Букет от Путина

На модерации Отложенный

Такое рядовое, на первый взгляд, событие, как изменение состава Совета по развитию гражданского общества и правам человека, вдруг превратилось в значимый фактор формирующегося ныне общественно-политического тренда. Я бы обозначила его, как виртуозная подмена понятий и парадоксальное жонглирование смыслами.

Прежде чем я поясню, что имею ввиду, сделаю небольшое историко-лирическое отступление…

20 июля 2005 года, на встрече в Кремле с Советом по развитию гражданского общества и правам человека  прежний Президент Путин, прежде чем обсуждать с нами острейшие проблемы, поздравил нашу легендарную правозащитницу Людмилу Михайловну Алексееву с днем рождения и подарил ей букет цветов.

А до этого, в ноябре 2001 года прошел первый в истории новой России Гражданский Форум – плод взаимных усилий НКО-сообщества и администрации Президента, который, что весьма символично, открывали Людмила Алексеева и Владимир Путин. И воссозданная ровно через год Комиссия по правам человека, как продолжение идей этого Форума, и её первое беспрецедентное заседание с участием Путина 29 ноября 2002 года, которое длилось четыре часа вместо запланированных полутора, и вылившееся в создание совместной правозащитно-правительственной рабочей группы по горячим тогда проблемам Северного Кавказа – все это вместе взятое давало нам надежду на большие открывающиеся возможности диалога и взаимодействия…

   …Тогда Путин принял мою идею создания абсолютно новой по сути общественной структуры, резко отличающейся от всех остальных, а также предложения о принципах её формирования. Отличие было в том, что она была максимально независима от власти.

В условиях неразвитости демократических институтов и искаженности политического пространства, возникшая площадка для диалога правозащитного либерального меньшинства с главой государства была уникальна по своей сути и сыграла огромную роль в становлении гражданского общества в России. Люди, находящиеся практически в общественно-политической оппозиции к власти, имели возможность не только высказывать свою альтернативную, отличную от мнения большинства, точку зрения на самые горячие проблемы, но и предлагать иные способы решения этих самых проблем.

И, что самое главное, тогда Путин открыто шел на самый острый диалог, был в нем реально заинтересован, и в дальнейшем взял на вооружение немало наших предложений. Никто нам не мешал, не указывал и не навязывал своих точек зрения ни по составу, ни по методам работы. Я и мои коллеги сами формировали вопросы для обсуждения с Путиным.

Конечно, и нам было сложно, и с нами было сложно – мы были резки, неудобны, подчас нелицеприятны, категоричны, выражая жесткую, обличающую действия властей, позицию.  

Несмотря на это, нас терпели, нас слушали, и на нас реагировали.

Совет стал эффективным органом благодаря тому, что его работа шла без оглядки на ведомства и опиралась исключительно на независимых экспертов и общественные потребности. Тот, кто пишет, что Совет был не эффективен, просто не удосужился хотя бы краем глаза пробежаться по огромному перечню того, чтоб было реально сделано этой крошечной общественной структурой.

Что касается моей роли и функции, то я никогда не считала себя правозащитником, скорее, посредником между правозащитниками и властью. Далеко не всегда соглашаясь с позицией моих коллег-правозащитников, я старалась сделать все от меня зависящее, чтобы их точка зрения была услышана и востребована. Сознательно шла на конфликты и боролась со все возрастающим системно-чиновничьим противодействием, чтобы идеи и предложения моих коллег были услышаны и востребованы властью.

Совет всегда находился под перекрестным огнем: власть раздражал своей «инородностью» и инакомыслием; «патриотов» - тем, что «продались Западу», а радикал- либералов-западников – тем, что «продались власти».

После избрания Медведева президентом возник определенный парадокс – сам Медведев охотно шел на диалог с нами и поддерживал многие наши предложения. Но одновременно «курировать» Совет было поручено Владиславу Суркову, который уже хорошенько «зачистил» к тому времени как политическое, так и общественное пространство, поскольку наш Совет выбивался из общего ряда своим фрондерством, независимостью и неуправляемостью. Именно тогда ему было поручено взять нас, как и всех остальных, под полный контроль.   Не буду вдаваться в подробности того беспрецедентного давления, которое обрушилось на меня, как председателя, чтобы превратить этот эксклюзивный живой общественный организм, собравший лучших независимых экспертов, в рядовую общественно-бюрократическую имитационную структуру.

Когда я поняла, что не смогу остановить эту тенденцию – ушла.

Кстати, мой уход, как выражение политической позиции, сыграл весьма положительную роль в дальнейшей судьбе Совета и отодвинул его неминуемый конец. Власть, пытаясь нивелировать неожиданно бурную общественную реакцию на мой уход, стала больше уделять внимания работе Совета. С другой стороны, возникшие трудности мобилизовали самих членов Совета на большую работу

Совет всегда был эффективен – неэффективна была власть в своей реакции на его работу.

И надо отдать должное Михаилу Федотову, как Председателю Совета, которому понадобилось много терпения и усилий, чтобы до поры до времени Совет смог сохранить свою принципиальную суть. До поры до времени…

И на этом я хотела бы попрощаться со своим «субъективным, недемократично избранным» детищем и детищем моих коллег, которые составляли ядро этого эксклюзивного продукта НКО-сообщества.

ТАКОГО Совета у Путина нынешнего, в отличие от Путина прежнего, больше не будет. Его УЖЕ нет.

Видимо, 20-го июля, в день своего восьмидесятипятилетия, Людмила Михайловна Алексеева не получит букет от Президента, как член его Совета.

Возвращаясь к началу статьи о наметившемся общественно-политическом тренде – виртуозной подмене понятий и парадоксальном жонглировании смыслами, я имела в виду практику манипуляций демократическими процедурами.

За последнее время, включая выборы, несть им числа. Что касается «выборности» членов Совета, то демократичная по форме, но цинично-лукавая по сути процедура виртуального голосования конечно, принесет власти желаемый результат – мнение «большинства» поможет власти сформировать еще одну рядовую лояльно - имитационную структуру, которую, как ни пиарь, не заставишь уважать себя тем же «большинством».

Как не спасают ОНФ и ОП некоторая часть авторитетных людей, входящих в их состав, поскольку они «уравновешены» мнением безликого и бессловесного большинства, так и новый Совет не спасет вхождение туда Ройзмана, Шевчука или других уважаемых людей – теперь их обязательно «уравновесят»…

(сокращенная версия – в РБК- daily )