований судьба улыбнулась. Женщину, которая ждала его в условленном месте в скверике, полюбил как мальчишка – с первого взгляда. Она ответила тем же и спустя лишь неделю робко призналась: «Увидела тебя и сразу поняла – будешь моим мужем». Его десятилетиями копившиеся чувства, откликнувшись на нерастраченную вдовью нежность, хлынули, сметая прежнюю тоску.

Всё у них сразу заладилось, во всём – от еды до музыки – обнаружилась общность вкусов. Оба любили старую советскую эстраду, особенно Утёсова. И хотя Сергей Алексеевич давно уже «расстался с иллюзией о единстве душ» и радости взаимопонимания, – «к собственному изумлению поверил, что и в мою жизнь нечаянно нагрянула любовь».

<dl>Раздражали его только частые заспинные пересуды соседок: «Мужиков меняет как колготки…» А избранница плакала, объясняя: «Разве я виновата, что стоящего мужика раньше не встретила? Всё попадались пустозвоны и неумёхи, мастера стакана и перекати-поле».</dl>

К замужеству Ольги Сергеевны, живущая в центральном районе Донецка её дочь отнеслась с благосклонным равнодушием. И «очередной воздыхатель» стал как будто бы своим: с охотой выполнял все поручения новой родни, не позволял избраннице даже стирать и ходить в магазин, нянчил приемную внучку – все делал сам. А «жена постоянно радостно суетилась», потчуя «человека, которого всю жизнь искала» придуманными специально для него явствами. Влюбленные пенсионеры и трехлетний ребенок - «жили в ту пору как в раю».

Родственники уговорили пожилую чету переехать к ним поближе : «мы поможем обменять ваши квартиры на одну элитную, к тому же рядом с нашим домом. Аленка так без вас скучает, не хочет ходить в детский сад». Последний довод заставил согласиться. Хотя черной кошкой в подворотне и мелькнуло у Сергея Алекссевича сомнение, всё же переехали...

...и – после паузы «нечаянного счастья» – беспрерывный кошмар. «Пока в новой квартире ремонт», пришлось жить в доме зятя. Он, бывший работник следственных органов, а ныне «крутой» бизнесмен – в первый же день назвал приехавших «пародией на Ромео и Джульетту». Напиваясь, вламывался к ним, требуя «продемонстрировать секс покойников в могиле». На материнские протесты и жалобы дочь с издевкой отвечала: «Терпите. Он здесь хозяин. Вас сюда никто не звал!» Старики негодующе вопрошали: «За что? Ведь нам ничего не нужно. Для вас мы всем готовы пожертвовать, а вы... звери!»

Попытка уехать не удалась: все разговоры квартире о возврате остатков сбережений отчима Ирина пресекла угрозой вышвырнуть «иждивенцев» на улицу. И ежедневно допекала: «С кем ты амуры развела, мама? Какая в вашем возрасте может быть любовь?! Твой, «Ромео» – проходимец. Позарился на наше добро, хочет жилплощадь оттяпать. За свою конуру «элитку» заполучить. Нашёл, идиотку!» В критичекой ситуации человек часто теряет почву под ногами, вопреки самоочевидности продолжает верить, что «всё это – временная нелепость, наваждение, которое вот-вот развеется». И «Ромео» заставлял себя верить. Да ещё и возлюбленная утешала, мол, дочь вся в покойного отца, всегда была недоверчивой и подозрительной. А зять под её дудку пляшет. Но она «знает характер Ирочки, скоро та сама попросит прощения…»

В одну из ночей бизнесмен обратился к теще с похабным предложением. Взбешенный Сергей Алексеевич бросился на обидчика с кулаками. Тот и не шелохнулся, позволив вытолкать себя за дверь. За перипетиями происходящего наблюдали его дружки.

Невесть откуда появился участковый. «Факт избиения» стариком здоровенного 35-летнего детины занесли в протокол.

«Свидетели» наперебой давали показания – всё выворачивая наизнанку: «...пьет по-свински, оскорбляет жену хозяина дома, хотел ее изнасиловать...»Возмущенный нелепым спектаклем, обвиняемый попытался возразить, но «потерпевшая», имитируя истерику, вскричала: «Да кого вы слушаете?! У него же белая горячка, он бредит!»

Страх перед принудительной отправкой в психушку вынудил «алкоголика и извращенца» уйти из дома. В облюбованный скверик. Больше ему некуда было идти.

«Соблюдая все правила конспирации», на следующий день, туда явилась любимая женщина. Принесла еду, документы и немного денег – на «некоторое время снять квартиру, пока дети не образумятся». Она долго и «судя по её виду совершенно искренне» убеждала «любимого», что вскоре удушливый туман вражды развеется, дети их поймут, оставят в покое и всё, наконец, будет «как мы хотели». Сергей Алексеевич открыл паспорт и – «короткое в мозгу замыкание, всё вмиг понял и надолго перестал соображать»: прописки не было, но стоял штамп о разводе…

Ольга Сергеевна клятвенно заверила, что придёт завтра помочь найти жильё, принесет пакет с едой и что-нибудь почитать.

