В стране антиподов процветает идиш

В 2020 году обычно шумный и суетливый Мельбурн надолго примолк по причине глобальной пандемии. Большинство людей поневоле сидело дома в четырех стенах, не имея возможности собираться вместе и видеться с родными и близкими, поскольку любые собрания, кроме виртуальных, пришлось отменить. В этом втором по величине австралийском городе карантин, введенный из‑за covid‑19, оказался одним из самых суровых в мире: комендантский час действовал шесть месяцев без малого, передвижение людей ограничили, ввели обязательное ношение масок, временно закрыли все предприятия, учреждения и частные компании, кроме жизненно необходимых.

Когда почти все горожане искали, чем бы себя занять во время многомесячной самоизоляции, мельбурнский идишский театр «Кадима» решил воспользоваться карантином, чтобы подготовить цикл из четырех монологов на идише, взятых из пьес Шекспира: готовые работы представили публике прямо на платформе ютуба. Ничуть не удивительно, что идишское сообщество Мельбурна спешно и оригинально изыскало способ распространить маме лошн  в массах: уже сто с лишним лет назад идиш глубоко укоренился в Мельбурне, те, кто преподает идиш или просто им владеет, страстно влюблены в этот язык и идишскую культуру, и любовь эта беспримерна.

Галит Клас, одна из двух художественных руководителей Еврейского культурного центра и Национальной библиотеки «Кадима», говорит, что в мире приблизительно семь или восемь — не больше — идишских театральных трупп. Мельбурнская труппа достаточно успешна, чтобы позволить себе штатных сотрудников для организации ежегодных спектаклей, интересных театралам, — как евреям, так и неевреям. Спектакль «Гетто‑кабаре» на идише, поставленный в 2019 году, собрал весьма пеструю аудиторию — на него ходили не только евреи из местной общины.

Спектакль «Гетто‑кабаре». 2019Jeff Busby

В Мельбурне — городе с 5‑миллионным населением, где еврейская община насчитывает около 60 тыс. человек, идишская культурно‑языковая среда процветает, в отличие от многих крупных городов мира с более многочисленными еврейскими общинами.

Йоси Арон, автор нескольких книг об истории австралийского еврейства и редактор отдела религии в «Австралиэн джуиш ньюс», говорит, что исторически сложившиеся тенденции иммиграции дали Мельбурну неотъемлемые преимущества для превращения в город, где идиш стал популярен и доныне остается одним из важных элементов местной еврейской общины.

«В начале XIX века, когда началась иммиграция в Австралию морем, первой остановкой на маршруте был Перт, город на западе Австралии, а следующей — Мельбурн; но люди знали, что в Мельбурне живут евреи, поэтому мало кто оседал в Перте, — рассказывает Арон. — В 1990‑е годы, когда началась эмиграция из Восточной Европы, люди тоже прибывали в Мельбурн, и он стал центром притяжения для других евреев, особенно для тех, чьим родным языком был идиш. Вот почему, когда после Второй мировой войны нахлынула огромная волна иммиграции, евреи устремились в Мельбурн, зная, что там уже живут иммигранты, говорящие на идише; итак, евреи — как религиозные, так и секулярные — ехали в Мельбурн, потому что знали: тут раньше поселились те, для кого идиш — родной».

Многие евреи из Польши и России, выжившие в Холокост — те, для кого идиш был родным языком, — после войны обосновались в Мельбурне и привили своим детям глубокое уважение к идишу и идишской культуре. Эти иммигранты отличались необычайно страстной любовью и творческим подходом к идишу, они‑то и заронили в широких кругах еврейской общины те семена, благодаря которым идиш стал процветать и остался жить в следующих поколениях.

«Выжившие в Холокост, приехавшие в Мельбурн, любили этот язык и деятельно поддерживали его, — говорит Клас. — Это дает ему жизненную силу».

Между тем как в глобальном масштабе идиш в ХХ веке захирел, в Мельбурне язык восточноевропейских евреев сумел уцелеть благодаря новой когорте увлеченных, самых разных по происхождению и характерам людей, которые преподают идиш или просто говорят на нем, а это представители таких, казалось бы, крайне непохожих между собой общин, как сплоченные секулярные бундисты и ультраортодоксальные австралийские харедим.

