Похвала коррупции

Мы, русские, уникальный народ. Вечно брюзжим, вечно всем недовольны. Кажется, дай каждому из нас в руки по "калашу", перестреляли бы всех вокруг и тем отвели душу.
А всё почему? Не понимаем мы своего счастья. Сказано: что русскому здорово, то немцу смерть. Справедливо сказано, хотя неполно. Правильнее говорить: что русскому здорово, то всем остальным смерть. А счастье наше состоит в том, что для нас чем хуже, тем лучше. И в сегодняшней статье я берусь доказать это на примере всеми ругаемой коррупции.
Начну с очевидного. Нас, русских, называют государственниками. "Жила бы страна родная, и нету других забот". Откуда взялась в нас эта беззаботная любовь к государству? Да ведь это яснее ясного! Государство наше еще только складывалось, а коррупция уже проклюнулась, стала набирать силу, учить нас уму-разуму. Задолго до наступления ругаемого нами монголо-татарского ига она уже заявила о себе и пошла погуливать, исподволь формируя в нас государственников. Об этом периоде сказано еще в XIX в. у митрополита Макария, в миру Михаила Булгакова, академика Петербургской Академии, в его 12-томной "Истории русской церкви". Читаем: "Князья, бояре и другие лица, которых посылал великий князь своими наместниками в разные города и области, получали их не для управления только, но и для собственного "кормления". Потому не столько заботились о том, чтобы творить суд и правду людям, сколько о том, чтобы от них нажиться... Дьяки, тиуны и многие мелкие чины, окружавшие наместников и бывшие исполнителями их распоряжений, в свою очередь, преследовали ту же цель собственного кормления; каждый заботился, как бы побольше себе приобресть, и горе было поселянам, когда в их села и деревни наезжали с своими требованиями эти представители власти! Суд был грозен и страшен: при производстве его допущены были законом правеж и пытки, а по окончании - разные виды смертной казни... И эта грозность суда еще более способствовала взяточничеству, которое и без того не знало меры".
Как видим, в основе нашей любви к нарождающемуся государству лежало не знавшее меры уже в те далекие времена взяточничество, переросшее впоследствии в коррупцию. Ну а что касается грозности суда с пытками и разными видами смертной казни, то это делалось исключительно для блага наших пращуров-поселян. Известно: из балованных детей, которым по первому их капризу вынь да положь всё, что они ни пожелают, вырастают неблагодарные оболтусы; по-настоящему любящими и почитающими старших становятся лишь те дети, кто с младых ногтей сполна изведали на своих задницах отцовского ремня и материнских затрещин.
Строгость, а в случаях непослушания самое строгое наказание лежит в основе не только правильного воспитания детей, но и взрослых. Христос ведь как учил? "Не думайте, что Я пришел принести мир на землю; не мир пришел Я принести, но меч". Слова эти адресованы всем, кто качает свои права начальству. А что обещал он смиренным? "Приидите ко Мне, все труждающиеся и обремененные, и Я успокою вас".
Надо признать, что непонимание благотворной роли мздоимства для создания и укрепления монолитного централизованного государства проявляли не только отдельные несознательные граждане, но и их правители. Уж на что был крут и скор на расправу с взяточниками Петр, прозванный Великим. Учредил даже специальную фискальную службу по искоренению казенных краж. Когда главный фискал Мякинин, по свидетельству прусского дипломата, секретаря посольства в России Фоккеродта, спросил Петра, отсекать ли ему только сучья или наложить топор на корень, император повелел искоренять всё дотла. А чем всё закончилось? Тот же Фоккеродт пишет: "Впрочем, все это не могло ни обуздать жадности русских, ни помешать продолжать по-прежнему тайное воровство в казенных доходах и притеснение подданных, особливо когда еще походило на то, как будто Петр тогда только наказывал подобные преступления, когда хотел придраться к преступнику по скрытым причинам. Потому что большие преступники, не раз уличенные в самом крупном грабительстве, как, например, князь Меншиков, великий адмирал Апраксин и все, принадлежавшие к ним, всегда находили способы укрощать его неудовольствие значительными пожертвованиями и получать его прощение".