Разумеется, она не пришла. Ни завтра, ни через неделю.

...Вышел из ЗАГСа, задыхаясь от обиды. Перед глазами извивались в бесовком танце строчки из заявления о разводе: «Устраивал беспричинные ссоры и скандалы, грубо оскорблял и избивал меня. Лечиться от алкоголизма не хочет».

Когда дозвонился до неё, услышал «вымаливающий прощение голос». И рассказ о якобы поставленном ей ультиматуме: «Либор мы – либо он. Не послушаешься – отправим в богадельню».

До утра бродил он по городу, бессмысленно улыбаясь, навязчиво бормоча строчку любимого поэта: «Все мы ходим голые под своим платьем». И добавлял от себя: «А раздеть нас проще, чем мы думаем».

Всего лишившись, неотвязно думал отом, что в его положении пришло бы в голову почти всякому. Свил петельку, закрепил ее, сосредоточился. Не замеченные вовремя пьяные подростки, окружив «кандидата на тот свет», предвкушая зрелище, визгливо торопили: «Давай, старикан! Не трусь! Секунда – и ты в раю. Или в аду? Давай, вешайся!»

В тот день он не покончил с собой. «Покончил» через неделю скитаний по пустынному для него городу. Спасли чудом: во дворе чужого дома на него – почти труп – наткнулся приехавший с дежурства врач «Скорой помощи».

После возвращения «из нескончаемой жути, застрять в которой не дай Бог» идти в этом мире ему было не к кому и некуда. И он впервые в жизни пошел в Храм Божий – каяться...

Потом – в редакцию какой-то газеты: «Просто хотелось выговориться…» Выслушав его, журналист позвонил Ольге Сергеевне. Она сначала не могла взять в толк, кто и почему ее расспрашивает. Когда поняла – заплакала. Сквозь жалящие всхлипывания в трубке слышалось: «...моей вины нет...пусть простит...поймите меня и вы...»

В редакции Сергею Алексеевичу дали адреса психологов и юристов.Объяснили, что следует делать, дабы не остаться без крыши над головой. Чем ещёони могли помочь?

Помыкавшись после больницы, он вспомнил о дальних – седьмая вода на киселе – родственниках в посёлке Новотроицкое. К его великому удивлению, они о нём помнили, дали приют. Через полгода познакомился с одинокой соседкой, перешёл к ней. С той поры он «мелкий фермер».

<dl></dl>

Но закончилась эта история для Сергея Алексеевича только в этом году.

Продавая на Калининском рынке овощи, он увидел её. С зятем и дочерью. Смеющихся, довольных жизнью и друг другом. Выглядела Ольга Сергеевна отменно. Явно после курса косметологического омоложения. Потом несколько раз видел её с пожилым мужчиной – очередным избранником. «Будто зеркало передо мной поставили: посмотри на свою глупость и наивную, какую-то даже собачью угодливость…»

Вскоре «очередной» стал ходить на рынок сам. Сергей Алексеевич проявил смекалку. Сумел покупателя разговорить. Николай оказался мягким, открытым и общительным. И поведал, что он «был вдовцом, она вдовой», поэтому всё у них заладилось с первой встречи. Во всём – полный порядок, даже вкусы одинаковые – «вместе слушаем бардов, ходим в походы в Святогорье». В конце разговора обронил, что «в последнее время Оленька часто не к месту плачет. Но это, конечно, оттого что у внучки обнаружили тяжелое заболевание».

И назвал адрес - той самой квартиры, которую Ольги Сергеевна давно «обменяла». А свою квартиру – двухкомнатную «сталинку» – Николай продал. К вырученным деньгам «зять добавил свои, сейчас строим домик неподалеку от его коттеджа. Осенью с Ольгой переберёмся туда…»

О своём опыте Сергей Алексеевич так и не смог рассказать: «Он бы не поверил. Какой мужик поверит, что он лишь очередная галочка в победном списке старой хищницы? А по большому счету не в этом суть. Каждому – по делам его. Благодаря ей многое я потом понял, всю жизнь перелопатил. Ведь я мог сохранить жену и сына. Почему не сохранил? Гордынька одолела. Мне мнилось: какой я славный малый – не для себя живу, всё предавшей меня семье отдаю. А на самом деле я просто откупался. И на своей работе людям столько зла причинил, – до сих пор от стыда корёжит. Считал себя принципиальным, а был тщеславным болваном… Когда «хорошо», человек о таком не задумывается. Чужой опыт никого ничему не учит. Что я мог ему сказать? Всё сказанное обернулось бы насмешкой голого над голым».