секс, и ничего более...

Пока все вокруг разбирались, кого, как и на что короновал визирь, он вдруг схватил новоявленную правительницу за запястье правой руки, и потащил за собою.

-Куда мы? -влекомая Гормахисом к воротам Арсенальной башни, спросила Искрина.

Ритм их передвижения из быстрой ходьбы перешел в стремительный бег.

-Куда, зачем…-бормотал он. -Живо сюда!

-Нас там ждут…Я должна поблагодарить союзников, граждан города, слонов…

-Вот именно -ЖДУТ!!! А я уже ждать не в силах! –отрезал он.

Демонстрируя невиданный прилив физических сил, он яростным пинком открыл огромную массивную дверь и втащил богиню в башню.

Захлопнул дверь, и легко запер изнутри на тяжеленный железный засов. Повернулся к Искрине.

Вид у него был совершенно сумасшедший.

Он, грозно сведя брови, шумно сопел.

Но молчал.

-Какие -то комментарии будут, или я должна пригласить телепатов? -поинтересовалась она.

-Я…-начал он. -Я больше так не могу!

-Да что с тобой? -прищурилась богиня. Она уже всё давно поняла.

Но ей было интересно -понял ли он? Или только чувствует?

И понял, и чувствовал! Ибо его прорвало:

-Ничего особенного! -дико, с безумным взглядом, закричал он, отшвыривая в сторону посох и до смерти надоевшие церемониальные золотые сандалии. -Вот ничего такого сверхъестественного! Обычное, квадратный блин, дело! Трудовые будни!

Богиня хлопала глазами и ушами.

А визирь захлёбывался:

-Клянусь Оком Ра!!! Пастью Себека! Ушами Анубиса! Выменем Таурт и Вечным Рукоблудием Мина! Третьи сутки, без перерывов и выходных, меня словно тряпку в корыто посудомойки, водоворотом засасывает в ложбинку между твоими грудями, а осознание их упругости, округлости и размера вывинчивает мне мозг быстрее, чем догмат о тысячеипостасности божией! Святая вода Подземной Реки! Одно лишь секундное воспоминание о твоей талии начисто вышибает из моей головы силлогизмы и алгоритмы, которые я пятнадцать лет зубрил в жреческой школе! Мой неутомимый язык оратора стал дырявым в пяти местах от бесконечного облизывания в адрес твоей сногсшибающей задницы, я заплетаюсь на ходу и спотыкаюсь на ровном месте, постоянно отвлекаясь на совершенные линии этих бесподобных точеных ног! О, Всемогущие боги! Вас призываю в свидетели: у меня чресла, от пленительного рельефа твоего живота и его глубокого пупка, такие судороги сводят, что я скоро сам себя оплодотворю! О, алтари Бессмертных! Жертвы мои бесчисленные и молитвы мои бесконечные! Меня преследует, во сне и наяву, волшебство твоих очумело смелых нарядов, в которых ты откровеннее самой наготы! Я сотни раз едва не вывихнул шею, будучи ни в силах не смотреть на твою походку, этот грациозный, чарующий, дразнящий всё моё существо танец широких бёдер…А я, между прочим, жрец! Я должен медитировать на Абсолютную Истину!

Она , улыбаясь, медленно развязала свой пояс из раковин каури, небрежно смахнула с плеч бретели платья -и легкий шелк алым водопадом упал к её ногам, оставив её в ослепительном сиянии умопомрачительной божественной красоты.

Стыдливо опустила свои черные глазки. Изящно, длинной стройной ножкой отодвинула платье в сторону:

-Я и есть ТВОЯ Абсолютная Истина.

–К чертям Дуата все слова!!!! -голос визиря взвинтился до дисканта, он рывком одной руки сорвал с себя одеяние, другою – ворох ожерелий и медальонов.

Набедренную повязку ему с себя срывать не пришлось - она задымилась, загорелась и испепелилась.

-Нихрена себе…-обалдела Хатор.

Визирь отчаянно взвыл от бьющей через край нечеловеческой похоти, в голове его набатом громыхали строгие , неумолимые к ереси аскетизма, догматы эротического богословия.

Подбежал к Искрине. Прижал…нет, придавил, к стене:

-Ты , ты…

Кровь в его жилах закипела и едва не начала испаряться.

Он чувствовал себя термоядерным кадилом перед этим нагим идолом Абсолютной Красоты.

Море святой воды было ему по колено.

Он дерзновенно решил вступить в Святилище, в глубины которого мечтает войти всякий, кто хотя бы раз видел Властительницу этого Храма.

-АСТ ХАТОР!!!-жарко прошептал он.

И, весь трясясь от священного вожделения, от святой лихорадки желания обладать самой прекрасной богиней вселенной, наполнил молитвенные ладони одуряющей благодатью её груди, затем в жадном литургическом порыве сжал талию, нагнулся, благоговейно лобызнул пупочек, истово укусил за священное бедро:

                                         -Все тайны лона ныне мне отверзи…

и, сгорая от мистического пламени богодухновенной страсти, впился богослужебным поцелуем в её сладкие, ароматные губы.

Арсенальная башня содрогнулась.

Почище, чем от чудотворений Ковчега Привета.

Чего только в своей долгой жизни не слышал Рахотеп, профессионально посылая куда подальше целибат и прочие новомодные суеверия; кого только и где только не насаживал на свой Жезл Сладострастия Имхотеп, кто только не оказывался в постели Бертрери и в ашраме Шанкара… Но такого не слышал из них никто.

Аж слоны перевозбудились и, свихнувшись, строили глазки амазонкам.

Башня ходила ходуном.

                             -… Дарю себя, всю плоть свою Златую!!!-

вопила в любовном исступлении Хатор.

Несчастное древнее строение трещало по швам, тут и там целые блоки, что и пять тысяч рабочих с трудом поднимут, выскакивали из тысячелетней кладки.

                               -В твои глубины дерзновенно ринусь…-

с упоением декламировал Гормахис.

Башня скрипела, гудела и охала -как живая…

                           - Безумно сладко мне в твоих объятьях!!!

Этот страстный крик богини наслаждений был услышан и в Золотом Чертоге Ра, и в пещере Апофиса, и в Царстве Осириса, и в Песчаном Дворце Сета, и ещё черт знает где.

На другом конце галактики учёные поняли, что, кроме них, существуют и другие обитаемые сектора.

                             -И пусть весь мир от зависти сгорит!!!-

это они вместе…

-Крррккккк….- Башня глухо лопнула.

И, словно гигантский каменный лотос, распускающий тяжелые гранитные лепестки, медленно оседая, развалилась на четыре части:

-Уфффффф…

Развеялась пыль.

И толпы союзников, воины Нутжерта, жители города и присутствующие царствующие особы увидели, как ошалело, оглушенная собственными стонами, пошатываясь, задыхаясь и вспотев небесной росою, Искрина , с всклокоченными волосами, голая, с помутневшим взглядом, встала и оперлась на руины башни:

                                     -Да, так меня ещё никто, ни разу…