Национальная идея или возможно ли возрождение социализма в России?

Нужна ли национальная идея?

 Вот живут себе люди, и живут… Хутором, деревней, поселком, городом. А когда они становятся народом, что их объединяет? Язык? Думаю – нет. В мире множество примеров, когда страны с одинаковым (или, во всяком случае, понятным друг другу) языком не только не объединяются, но еще и умудряются враждовать друг с другом. Культура? Все, сказанное строчкой выше, можно отнести и к культуре. Религия? В США и Канаде, например, народы которых обладают, наверное, самыми успешными национальными идеями современности сосуществуют множество самых противоречивых религий..

Как бы банально это ни звучало, но народ становится народом, только когда у него появляется национальная идея. Какие бывают национальные идеи?

Идея избранности. Ну, эта, наверное, самая древняя. Еврейский народ носится с нею уже не одно тысячелетие. Со своим национальным колоритом витают такие представления о мироустройстве и над страной восходящего Солнца.

Идея Великой Империи, конечно же Великобритания, как без того?

Идея равенства возможностей в США родилась пару столетий назад, но до сих пор жива. На практике эта идея привела, по моему скромному мнению, к еще большему социальному разделению, однако это тема совсем другой статьи.

Идея пангерманизма, родившаяся в 19 веке и проведшая к созданию из множества раздробленных германских княжеств одного из влиятельнейших государств современности.

Наконец, либеральные идеи, на основе которых пытаются строить современную Европу, но которые, опять же по моему скромному мнению, обречены на провал, если преподносить их в том виде, в каком они существует сейчас.

Можно аргументировать бесконечно долго, но, опять же ИМХО, мне представляется совершенно очевидным, что создание сколько-нибудь значительного государства без национальной идеи попросту невозможно. Относится это и к русскому народу.

Изначально неоднородный национально (славяне, финно-угры, татары, балты и германская правящая верхушка) русский этнос начал складываться «сверху», волею властителей, желавших упрочения своего положения среди окружавших их множества врагов. Первые и довольно успешные попытки формирования государственности (Киевское, Полоцкое княжества, Новгородская республика, наконец самое успешное – Великое Княжество Литовское) канули в Лету, видимо, именно по причине отсутствия национальной идеи. Наиболее наглядно это продемонстрировало ВКЛ – будучи крупнейшим в Европе по площади, ресурсам, населению, военной силе, оно добровольно (хоть и в несколько этапов) сдалось ничтожной по сравнению с ним Польше только по прихоти собственных князей, элементарно боявшихся (князь Ягайло) мести родичей.

Гораздо успешнее оказалось Московское княжество, в пору расцвета ВКЛ бывшее даже не третьесортным, среди восточнославянских  и балтских государств, а вообще незаметным на тогдашней политической карте и потому, казалось бы, не имевшее никаких шансов на успех. Однако удачная женитьба Ивана Великого на представительнице императорского рода, была использована, с подачи последней, для внедрения Византийской Имперской идеи на территориях московского княжества. Эта идея дала столь мощный импульс для объединения, что, собственно, и привела в итоге к созданию великорусского этноса как такового. Кстати, если считать за начало формирования современного русского этноса именно этот факт, приход Палеолог в Московское княжество, то получится, что история формирования русского народа в современном понимании этого слова насчитывает всего около 6 веков. С учетом того, что в первые века из-за конкуренции и очевидного доминирования ВКЛ и Польши этот процесс шел крайне медленно – и того меньше.

Однако, так или иначе, идея оказалось успешной и уже ко временам последнего московского государя из династии Рюриковичей, Московское княжество играло  весьма значительную роль на политической арене, хоть и уступало в размере и военной силе многим соседям. Помешательство последнего государя и последовавшее затем Смутное время были пережиты именно благодаря той самой Имперской идее. Однако дальнейший поворот истории оказался несколько неожиданным.

Потомку поставленного на царство боярской элитой царя и его Тишайшего наследника,  потребовалось достичь сразу двух, на первый взгляд взаимоисключающих, целей. Первое – возродить Имперскую идею (что было само по себе не так просто, учитывая, в общем-то, нелигитимность Романовых на троне, при наличии достаточного количества Рюриковичей и более знатных родов), выйдя тем самым из под боярского контроля, и второе – «прорубить окно в Европу».  И то, и другое требовало невероятных усилий от небогатой страны, невероятных жертв. И тут имперская идея в чистом виде не сработала бы – она работает только пока империя успешна и обеспечивает процветание своих граждан путем завоеваний. В противном случае у императора появляется неприятная перспектива: быть заколотым, обезглавленным, четвертованным или просто изгнанным к чертям на кулички своими же политическим родственничком, пообещавшим вести народ к великим свершениям более коротким путем.  Выход один, отвлечь, увлечь народ не ближайшей победой, а целью сколь заманчивой,  столь отдаленной, фатой морганой.

