Наша разведка рождалась двести лет назад, перед нашествием Наполеона

Приближается 200 – летие величайшего события в жизни всех народов Российской Империи — Отечественной войны 1812 года, которую с уверенностью можно назвать и Первой Великой Отечественной. К сожалению, у многих из нас до сих пор бытует мнение, что агрессия Наполеона стала неожиданностью для Александра Первого. Но, как свидетельствует история, Александр и его министры были достаточно хорошо осведомлены о приготовлениях Франции к войне. И во многом это стало возможно благодаря работе первого официального органа российской военной разведки, 200 – летие которой 8 февраля отмечали многие разведчики на территории бывшего СССР.

  Война началась задолго до того, когда три роты наполеоновской легкой пехоты светлой июньской ночью 1812 года переправились на правый, «русский», берег Немана. Война уже шла. Шла в тиши кабинетов военных министерств, за столом дипломатических переговоров; о военных приготовлениях сообщалось в донесениях секретных политических и военных агентов обеих сторон. Политическая подготовка к кампании 1812 года была спланирована Наполеоном в двух параллельных направлениях — разведывательном и дипломатическом. Наполеон создает два центра сбора военно-политической информации в России. Первый — в Варшаве, под руководством французского резидента в герцогстве Варшавском аббата Л. П. Биньона. Этот центр подчинялся министерству иностранных дел и занимался в основном политической разведкой — перлюстрацией писем, опросами купцов, путешественников, допросами пленных и дезертиров, сбором агентурных данных о строительстве русских приграничных крепостей, дорог, депо и т. д. Агентура Биньона действовала главным образом в западных губерниях России — в Белоруссии, на Украине, в Прибалтике. Второй центр создается в Гамбурге при штаб-квартире маршала Л. Н. Даву с филиалом в Данциге, где размещался штаб генерала Ж. Раппа. Оба эти военно-разведывательные бюро занимались преимущественно военным шпионажем. В 1811 году в целях систематизации данных политической и военной разведки при МИД Франции был создан специальный информационно-статистический отдел во главе с опытным разведчиком Л. д'Идевилем, долгое время до этого служившим при французских миссиях в Пруссии и России и свободно владевшим немецким и русским языками (что было большой редкостью среди наполеоновского «нового дворянства»). Известно, что Наполеон никогда не жалел денег на разведку. Но при подготовке к войне с нами он особенно расщедрился. Только по секретной статье на «подкуп иностранцев» в бюджете МИД Франции с 1810 года отпускалось от 3 до 5 млн. франков. Из этих же фондов Наполеон субсидировал как штатных, так и «приглашенных» агентов. Однако чаще всего в качестве разведчиков Франции в Россию засылались польские и немецкие негоцианты, гувернеры, домашние учителя и т. д. Огромные усилия прилагала наполеоновская разведка для того, чтобы завербовать себе агентов из числа генералов и офицеров русской армии. В начале 1812 года один из резидентов при посольстве Франции в Петербурге составил даже список-анкету на 60 русских генералов (среди них были М. И. Кутузов, М. Б. Барклай-де-Толли, М. А. Милорадович, Д. С. Дохтуров, П. А. Тучков, М. С. Воронцов и др.), но при этом отметил, что ни один из них на предательство Отечества не пойдет. 

  Не дремали и у нас. Военный министр М. Б. Барклай де Толли в 1810 году доложил российскому Императору соображения о необходимости наращивания усилий по сбору сведений о французской армии. Его предложения были одобрены, и при Военном министерстве была создана Секретная экспедиция. Сотрудники Экспедиции занимались рассылкой указаний и просьб военного министра командующим русскими армиями и главам дипломатических миссий. До 1810 года организованной службы военной разведки у нас не существовало. Обычно накануне какой-либо кампании со специальными миссиями под видом дипломатических курьеров или «путешествующих по частным надобностям» направлялись в тыл противника отдельные лица для сбора военных сведений. Нередко эти «частные лица» становились легкой добычей наполеоновской контрразведки. Барклай-де-Толли решил придать военно-политическому шпионажу стройную систему. По его докладу царю с ноября 1810 года у нас впервые в мире была создана служба военных агентов (атташе.), прикомандированных к русским посольствам за границей и пользующихся дипломатической неприкосновенностью. В конце 1810 года такие агенты (атташе) были посланы в ряд европейских столиц и городов. В частности, в Дрезден был направлен майор В. А. Прендель, в Мюнхен — поручик П. Х. Граббе, в Мадрид — поручик П. И. Брозин. В Париже действовал полковник А. И. Чернышев. В Вене и Берлине — полковники Ф. В. Тейль фон Сараскеркен и Р. Е. Ренни. Эти офицеры были опытными командирами, знали военное дело и иностранные языки, были любознательными и наблюдательными военными агентами. Однако усилия Барклая де Толли были не очень результативны. Главы дипломатических миссий и военные агенты «недостаточно обращали внимания на все относившееся до военных приготовлений в Европе». Другие сведения, «которые доходили дипломатическим путем до канцлера Румянцева, не всегда сообщались военному министру». В период нарастания военной угрозы со стороны Франции военному министру нужен был отдел, сотрудники которого могли бы организовывать работу военных агентов и обобщать поступавшие от них сведения, количество которых увеличивалось.

