Немытая Россия.

На модерации Отложенный

Уже почти три года назад покинул я рубежи Российской Федерации. Сказать «родины» не могу, поскольку рожден я был в совсем другой стране, канувшей в Лету теперь уже более двух десятилетий назад. Нет, я вовсе не принадлежу к верным сторонникам партии, ни в её сталинско-террористическом, ни в старческо-сюсюкающем обличье.  И я вовсе ничего не могу сказать о том, действительно ли было хорошо и безоблачно было все в той стране, или же наоборот – ужасно плохо. Я попросту был еще не слишком сознательным и взрослым её гражданином, в пору, когда та страна перестала существовать.

Однако же я достаточно хорошо помню её, чтобы судить, что страна, из которой я уехал, сбежал три года назад, является по сути своей полностью противоположной стране, в которой я родился. Но в чем же? Те же люди, почти те же размеры – за исключением, разве что, Средней Азии и Закавказья, где мне не удалось побывать в советское время, Прибалтики (да она всегда, кажется, оставалась заграницей, сколько бы ни пел Визбор про «город Таллинн»), да – и это конечно самая существенная потеря – Украины.

В чем состоит отличие общества, в котором я вырос от общества, которое формируется, а возможно и уже сформировалось сейчас в России, я понял, как ни странно, только оказавшись в Австрии. И мой ответ – в ненависти и презрении. Их не было там, в призрачной стране моего детства, их нет здесь. Каким бы несвободным ни было то общество, каким бы «режимом» ни являлся его политический строй, как ни странно его суть (очень далекую от мудрых политических учебников) определяло слово «товарищ». «Товарищ» – говорили мы друг другу, и знали, что хотя некоторые из «товарищей» были все же несколько равнее других, никто из них не позволил бы себе гримасы презрения глядя на толпы «быдла» на первомайских демонстрациях. И «быдлу», размахивающему красными флажками, вовсе не приходило в голову, что оно «быдло», потому что все мы были «товарищи».

Я сейчас выскажу  парадоксальную и крамольную мысль, подозреваю, что прочитав её, доблестные защитники демократии стаями ринутся рвать меня на куски. Это так случается с поборниками непреложных истин: когда кто-то пытается покуситься на очередной штамп в их сознании, они испытывают неприятный зуд. Но все же: советский период был единственным периодом в истории русского народа и связанных с ним народов из «республик-сестер», кода власть не противопоставляла себя народу, а народ, хоть и травил анекдоты на кухнях, не противопоставлял себя власти.

Я уже слышу возмущенные крики. Но, погодите, давайте откроем биографии членов политбюро (благо в современном мире есть Википедия) и вчитаемся: писатель и ученый, горный инженер, рядовой, кавалерист и герой ВОВ, крестьянский сын и сельский учитель, наконец, комбайнер (сами знаете о ком я). Ни одного «владельца заводов газет и пароходов».

В принципе, любой советский человек – любой !!! – я могу поставить и больше восклицательных знаков, мог стать чиновником любого уровня. Для этого стоило только перестать травить анекдоты и заняться карьерой. Хороший пример – нынешний Президент: паренек из рабочей семьи, с потрясающим честолюбием.

Увы – он уже последний из «могикан». Ему на смену придут его детки , и детки таких как он. Выросшие не в ленинградских двориках, а на роскошных виллах. Вот тогда страна действительно узнает значение слова «быдло».

Да, «карьерному коммунисту» во власти пришлось бы «наступать на горло собственной песне» и кривить душой. Но сейчас, для того что бы попасть во власть – душа должна быть окончательно искривлена уже заранее. Может ли обычный Иван Иванович сейчас стать «членом политбюро»? Едва ли. Есть дети владельцев банков и украденных заводов, есть дети крупных чиновников: это и называется «настоящей преемственностью власти».

Так получается, что то самое «советское общество», с отсутствием альтернативных выборов, «белых ленточек» и общества «синих ведерок» и было самым демократическим, как и писала газета «Правда»? Представляется, что да.

Но я хочу сказать не об элитах. Я не певец их: это именно их алчность и стала, в конце концов, причиной краха страны. Я хочу сказать о ненависти.  Вот её не было. Ненависти и презрения. Я не помню, чтобы кто-то пытался унизить соседа, товарища. Смешно: у меня «семерка» (не БМВ, «Жигули»), а у тебя «Москвич», или «Запорожец», поэтому ты – быдло? Смешно. Все в одном гараже, и владелец «Волги» копался в моторе соседского «Запорожца», а владелец «Запорожца» подкидывал адресок знакомого автомеханика соседу с «Жигулями».

Вот именно это и отличает нынешнюю Россию от моей Родины. Вот именно это-то, а не экономические неурядицы, или свобода слова определяет её судьбу: психология рабов, а не товарищей. И, увы, это явление не нового времени. Раньше я думал иначе, но сейчас я все более соглашаюсь с теми, кто отождествляет нынешнюю Россию с той, до 1917 года. Да они правы, эта та, старая Россия вылазит из-под перегноя советского строя. Но слез умиления нет на моих глазах: «Жалкая нация, нация рабов, сверху донизу — все рабы» – сказал демократ Чернышевский про ту Россию.  Не демократ Лермонтов (все учили в школе) был с ним согласен. Могу еще добавить Тургенева, Некрасова, Чехова.. Не их ли так ценят стронники "той России"? Сегодня они могли бы повторить свои слова еще увереннее и жестче.

Эксперимент, начатый в Советском Союзе: попытаться за пару поколений сделать то, к чему Европа шла тысячелетия (и так и не пришла еще, хоть и значительно продвинулась), то есть попытаться установить социальное устройство, не унижающее человека, увы, провалился. Рабы предпочли остаться рабами. Потому что раб, желающий стать господином и обзавестись своими рабами – все еще раб. Как и тот, кто наслаждается своим рабским положением, называя его "свободой".

Стоит ли ждать, что страна рабов станет великой державой? Едва ли. Пока рабы не восстанут. Но вот восстав, захотят они стать «товарищами», или же, быв униженными, снова захотят унижать сами? Вот вопрос, на который ответа у меня пока нет.