Встреча с живой легендой. Гагарин-2

 В прошлое воскресенье Грегор Гизи* в рамках публичной программы «Грегор Гизи встречается с современником», снова брал интервью у интересного собеседника в Берлинском Германском Театре. На этот раз к нему пришел человек из маленького фогтландского городка Моргенрёте-Раутенкранц, что в Саксонии. Заметьте, как символично звучит название его малой родины (нем.- «Моргенрёте» - утренняя заря).

 На шелковых подлокотниках кресла лежат большие, сильные руки человека, привыкшего к физическому труду. Разговор прерывается паузами, во время которых спрашиваемый очень пунктуально, почти инстинктивно следит за тем, чтобы сказать как можно меньше. Будто 75-летний мужчина из скромности пытается стать неприметным и уйти в тень – и именно из-за такой примечательной и трогательной манеры держаться он всё больше приковывает к себе общее внимание.

 Ему приходится снова пережить необычайные взлеты своей биографии, которые он комментирует короткой туманной фразой: «Я был ошеломлен». Шок, который пережил молодой летчик, после того как у истребителя внезапно отказал двигатель и как после мгновенного катапультирования через взорвавшийся фонарь кабины он увидел под ногами свой «МИГ»; потом посмотрел на лес, куда самолет врезался - деревья ломало словно спички; Йен уже висит на парашюте - просто сюрреалистичная картина: «Я был ошеломлен». Тяжелейшие нервные перегрузки, труднейшие испытания, непредсказуемые критические ситуации: «Я был ошеломлен».

 В подобных чрезвычайных ситуациях и состояло ремесло этого человека, и он смотрит, будто не понимает, почему его расспрашивают об этом - его, Зигмунда Йена, первого летчика-космонавта ГДР, который вместе с Валерием Быковским 26 августа 1978 года отправился в космос на космическом корабле «Союз-31». Его, первого немца, оказавшегося там, наверху! Он сверху глядел на Землю, как многие разглядывают что-то привычное и обыкновенное. Как будто «больше не чувствуешь связи с привычным и земным, и вдруг ощущаешь хрупкость всего сущего». Там, на страшной высоте, повышается чувство собственного достоинства (ведь космонавты – это победители!) и одновременно растет смирение (всё великое и грандиозное в космическом пространстве просто исчезает).

 … Скорее в космос! Туда, где утреннюю зарю наблюдаешь целых 90 минут, и можно затрепетать от волнения, увидев атмосферу, синим венком опоясывающую Землю. Прекраснейшая задача, о которой Зигмунд Йен рассказывает с явной сдержанностью, даже с самоограничением - бороздить новые пространства, чтобы холодная наука не теряла налета романтизма. Имеется в виду, чтобы смелая решительность не теряла способность ликовать при виде неизведанного.

 Зигмунд - мальчишка того времени, когда учителя в школах еще били учеников. «Я посмотрел на свою тетрадь по письму. Она стала красной. Из носа текла кровь». Нацист или учитель –тогда не было большой разницы. Кто после этого описания будет мечтать о профессии учителя или о «отмене исключительного права имущих классов на образование», тот знает, что имеется в виду. И к чему он стремился тогда. Он устроился в Военизированную Народную полицию, так как друг рассказывал ему, что там нужны «специалисты». Ох!

Специалисту все дороги открыты! И вдруг появляется мечта - стать летчиком! На самом деле Йен тогда выразил свое желание так: «Я хочу стать специалистом». Что немного сбивало начальство с толку: «У нас «желать» не положено».

 Сложно рассказать такую насыщенную жизнь в двух словах, а этот Гизи всё спрашивал и спрашивал, вытаскивая на свет всё новые детали из биографии космонавта, что у Йена несколько раз невольно вырывалось « ну всё прочел!». Чтобы быть кратким, остановимся на основных вехах: молодой человек стал летчиком-истребителем, во время прохождения медкомиссии врачи исследовали анализ кровяных телец другого человека, который по ошибке попал в его пробы. Это чуть не поставило крест на его карьере, однако у Йена было то, что нужно человеку для достижения высоких результатов - удача. Ну, разумеется, его успехи не зависели от простой случайности.

 И вот однажды он стал кандидатом в космонавты. Человек, любящий технику, он емко формулирует свое основное кредо: «Обращайтесь, пожалуйста, с самолетом на «Вы». Публика рассмеялась от его скромности, после вопроса, как он достиг таких вершин авиационного мастерства, когда он ответил: «Ах, надо просто быть порядочным человеком». Интересная деталь - он взял с собой в космос обрывок обгоревшей авиационной карты, которую удалось вытащить из обломков упавшего «МИГа».

 Он рассказал о страхе - его можно заглушить с помощью хорошей подготовки; о боязни, которая ни в коем случае не должна улетучиваться, чтобы не впасть в самоуверенное легкомыслие. У летчиков сверхскоростных истребителей в ГДР была специфическая проблема – сложность пилотирования над своей территорией, поскольку размеры страны не позволяли как следует разогнаться по прямой и приходилось часто закладывать виражи. У зрителей снова веселье. Оно переходит в дикий хохот, когда Йен рассказывает о стыковке с космической станцией, где их с Быковским уже ждали с нетерпением. Но Йена ждали больше. На станции был иностранный порножурнал. И вот прилетел, наконец, человек, который всё русским переведет.

 Старт ракеты: - Как это ощущать в течение девяти минут ускорение до 200 000 километров в час? - «Я был ошарашен». В конце двухчасовой беседы в Германском театре зрители аплодировали «специалисту» стоя. На краю Вселенной есть астероид, который носит его имя.

 Как вспоминает Гизи, он тогда был «буквально влюблен» в Йена. Запомнился такой эпизод - однажды первого космонавта окружили журналисты, по долгу службы осыпая эпитетами в превосходной степени; любой человек от такой кучи похвал просто помрет – Йен выслушал все эти славословия, приблизившись к микрофону и кинокамере и, в то же время, отдалившись на целый космос, спокойно произнес: «Видите ли, всё ведь очень просто: ракета поднимает вас независимо от того, есть ли у вас характер или нет».

 Все были ошеломлены.

________________________
* Грегор Гизи - председатель Левой фракции берлинского парламента, бывший председатель Партии демократического социализма - наследницы СЕПГ.