Литературная халтура. Хватит выносить мозг!

На модерации Отложенный
Александр Бирюков

С детства я не переносил халтуры в литературе, особенно в поэзии. Такие понятия, как "рифма" и "складно" (т.е. ритм) я уяснил ещё тогда, когда выговаривать эти слова не умел ("лифма" и "канда"), т.е. года в 2. Именно поэтому я смеялся над Незнайкой, когда он срифмовал слова "палка" и "селёдка". Ни "лифмы", ни "канды" нет, и я это понимал, ещё толком не умея разговаривать. А вот рифму "палка" и "скалка" воспринимал вполне нормально, потому что есть и "лифма", и "канда". Таким образом, понятие рифмы, ритмики, размера я впитал с молоком матери. 
Смысл меня тогда ещё не очень волновал, главное, чтобы было складно и весело. Однако когда я сам стал рифмовать (лет в 5), то начал понимать, что кроме забавных созвучий в стихе надо выразить какую-то свою мысль, причём выразить её так, чтобы поняли другие люди. Иначе зачем сочинять? С другой стороны, смысл надо выразить именно сохраняя и рифму, и ритм, иначе это будет не стих, а проза (такого слова я тогда ещё не знал, но интуитивно догадывался, что стих без рифмы и размера таковым не является). С тех пор триединство рифмы, ритма, и содержания для меня основой критерий стихотворения. Потом, когда пришёл некоторый опыт и теоретические знания, кроме вышеуказанной триады я стал уделять внимание звуковой гармонии: чтобы нигде не шипело, не рычало и не спотыкалось о четыре согласные подряд. Впрочем, последнее правило, наряду с правилом наглядности (яркие, но всем понятные образы) и 
речевой достаточности (краткости в пределах, опять же, понятности), применимо абсолютно ко всем литературным произведениям, не только к стихам.
Однако мода на содержательность и понятность текста, рифму и размер в стихах, умерла где-то в конце XIX века. С наступлением серебряного века приоритетным стало совсем иное - то, что Чехов называл сходством гвоздя и панихиды (вычурные и непонятные тропы и фигуры, вычурный язык, "экспериментальность" литературы и т.д.). Это настолько отдаляло литературу от читателя, что кажется, будто авторы писали свои опусы в рамках конкурса на самый вычурный, непонятный и бессмысленный текст. Хотя, именно бессмысленность таких "абстрактных" текстов и сделала авторам имя. В этой словесной эквилибристике, как в пятнах Роршаха, каждый искал и находил  то, что хотел найти. И восхищался проницательностью и гением автора, который "читает в сердцах людей".
Увидев эту лазейку, помогающую обойти многовековые основы стихосложения, молодые (не в смысле юные) авторы возрадовались. Они поняли, что прилагать огромный труд, оттачивая язык, работая над идеей и сюжетом произведения, совершенствуя ритмику и римфу, вовсе не обязательно. К чему такие сложности, если достаточно вычурными словами написать расплывчатый текст безо всякого содержания, снабдить его несколькими бьющими в глаза тропами (тоже не к месту), а потом с гордостью заявить: "Я так вижу мир!"? А на критику отвечать тремя заранее приготовленными фразами: "Ты завидуешь моему таланту", "У тебя примитивное предметное мышление и ты не понимаешь образов" и, разумеется, универсальной "отмазкой" халтурщиков всех времён и народов: " Я так вижу мир".
Конечно, литературная халтура появилась гораздо раньше, чем наступил серебряный век.
Когда появился первый "писатель", появился и первый "халтурщик", причём число последних всегда в разы, если не в десятки и сотни раз, превышало количество первых. Я говорю именно о начале XX века лишь потому, что литературная халтура Шумера, Эллады, Древнего Рима давно забылась, а халтура, поднятая со дна "инновациями" серебряного века, не только не исчезла более чем за 100 лет, но и поддерживается с одной стороны самими халтурщиками, а с другой - неразборчивым, всеядным читателем.
Разумеется, было и есть много талантливых трудолюбивых авторов, которые ответственно подходили и подходят к созданию произведений. Они не поддались сусальному блеску словесных нагромождений и откровенной халяве, которую назвать литературой не поворачивается язык. Узнать таких авторов просто: их произведения глубокомысленны, но в то же время понятны, а язык таков, что, читая, не надо ломать голову над каждой фразой: "что же автор хотел этим сказать? Это? Или вот это? А может совсем-совсем другое?"
Однако чтобы так писать, надо много и тяжело работать. Гораздо проще по-быстрому слепить на коленке очередной "экспериментальный" опус и после этого гордо называть себя "поэтом". Этот сомнительный путь гораздо легче, поэтому его выбирают сотни тысяч графоманов, мнящих себя литературными новаторами. Они искренне считают, что изобретают новые направления литературы и не знают того, что их "экспериментаторство" давно не ново. Подобные "направления" появлялись и исчезали, поскольку были (и есть) ничем иным как очередной формой вычурной подделки под литературу. А говоря проще, были желанием шустрых и амбициозных, но обделённых талантом или трудолюбием людей приобрести известность любой ценой.
Таких "литературных новаторов" набирается до 9/10 всех авторов на любом свободном литературном вечере, на любом поэтическом конкурсе, на любом поэтическом сайте. Они исступлённо читают свои произведения, делая вид, что те наполнены глубочайшим смыслом. Однако, чаще всего отсутствует не только смысл, но и поэтическое мастерство как таковое.
 
Этой небольшой статьёй я хочу открыть рубрику, посвящённую халтуре в литературе вообще и в поэзии в частности. 
 
Приведу слова Тимофея Бондаренко, с которыми полностью согласен:
- сторонник классической поэзии, "верлибры" и "свободные стихи", считаю разновидностью поэтической халтуры...
- ненавижу мозготрахалки, развесистую клюкву и понос сознания...
- стих должен быть прозрачен как вода в Байкале - глубина 10 метров , а кажется дно - вот оно, рукой подать....
- тяготею к минимализму - считаю что в стихе должен быть минимум бросающихся в глаза "поэтических средств"
- Техника нужна, чтобы ее не замечать
- стихи - речь ЗВУЧАЩАЯ а не читаемая только глазами
- стихотворная форма не оправдывает искусственности речевого стиля героев и тем более автора



Продолжение следует.

Ваш Александр Бирюков.