Любопытно, что казнокрадство и мздоимство, составляющие стержень Русской государственности, возмущало почему-то не русских простолюдинов, а заезжих иностранцев. Возьмите хорвата Юрия Крижанича, служившего при дворе тишайшего Алексея Михайловича, которого сравнивали с Царь-колоколом, который не звонит, и Царь-пушкой, которая не стреляет. Придумал даже словечко "людодерство", которым обозвал не им придуманное и не им лелеемое взяточничество на Руси. Ну, придумал и придумал, угомонись, благо русские люди не нанимали его себе в адвокаты. А он? Бушевал: "От того, что всякое место полно кабаков и монополий, и запретов, и откупщиков, и целовальников, и выемщиков, и таможенников, и тайных доносчиков, так что люди повсюду и везде связаны и ничего не могут сделать по своей воле и не могут свободно пользоваться тем, что добыто их трудом и потом. Всё они должны делать и торговать тайно и молча, со страхом, трепетом и обманом, должны укрываться от этих многочисленных слуг, грабителей и злодеев, или - вернее - палачей". Ну и добушевался до того, что угодил в Сибирь. Тем и вошел в историю, что проторил дорогу в суровый край всем кликушествующим и недовольным существующими в стране порядками.
Особенно же разбушевался очередной иностранец маркиз Астольд де Кюстин, которого благороднейший Николай I самолично пригласил посетить Россию, приветил его, обласкал, предоставил в его личное распоряжение карету, чтобы тот свободно поездил по стране, увидел все своими глазами и затем поведал бестолковому Западу, как привольно и счастливо живется под его чутким и его добросовестнейших чиновников пригляде люду на Руси. А тот? Вместо "спасибо" нахомутал пасквиль "Россия в 1839 году", который издал в Париже аж 4-х томах.
Николай I, начав читать этот кирпич, тут же в сердцах бросил его на пол.

И было отчего. Как бы вы на его месте поступили, читая о себе, своих чиновниках и народе такое (привожу цитаты наугад):
"Россией управляет класс чиновников. Из недр своих канцелярий эти невидимые деспоты, эти пигмеи-тираны безнаказанно угнетают страну";
"...Самодержец всероссийский часто замечает, что он вовсе не так всесилен, как говорят, и с удивлением, в котором он боится сам себе признаться, видит, что власть его имеет предел. Этот предел положен ему бюрократией, силой, страшной повсюду, но особенно страшной в России";
"Я не знаю, характер ли русского народа создал таких властителей, или же такие властители выработали характер русского народа... Но мне все кажется, что налицо обоюдное влияние. Нигде, кроме России, не мог бы возникнуть подобный государственный строй, но и русский народ не стал бы таким, каков он есть, если бы он жил при ином государственном строе".
И - как итог:
"Всё здесь есть, не хватает только свободы, то есть - жизни".
Нет, какова неблагодарность, а? И это сказано о русском народе, который по природе своей мягок, незлоблив и терпелив сверх всякой меры. Случалось, конечно, рыпнется, устроит бунт, бесмысленный и беспощадный, но, усмиренный, не станет никого ни в чем винить, а примет назначенную ему кару как должное. Польский историк и юрист Казимир Валишевский писал о нас: "Человеческая жизнь ценилась крайне низко, и это презрение к жизни было общим как для убивающих, так и для убиваемых. Казни прямо ужасны. Продолжают допрашивать осужденных чуть не до эшафота, их снимают с колеса с переломанными уже членами, чтобы привести в конату допросов, и все это не возмущало никого, даже самих осужденных на казнь... Абсолютное подчинение индивидуума государству, одна из характерных черт эпохи, объясняет отчасти это явление. Индивидуум часто возмущается, вступает в борьбу с господствующей властью, но, побежденный, подчиняется своей участи и заботится лишь о том, чтобы умереть прилично и праведно, как если бы он был в своей избе. Часто осужденных приводят к эшафоту несвязанными, они спокойно кланяются присутствующим, повторяя: простите, братцы! Затем они сами помогают палачам".
