Разговор тети Насти, нашей соседки, которая приходила к матери за молоком, я услышал, когда учился в 10 классе. Все это произошло совершенно случайно. Уши свои я к стене не приклеивал.
Разговор этот долго терся у меня в голове. Не раз я пытался написать о нем, но все откладывал, потому что мне казалось, а что такого в этом разговоре? Не интересный он. Ведь большинство современных читателей навострились на интерес: где больше крови, где больше боли, где жизнь простая мелочевка… После такого интереса некоторые и говорят, что хочется на шею набросить веревку.
Но со временем я понял, что разговор тети Насти с моей матерью хотя и не интересен, но в нем судьба женщины. И очень не простая судьба.
Эта небольшая зарисовка не для развесистых ушей и злобных языков, а для тех, кто стремиться понять женщину.
То, что рассказала тетя Настя моей матери, редко бывает в жизни, но бывает. Еще реже бывают такие характеры, как у тети Насти.
Сейчас тема интимности, которая все более и более приобретает характер разврата, считается, чуть ли не самой горячей. О ней говорят в печати, на радио, показывают по телевизору, да еще с такими подробностями, или, как высказываются «интеллектуалы»: пикантностями, от которых порядочного человека не то, что тошнит, а выворачивает на изнанку. Все дозволено. Развращайтесь, обогащайтесь, развлекайтесь, раскрепощайтесь… С виду это, как бы легкое течение, но очень стремное. В себя затягивает очень быстро.
Близость мужчины и женщины, видимо, скоро станет таким же обычным и открытым, как курение, водка, которые вначале подвергались наказаниям, запретам, а потом сняли и запреты и наказания, махнули рукой, а как будет. А будет, видимо, так, что интимные отношения приобретут явление обычного домашнего чаепития. В смысле? Чай пить нигде не стыдно.
Человечество раздевается и обнажается до гола. Нужен всего лишь последний штрих: сжечь Нагорные заповеди Христа. И их пепел развеять по ветру.
Тетя Настя была очень красивой женщиной, похожей на Аксинью из «Тихого Дона» М. Шолохова. Жила она с дядей Иваном. Был сын: Сашка.
Разговор начался со следующего.
- Счастливая ты, Вера, - сказала тетя Настя. – Детей трое у тебя. Андрей, хоть и пьет, а мужик полноценный.
- Так ведь у тебя Иван хороший мужик.
Мать не уловила разницу между тем, что сказала тетя Настя, и что сказала она.
- У тебя Иван не пьет, - продолжала мать. - Дом, какой построил. На огороде все есть. Да за такого мужика любая баба с радостью выйдет.
Словом мать высказалась по полной программе, что такое хороший мужик.
Сейчас в моде: сильный мужик. Боец, может держать удар…, но за всеми этими характеристиками зачастую стоит одно: сексуальный, лопатами гребет, как говорят, бабло, а вместе с баблом подгребает и все остальное….
- Выйти, то выйдет, - ответила тетя Настя. - Только потом женского счастья ей не видать. Ты вот знала его. А я?
- Да, какое же у меня счастье, - ответила мать.- Андрей только и знает, что пить и на баяне играть. Разве не мало я у тебя денег занимала, чтобы детей прокормить.
- Не понимаешь ты. Да и кто меня поймет, - вздохнула тетя Настя, - разве, что такая баба, как я. Понимаешь. Вышла замуж за Ивана я, когда мне было двадцать лет. До свадьбы у меня с ним ничего не было. А после свадьбы закружилось все. После свадьбы мы не отставали друг от друга. А потом. Ох, - опять вздохнула тетя Настя, - стыдно мне тебе это говорить. Да мы ведь бабы. Должны же понять друг друга. Или буду я всю жизнь молчать. Нет. Выскажусь тебе. После первого месяца Иван стал импотентом. Где только не лечили. Напрасно. Помолчи, - продолжала тетя Настя, увидев, что мать что-то хотела сказать, - а то оборвусь, и смелости не хватит. Мать и отец узнали об этом. Я рассказала. Мать сразу: беги дочка от него, беги быстрее. А я Ивана любила. Не убежала. Плакала каждую ночь. А что он мог сделать. Говорил: Настя уходи от меня. Что ж так и будешь всю жизнь с импотентом жить.
- И что же, - заикнулась мать.
- Знаю, что ты хочешь сказать. Не было у меня никакого другого мужика. Ни к кому не бегала. А возможность ведь была. Да и Иван разрешал. Иди, Настя. Как не легко было это слышать. Лучше бы он мне говорил: не смей, а то ведь говорил честно. Иди. Он этим словом меня, как на каторгу посылал. В душе все рвалось от этого слова. Вот и думаю сейчас. Может, действительно нужно было бежать, бежать. Или к кому-то другому ходить и пристать. Ну, пошла бы, а после, как бы я Ивану в глаза смотрела. Чтобы я ему говорила. Да я бы его измучила этим. Он один раз даже хотел повеситься, да я во время его с веревки сдернула. Топором рубанула по веревке. Не знаю, Вера. Знаю одно, что несмотря ни на что, я его любила.
- Да разве можно так любить? – спросила мать.
- Можно. Но ты этого не поймешь. Думаю. Правильно я поступила или нет. Любит меня Иван. Такой любви у здорового мужика не найти. Иной раз, кажется, что правильно, а иной раз, что оказалась я на обочине жизни. Ну, была бы я монашкой, как твоя сестра Феня. А то ведь замужняя женщина. И жили мы с ним, и живем сейчас, как сестра с братом. Да, - вздохнула тетя Настя, - давай по рюмочке и споем: «На обочине дороги расцвели ромашки…»
Казалось бы, не хитрая и не увлекательная история, но в этой не хитрой и не увлекательной истории судьба женщины. А каждая судьба: интересная она или не интересная – жизнь человека.
Редко, кто старается проникнуть в глубинные течения нашей жизни. В основном, пляшем на поверхности.
Комментарии
Добродетель и порядочность легко соблюдать в счастье
Это женский подвиг