  В Санкт-Петербурге в начале 1812 года уже сознавали, что большая война с наполеоновской Францией приближается к границам нашей Империи. Поэтому Александр I распорядился укрепить органы военного управления и централизовать усилия по сбору сведений о противнике. В январе 1812 года при непосредственном участии генерал-квартирмейстера П. М. Волконского (в мае 1810 года он был назначен на эту должность после возвращения из Франции, где он входил в состав русского посольства, а на самом деле изучал систему управления французской армии, в то время лучшей в Европе) в Петербурге была завершена разработка важного уставного документа, получившего название «Учреждение для Большой действующей армии». Согласно «Учреждению…» было образовано Управление начальника Главного штаба, в которое вошла квартирмейстерская часть. Сотрудникам первого отделения квартирмейстерской части вменялось в обязанность «собирание всех сведений о земле, где война происходит». А в законе Российской Империи об учреждении Военного министерства от 27 января (8 февраля) 1812 года предусматривалось создание Особенной канцелярии, директором которой был назначен кадровый офицер русской армии флигель-адъютант полковник А. В. Воейков (в начале своей военной карьеры он некоторое время был ординарцем А. В. Суворова). Канцелярия имела определенный штат сотрудников (директор, три экспедитора и переводчик), которые решали секретные задачи. Результаты деятельности чинов Особой канцелярии не включались в ежегодный отчет Военного министерства, а круг обязанностей ее сотрудников определялся «особо установленными правилами». К разряду «особых дел» относились организация сбора сведений об армиях иностранных государств, анализ добытых сведений, их оценка и разработка рекомендаций для военного министра. С полным основанием можно утверждать, что именно Особая канцелярия стала первым центральным органом Военного министерства Российской Империи, который занимался организацией разведки вооруженных сил иностранных государств. Все донесения военных агентов и информаторов собирались в Особой канцелярии, систематизировались и изучались. На их основе проводился подсчет сил французской армии, которые могли принять участие в войне против нас. По указанию директора Особой канцелярии полковника А. В. Воейкова в январе 1812 года была составлена карта, на которой фиксировались передвижения войск Наполеона. Численность французской армии, которая могла бы принять участие в войне против России, определялась в 400 – 500 тыс. человек. Французские историки определили первый эшелон войск Наполеона в 450 тыс. человек. Поэтому можно утверждать, что сведения о французской армии, добытые нашими разведчиками, были точны и достоверны.  

  При изучении истории поражает дальновидность, смелость и самоотверженность наших патриотов, которые занимались разведывательной деятельностью. В Париже действовал полковник А. И. Чернышев, которому в то время было 25 лет. Молодой князь сумел завести среди французской знати хорошие деловые и личные знакомства. Наполеон приглашал Чернышева на охоту, королева Неаполитанская, сестра Наполеона, также часто приглашала русского князя в свой дом для участия в различных празднествах. В начале апреля 1811 года полковник Чернышев направил Александру I сообщение, в котором сделал вывод о том, что «Наполеон уже принял решение о войне против России, но пока выигрывает время из-за неудовлетворительного положения его дел в Испании и Португалии». Далее Чернышев предлагал варианты возможных действий, выгодных для России. На этом донесении Император сделал пометку: «Зачем не имею я побольше министров, подобных этому молодому человеку!». В середине марта 1812 года на должность директора Особой канцелярии был назначен полковник А. А. Закревский, боевой офицер, имевший большой опыт штабной работы. Закревский поручил подполковнику П. А. Чуйкевичу — единственному офицеру, который начинал свою военную службу в 1810 году сотрудником Секретной экспедиции — написать аналитическую записку о предстоящей войне с Наполеоном с подробными советами командованию. Чуйкевич выполнил это задание. В целом, он провел анализ разведывательных сведений, поступивших от русских военных агентов, и сформулировал рекомендации русскому командованию. Чуйкевич пришел к выводу о том, что Наполеон, навязывая противнику генеральное сражение, пользуется мощью своей армии, наносит ему существенное поражение и добивается победы. В своей записке Чуйкевич предлагал избегать генерального сражения, что позволит спасти русскую армию, и навязать Наполеону бой тогда, когда ему это будет невыгодно. Вскоре некоторые его предложения были реализованы в ходе начавшейся войны Франции против нашей страны.

Хотелось бы, чтобы в нашей памяти остались имена тех, кто перед Отечественной войной 1812 года и в ее ходе выполнял разведывательные и разведывательно-диверсионные задачи, приближавшие победу над агрессором — Александра Чернышева, Алексея Воейкова, Арсения Закревского, Петра Чуйкевича, Дениса Давыдова, Ивана Дорохова и многих других. Они были смелыми и удачливыми военными разведчиками, а некоторые их них — блестящими политическими и военными деятелями.