Женщина-загадка

На модерации Отложенный

 Женщина – загадка.


– Мишка! Сколько лет, сколько зим!
Что да как, где да почему…
Не виделись мы с ним давненько. А потому присели на часок непода
леку.

– Старость, едрёна вошь, старость. Сколько тебе, Мишка?
– Да всё уже, скоро каюк. Тридцать четыре.
– А я и того старше.
– Беда с этим возрастом. Кстати, посмотри, как тебе вон та…– и он глазами показал в сторону проходящей мимо нас женщины.
– Симпатичная. А что?

Мишка молчал.
Потом мы еще гуляли по Лондону. Но с ним что-то случилось. Он померк, заторможено реагировал, ушел в себя.
– Эй, моряк, ты что-то долго плаваешь! Алло, ты где?
– Понимаешь, Дока. Нахлынуло. Погоди чуток. Сейчас расскажу.

Мы пошли медленнее, он долго собирался начать, но сбивался.
– Видишь ли. Ты помнишь в Новосибирске отрезок Красного Проспекта, от Линейной до площади Калинина?
– Ясно дело, как сейчас вижу.
– Так вот. Частенько я прогуливался там вечерами. Летом и зимой. Народу немного. Хожу себе, дышу автомобильной гарью и думаю. Про жизнь свою. Про Верку. Я ведь, в конце концов, ушел от неё.
– Я так и думал. Уж больно разные вы…
– Вот, – продолжил он, не слушая, – гуляю я и приглядываюсь к встречным женщинам. Ну что тебе сказать? Либо стиральные доски, либо утюги, либо колобки. Глаз не лежит, соскальзывает.

И вот вдруг вижу – идёт!
Не пишет, а рисует!
Фигура стройная, слегка с жирком, но в допустимой норме. Ноги – просто литые! А главное – лицо. Дока, это была красавица! Большие карие глаза с боевой раскраской, прямой носик, губки, в общем, фея и ангел.
Влюбился сразу.
Ну что?... Надо знакомиться. А она с подругой. Та, конечно, ни фактурой, ни фигурой, как говорится. Брак природы, что называется. Жертва аборта.

Стал я выслеживать, куда эта пара двинется. Зашли они в девятиэтажку и исчезли.
Погоревал я чуток, но на охоту вышел на следующий день, под вечерок. Утюжу проспект, сканирую народ.
Ага. Идет моя прелестница. Одна.
Подошел поближе, смотрю – голова её замотана то ли полотенцем, то ли платком. Тюрбан такой. И глаза туманные.
– Вы в порядке, – спрашиваю, – может, помочь?
– Если не трудно, проводите меня, пожалуйста, до дому…Мне плохо.

Повел я её домой, плохо соображая, что, собственно происходит: я познакомился с красивой дамой или сопровождаю больную?
Заходим в её квартиру. Она валится на диван и за голову держится. Болит, говорит.
Решил я подсуетиться, то да сё, подлечу, думаю, а там и…
– Аспирин есть? – спрашиваю, – может, температура? А может…
Она смотрит на меня помутневшими глазами и говорит:
– Спасибо. Вы уходите сейчас. Мне полегчает.
А сама, вижу, интересуется моей физией.


Ушел я. Только спросил, нельзя ли попроведать завтра?
Согласилась.

Назавтра прибыл с цветами, коробкой шоколада и бутылью коньяка. Побрившись, подмывшись, надушившись – все как положено.
Стучу в назначенное время.
А дверь-то открытая! Ждала, значит!
Захожу – никого. Вдруг слышу, в ванной вода шумит. Открываю дверь ванной: стоит моя красотка в душе за прозрачной пленкой. Купается. От меня не отворачивается.
– Сядь, – говорит спокойно, – там, в комнате, покури, я сейчас!

Слушай, Дока, обалдел я фактически.
Думаю: если блядь, то, вроде, не похоже. Осанка, манера держаться, достоинство, речь правильная. Это с одной стороны.
С другой – как так? Вроде, чужой мужик, она без стеснения, без ужимок, показалась мне вся в этом грёбаном душе.
Потом, головная боль у неё, вроде, натуральная была, вела себя правильно, по нотам.
Короче, запутался.
И тут она выходит. В халате на голое тело, ох! На влажной голове тюрбан тот самый.
Я, конечно, к ней нарастапырку подъезжаю, руками трогаю.
Она совершенно спокойно, без эмоций, отводит мои руки и смотрит в упор, в зрачки.
– Подожди, – говорит, – успокойся, тебя как звать? Ты что, женщину давно не видел? Подай мне сигарету вон с того столика!

Сама садится в кресло и продолжает меня разглядывать, как музейный экспонат.
Ты, Дока, меня знаешь. Не из трусливых я, да и бабник тот ещё. Но чего-то стушевался я, замельтешил, лицо потерял.
Передо мной сидит фактически голая баба, с крутейшими формами, красавица, смотрит на меня без смущения, а я…
Упало всё у меня. До сих пор не могу ничего понять. Что мне помешало? Вроде, все было в масть: и лицо, и одежда, и душа, и мысли…
Стоп, стоп…
Нет, нет! Вот именно душа её – потемки, а мысли её – в тумане. Сигаретном.

Не думай обо мне плохо, но я посидел для приличия, извинился и ушел.
Не пробил я бреши в этой прозрачной броне!
За что корю по сей день себя, дурака.
И помню её. И забыть не могу.
Вон еще одна, похожая на неё! Вон там, смотри! Видишь?

И Миша, здоровый мужик Миша, задергал губами и отвернулся от меня.
Любовь, что ли?

– Пойдем, дружище, – взял я его за локоть. Покажу тебе еще кое-что в Лондоне.
И повел я его наугад через улицу Оксфорд-стрит с ее глупым левосторонним движением, что заставляло меня вертеть головой противно разуму, то есть, первую половину улицы – направо, а уж вторую – налево.

Пэ.Сэ.
На днях встретил Мишку в Иерусалиме.
Забыть эту даму он не может. Пытался найти её, но она съехала в неизвестном направлении.
Больной человек.
Или это Любовь?

давид шварц поделились ссылкой.

<abbr title="3 июня 2012 г. в 7:11" data-utime="1338732679">3 июня</abbr>

Читаем меня: http://artur-s.livejournal.com/349884.html