Работа как работа.

 Субботний вечер, духота. Как здорово сейчас лежать на песочке, около реки и смотреть на редкие облака.
Вон то обачко, похоже на Карлсона, а то.... Ладно, хорош мечтать, пора собираться на работу.
Что за хрень, все с работы, а ты на работу! Хотя, все равно бы я не поменялся с другими, моя работа ничуть не хуже других, к тому же она мне нравится. Она получается у меня лучше, чем какая нибудь другая.

Довелось перепробовать много видов деятельности, но ни один меня не устроил как эта. Ну как может нравится работа грузчика? Возьми там, принеси сюда - такая работа по душе разве что мазохисту, тем более. что указывают тебе, что и куда нести именно женщины. Заливка металла, конечно героическая, тяжелая и брутальная работа. Но, когда у тебя вечно воспаленная, обгорелая рожа, из-за металлической оправы очков, и пальцы рук через месяц напоминают квадратные, мозолистые сосиски, когда отмыться после
смены возможно только холодной водой с хозяйственным мылом, а плевок на снег напоминает черную кляксу..
Хочется сменить профессию! Работа с деревом, казалось, вот оно! Самое, что ни на есть то! Но, если руки растут немного ниже поясницы... Штукатуром - грязно, сантехником - смешно. Инженером - скучно, прорабом - хлопотно, да и образование не то. Остается одно - сфера услуг. Сфера услуг довольно многообразна: торговля, парикмахерские, прачечные, ремонт бытовой техники, такси, общепит... Вот на общепите я и остановил свой отчаянный взор.

В СССР, в каждом городе была такая контора:"Трест столовых и ресторанов", которая ведала деятельностью
точек общепита. В каждом ресторане, в зависимости от разрядности, существовали ставки музыкантов оркестра. Рабочий день музыкантов начинался в 19.00, заканчивался в 22.30. В этот небольшой промежуток вечера, клиенты ресторана умудрялись неплохо провести свободное время: имея червонец в кармане, можно было неплохо поужинать, показать народу мастерство на танцполе, упиться "в дусю", поблевать в туалете, закадрить понравившуюся мадам, набить кому нибудь морду, получить по морде. А на оставшиеся рупь пятьдесят, промчаться по ночному городу на такси.
Некоторые клиенты умудрялись совмещать вышеиложенные действа, в указанный промежуток времени. Особым шиком считалось "заказать "лабухам" песню, и вальяжно раскинувшись за столиком ловить на себе восхищенные взгляды самок:
- А сейчас, для нашего уважаемого гостя из солнечного Салехарда - Афанасия, звучит его любимая с детских
лет песня -"Поспели вишни-и-и"!!!
 Небрежно помахав ручкой, "Афанасий" как бы нехотя выползает на пятачок перед сценой и окруженный всеобщим вниманием начинается вяло перетоптываться в такт песне. Его тут же окружают потные и алчные охотницы дерябнуть и развлечься на халяву, и чтобы закрепить свой "авторитет" он небрежно сует
музыкантам червонец и требует повторить то же самое еще пару раз.

Однако, под настойчивым давлением навязчивых дам, дает указание сыграть какой нибудь медляк для "Наташи от Афони". Казалось бы, жизнь у человека удалась и домой сегодня он уйдет не один, но... Если только в зале не окажется в этот вечер лица, как нынче говорят "кавказской национальности".
  Это лицо, очень ревниво относится к тому, что внимание публики, а особенно дам направлено не на него, а на "какойта Афонья". Он дает музыкантам вдвое больше денег и требует лезгинку для "Рафик ыз солнэчний кауказ". Становится интереснее, появляется некая интрига. Афоня, взбудораженный успехом у дам и чувством
собственной "крутости", накатив ишшо соточку, не собирается уступать позицию альфа-самца и кидает на сцену горсть смятых рублевок:
- Вологду давай!
Сын "кауказа" злобно сверкая очами кидает сверху еще жменю "трешек":
- Лэзгинка давай!
Музыканты в восторге - "Парнас Петрович" пришел! Публика тоже!

  Взмыленные официантки, пробегая мимо с подносами, завистливо поглядывают на кучку мятых купюр на сцене и злорадно ухмыляются, предвкушают, как эти бездельники-музыканты будут выкручиваться. Тем более, что уже трудно разобрать, кто и сколько накидал бабла. Но, кабацкий музыкант, на то он и кабацкий музыкант, чтобы уметь выкручиваться из самых безвыходных ситуаций.

  Киркоров бы опешил, Малежик просто убежал бы со сцены.
Растерялся бы кто угодно, но только не Вова Рейман, музыкант и вокалист от Бога, человек, отдавший 11 лет своей жизни "хозяину", и начавший работать по ресторанам с 16 лет.
  Хищно поглядывая по сторонам, ногой подтаскивая к себе кучу бабла, судорожно листает "парнасовник" (пухлую, общую тетрадь с текстами песен):
- Значит так, ты и ты - играете "Вологду".
Барабанщику:
- А ты играй "Лезгинку".
Раз-два-три-четыре - поехали!
"Там-падубу-ду-там, па-дубуду-там"....
"Письма, письма лично на почту ношу..."
Экспрессивный Рафик, с тупым ножом из нержавейки в зубах, выделывает коленца посреди зала. Рядом топчется упертый Афонья с потной марухой. Все довольны, все смеются, деньги в кармане у Реймана, публик катается от хохота.
 

  Это всего лишь маленький эпизод, коих было немало за двадцать лет работы по увеселительным заведениям нашей
необъятной Родины. Что-то стерлось из памяти, кое-что и хочется забыть, но не получается. Проплывают в памяти вереницы образов: пьяная невеста, с ножом бегающая по залу за неверным женихом; повар Пашка, нассавший в горшочки с пельменями своей жене и ее любовнику, демонстративно сосущимся за столиком и много еще чего.
Продолжение следует.