И начинает активно внедряться новая, и вероятно чуждая населению русской равнины, жившему среди богатых лесов и плодородных полей, а не в пустыне, окруженной со всех сторон кочевыми врагами, и не на каменистом бесплодном острове, идея. Идея Богоизбранности.

Отнимают у Ивана землю – так надо ради Великой цели. Уводят у Ивана корову, -  молчи Иван, так надо, ты ведь Избранный. Снимают штаны – не жалуйся, негоже избранному-то жаловаться.  Начинают с дрюком гоняться, чтобы в голую задницу вставить – ниче, Иван, что тебе, если и догонят, главное – ты особенный, не такой как все.

Особенно активно идея внедрялась, когда правящая династия пресеклась вовсе и у руля страны, практически, оказалась абсолютно нелегитимная немецкая династия и привезенные ею же иностранные сановники.

Однако, уже в 19 веке Ивану стало невмоготу. Без штанов и, извиняюсь, с дрюком в заднице, он начал задумываться – а не ну ли её нафиг, богоизбранность – то? И вышел сначала на сенатскую площадь, потом – в русскую литературу с идеей всеобщего равенства и братства, идеей общества социальной справедливости. Идеей, куда более свойственной жителю широкой  благодатной земли, чем идея собственной исключительности. За много лет эта идея обрела самостоятельность, конкретность, была подкреплена замечательными теоретиками, легла на мощную экономическую теорию. И когда «избранных», идущих с хоругвями доказывать свою избранность, постреляли по приказу «помазанника» в 1905 году, эта идея, социалистическая идея, окончательно стала самостоятельной и единственно сулящей избавление от дрюка, и новые штаны (а то и корову с землей).

Она отвоевывала себе жизненное пространство кроваво: уничтожая все чужеродное. Она не всегда вмещалась в сознание тех, кто привык жить без штанов. Она рождала химер, сочетаясь с идеями имперской и избранности: убийство неповинных детей, репрессии к своим же. Гонения на церковь Христа, которая и породила-то её почти две тысячи лет назад, не узнавая в угнетенной имперскими амбициями Церкви, своей же матери. Но она переросла свои детские болезни. Идея социальной справедливости объединила людей говорящих на разных языках, с разными культурными традициями (иногда отстоящими друг от друга в своем развитии на сотни лет), в одну нацию, один великий, действительно величайший в истории народ.

Это был, до сих пор, единственный пример в истории, когда в кратчайшее время люди отбросили свои предрассудки и штампы и пытались построить действительно справедливое государство.

Не все получалось. На бескрайних российских, балтийских, среднеазиатских, закавказских просторах все еще росли, пробивались и другие идеи. Национальные, имперские, избранные… Получалось такое «перекрестное опыление», рождавшее химер:и культ личности, и попытки выгородить «свой огород» у представителей местной номенклатуры, и геронтократию… Но даже несмотря на всю эту внеплановую гибридизацию, социалистическая идея сделала, казалось, главное – сплавила в единое целое сотни миллионов людей, создала народ, в котором труд и ум ценились выше, чем толстый кошелек и задница.

Но сорняки забивают даже самые сильные побеги. Заглушенная идей империи и пробравшимся с соседнего поля либерализмом, социалистическая идея поникла. А народ, лишенный объединяющей идеи, в одночасье перестал быть народом.

В хаосе, воцарившемся на пустом месте, как это всегда  бывает в мутной воде, наверх выплывает самое беспринципное, лишенное ограничений. Это самое и выплыло. Но и оно нуждалось в некоей идее. Впрочем, не слишком сложной, на сложное просто не хватало сил и мозгов, занятых решением задачи по дележу трупа великой страны. И что же было предложено Ивану?

Да все та же, хорошо знакомая с послепетровских времен химера имперскости и избранности, священной истории и заслуг предков. Давай, Иван, корову, а мы тебе скажем – какой ты святой и богоизбранный. Снимай штаны – зачем они тебе, когда есть князья Владимир и Александр, да святой великомученик Кровавый, пострелявший тебя в 1905. Да наклонись пониже, а то за твоей уникальностью и единственностью, нам, чму проклятому, не видно куда вставлять.

Надоест ли Ивану? Чтобы надоело, нужна идея. Она не засохла, не пропала, только искривленный из-за сорняков стебель завял, а корень – жив. Этой идее, идее справедливости, труда, равенства, предстоит снова пройти, как в 19 и начале двадцатого века, нелегкий путь роста в сознании людей, чтобы от робкого понимания своей необходимости, превратиться в чувство национальной сплоченности и целеустремленности. Но она победит, рано или поздно. И, учтя ошибки, народ уже не повторит их. Я верю.