Часто можно услышать: коррупция - это власть денег. Может быть, на Западе это и так (сказал ведь Майер А. Ротшильд: "Дайте мне возможность контролировать деньги в государстве, и мне нет дела до того, кто пишет его законы"), но в России все обстоит иначе. Коррупция - это власть чиновников, для которых деньги не средство контроля за положением дел в государстве, а способ установления такого режима, который наиболее полно отвечает их интересам.
Неверно думать, что при Сталине коррупция была искоренена. Мздоимство, казнокрадство, элементарное взяточничество - с этими внешними проявлениями коррупции действительно было покончено. Но зато остался в полной неприкосновенности и даже преумножен основной костяк коррупции, ее становой хребет - чиновничество. Это они решали, что народу позволительно, а что нет, что подлежит поощрению, а что жесточайшей каре. Короче - держали всё и всех под своим неусыпным оком.
Путин в лучших сталинских традициях продолжил это основное чиноничье предназначение. Кому-то покажется, что год назад он с бухты-барахты заявил: "Нужно получить разрешение местных органов власти. Получили? Идите и демонстрируйте. Если нет - не имеете права. Вышли, не имея права, - получите по башке дубинкой. Вот и всё". А чтобы никому ничего не казалось, подписал на днях принятый Госдумой закон, по которому нарушители чиновничьего предписания проводить митинги или не проводить, будут караться
штрафами, выплатить которые по карману разве что первому вице-премьеру Шувалову или его миллионерше жене.
Статистика свидетельствует: основной костяк продвинутой российской молодежи намерен идти в чиновники. Относительно скромные зарплаты их не пугают. Коррупция, если говорить начистоту, вообще не нуждается в зарплате. На что она им? Чтобы было из чего расплачиваться за услуги ЖКХ? Не смешите меня!
Ежегодный прирост чиновников в России составляет от 50 до 150 тыс. человек. И это при том, что численность чиновникоков в современной России на одну тысячу населения вшестеро выше, чем их было во всем СССР.
Институт социологии РАН подготовил доклад "Бюрократия и власть в новой России: позиция населения и оценки экспертов". В докладе этом сделан вывод: российская бюрократия не отвечает требованиям населения, она превратилась в "обособленную социальную группу", которая заботится только о собственном благе, считая себя не частью общества, а особой надгосударственной структурой.
Неловко, право, читать такие выводы. Хоть доклад подготовлен солидными людьми, остененными высокими научными званиями, а не понимают они простых вещей, которые очевидны любому выпускнику средней школы, не одолевшему премудрости ЕГЭ. Неведомо им, что одно дело критика коррупции, звучащая из заоблачных властных высот, и совсем другое реальные дела, направляемые из-за тех же высот. В стране задуман и осуществляется грандиозный эксперимент по превращению России в общество, которого нет и никогда не было ни в одной стране мира. Суть этого эксперимента яснее ясного изложена в газете "Завтра". Цитирую:
"Ежегодно количество чиновников растет в среднем на 6,23%. Если взять сегодняшнее количество трудоустроенных (69,2 млн. человек) за постоянную величину, получается, что в 2037 году уже все работающие россияне станут чиновниками. Если же поставить задачу обеспечить чиновничьими должностями всех экономически активных граждан (75,6 млн.), то она будет выполнена в 2039 году, к 2049 году все 142-миллионное население России, в том числе пенсионеров и младенцев, можно будет записать в чиновники. А поскольку население сокращается, то такая грандиозная задача будет выполнена еще раньше".
Могут спросить: ну а работать-то кто будет? На этот дурацкий вопрос есть один ответ: а гастарбайтеры на что?