Дети из обеих этих общин изучают идиш активнее, чем в большинстве других уголков планеты. Собственно, в 1960‑е годы из живших тогда в Мельбурне 20 тыс. евреев 14 тыс., по некоторым оценкам, были потомками тех, кто говорил на идише, да и сегодня в Мельбурне идиш остается популярным и распространенным языком.

По сей день существует и, мало того, активно действует и развивается. мельбурнское отделение Бунда — Всеобщего еврейского рабочего союза, возникшего в конце XIX века в России и Польше. Это секулярный источник продолжающегося вопреки неблагоприятным обстоятельствам существования идиша, поскольку молодежное движение в составе Бунда делало упор на культурном значении языка.

По мнению Майкла Зильбермана, главы мельбурнского Бунда, именно то, что в Мельбурн приезжали выжившие в Холокост выходцы из среды, где идиш был преобладающим языком общения, помогло сделать этот город долговечным центром идишской культуры.

«Те, кто приезжал в Мельбурн, были тверды в своих убеждениях и очень хорошо организованы, — говорит он. — Это были выходцы из европейских общин с устоявшимися традициями, они знали, как надо организовывать общины. Они продолжали говорить на своем языке, содержали организации, где идиш служит основой, учредили секулярную идишскую общинную школу — Шолом‑Алейхем ‑колледж».

Шолом‑Алейхем‑колледж, основанный в 1950‑х как детский сад и воскресная школа, в 1970‑х стал полноценной начальной школой, где детям с 2 до 12 лет дают основательное образование на идише.

Директор Шолом‑Алейхем‑колледжа Хелен Гринберг говорит, что люди, приехавшие в Мельбурн после войны, сыграли основополагающую роль для того, чтобы школа успешно работала и ныне: «Эти люди, выжившие в Холокост, принесли свою творческую жилку и желание преподавать на идише, причем приехали они в Мельбурн — пожалуй, самую отдаленную от Европы точку».

Сегодня в школе учатся более 300 детей, идиш преподают каждый день в качестве второго языка, наподобие того как в других частных еврейских школах преподают иврит. В школе в ходу идиш, соответствующий нормам Еврейского научного института .

Хотя при создании школы предполагалось, что она опирается на секулярные идишские ценности, в нее стекаются еврейские дети из самых разных семей.

«Дети, посещающие нашу школу, происходят из семей самых разных степеней религиозности, в том числе из семей, где дети ходят с пейсами и в кипах, — рассказывает Гринберг. — Наши двери открыты всем; причем наша цель не в том, чтобы в школе училось побольше народу, а в том, чтобы дети учились с радостью и любовью к предметам, в том числе к идишу».

Рейзл Зильберман — дочь Майкла Зильбермана, работает в Шолом‑Алейхем‑колледже в должности директора еврейской учебной программы, замечает: «В общине много говорят о том, что идиш умирает, но ученики Шолом‑Алейхем‑колледжа знают на своем опыте, что это не так. Они воспринимают идиш как живой язык, изучают на идише самые разные темы, говорят на идише о своей футбольной команде, применяют идиш, используя современные технологии».

Шолом‑Алейхем‑колледж — не единственная идишская школа в Мельбурне. Есть еще одна, Диврей‑Эмине‑колледж, ее деятельность направлена исключительно на то, чтобы давать образование на идише, ориентированное на ортодоксальных евреев. Эту школу с раздельными корпусами для мальчиков и девочек создали по модели зарубежных школ для ортодоксальных евреев, где на идише преподают все предметы, в том числе такие секулярные, как математика.

Те же факторы, которые помогли идишу не угаснуть в Мельбурне в ХХ веке (благоприятные тенденции иммиграции, творчески мыслящая и увлеченная группа людей, преданно изучающая и преподающая этот язык, а также готовность сделать идиш частью современного мира), в недавние годы привели к увеличению числа людей, которые хотят изучать язык своих родителей, бабушек и дедушек и говорить на нем. Это стало особенно заметно во время пандемии.

Эстер Сингер, координатор идишских программ «Кадимы», обратила внимание, что учащихся, посещающих мероприятия и курсы, особенно уроки идиша, стало заметно больше. «Некоторых ошеломило то, сколько народу стало ходить на уроки идиша», — говорит Сингер. Но ее это не удивило.

«Идиш — язык выживания, — продолжает Сингер. — Идиш пережил все, и пандемия подтвердила: он уцелеет, несмотря ни на что».