Ожиданием своим...

Почувствовал запах бензина. Значит, будем гореть. Наверно это мучительно – гореть. Как-то отстраненно и равнодушно подумалось. Что-то холодное и металлическое больно врезается в лоб, не смог, как ни пытался, высвободить ни рук ни ног. Осталось ждать, что произойдет раньше: придут на помощь или начнем гореть.

Сдавленные крики где-то в темноте, и будто вспышка – мамино лицо, плачущий отец. Их боль пронзает тело. И, словно от боли, покатились слезы. Я, молодой и сильный, бессилен отвести от них горе. Внезапно обида бессилия сменяется яростью. Всепоглощающей, животной. Рыча, ничего не соображая, не чувствуя, не видя, рвусь из этого плена. И несколько мгновений спустя, весь в слезах, крови и соплях все-таки сбрасываю с себя самый тяжелый ящик. Когда меня извлекают на свет, раздается дружный хохот: в лохмотьях и неумытый, вместо радости или слов благодарности спросил, куда они дели мой автомат.

Однажды, спустя годы, возникла мысль, что кто-то может обидеть моего маленького сына. С удивлением и страхом почувствовал, как зашевелилось во мне что-то темное и опасное, из чего родилась тогдашняя слепая ярость. Значит, оно живет во мне всегда?

В книжке известного француза прочел о том, что чувствовали и о ком думали мужчины 30х перед лицом смерти. Они думали о женах, детях, родителях. И яростно боролись за своих близких. Вспомнилось симоновское: «ожиданием своим ты спасла меня». Значит люди, говорящие на разных языках, живущие в разных местах и в разное время устроены одинаково? В главном.

То, что дает смысл жизни, дает смысл и смерти. Так сказал тот француз.