Посвящается маме

Мама… Сколько в этом слове нежности, любви, добра, заботы. Мне повезло. У меня была самая настоящая мама. Очень заботливая, когда надо – строгая. Но всегда справедливая. Воспитала шестерых детей.  Нас было 4 мальчика и две девочки. Трое детей от первого брака и трое – от второго.

Моя мама, Антонина Васильевна Подтикаева, родилась 14 ноября 1913 года в городе Георгиевске на Ставрополье. У отца была собственная кузнечная мастерская, а моя бабушка была белошвейкой – шила на заказ платья богатым женщинам. Поэтому мама всегда ходила модно и красиво одетой девочкой, благо, было кому ее наряжать. Я никогда не видела свою бабушку. Родители мамы почему-то рано умерли, и осталась мама сиротой.  У нас в альбоме есть фотографии моих бабушки и дедушки. Я сделала вывод, что похожа немного на бабушку. Хотя все окружающие говорили, что я вылитая мама.

Советская власть позаботилась о моей маме. Ей, как сироте, предложили бесплатное обучение в сельскохозяйственном техникуме, с бесплатным пропитанием. Так моя мама, будучи уже тогда сиротой, получила среднее образование, благодаря советской власти.

Это было очень интересное время, по рассказам мамы. У них была настоящая студенческая жизнь. Мама участвовала в движении синеблузников вместе с другими студентами. Они устраивали концерты для людей. Читали стихи, пели, строили художественные спортивные пирамиды на сцене. Моя мама до конца жизни играла на гитаре и пела студенческие песни ее годов:

Ах, вы, студенты, ах, вы, курсанты,

Жизнь ваша хороша!

А все потому что, а все потому что

Нет в кармане ни гроша!

Медик едет в Ригу, педагог -  в Калугу,

А студент спешит сдавать зачет.

Он не допивает и недоедает,

И в желудке часто недочет.

И так далее. Как видите, времена меняются, а у студентов всегда одни и те же проблемы...

Итак, мама получила специальность агронома и с новеньким дипломом была отправлена на освоение моздокских степей. Тогда машин не было, и моей маме, как специалисту, выделили лошадь, впряженную в бидарку. Бидарка – это такая повозка рассчитанная, по моему мнению, на одного человека. Мама рассказывала, как ей было страшно. Но она никогда не подавала вида. А страшно было, потому что одна ездила весь день по полям. Делала замеры пахоты, брала почву на анализ. Работала так, что заслужила уважение  и восхищение руководства. Мама говорила, что порой затемно возвращалась с полей. Бывало, за день ни души не встретишь. А если кто-то на горизонте появится, сердце падало в пятки. Дело в том, что мама была тогда очень юна и красива. Мужчины, молодые коллеги буквально, как вспоминала мама, «обжигали взглядами». И был такой случай, после которого мама у своего начальника попросила надежного сопровождающего. За ней увязался один «поклонник». Выследил, в каком направлении она поехала и – за ней. И вот , представьте: в поле моя красивая молодая мама и  этот похотливый негодяй. Один на один… Он подходит с кривой улыбочкой, губы дрожат, и говорит: «Видишь, вокруг никого нет, сейчас ты будешь моей».

Мама собрала все свое мужество, сжала в руках кнут, и сказала, глядя ему в глаза: «Если ты сделаешь еще шаг, я задушу тебя этим кнутом, чего бы мне это не стоило!» И столько ненависти и решимости было в ее глазах, что он струсил… и отступил, сделав шаг назад, бормоча при этом: «Да что ты, что ты, я пошутил».

После этого случая руководство выделило маме помощника, который ездил с мамой по полям, и с тех пор моя мамочка была под надежной защитой.

 В связи с этим я вспоминаю аналогичный случай из моей жизни. Я уже тогда работала и жила в Харькове. Редакция  газеты,  находилась в самом центре Харькова, на площади Свободы. Это было как раз в начале перестройки. Время было не очень спокойное, поэтому всем сотрудникам выдавали газовые баллончики, для самозащиты. Я ни разу его не применяла. В ту ночь задержались с выпуском газеты. А я жила почти рядом, надо было пересечь уголок площади и пройти по улице Иванова до улицы Чернышевского. Иду я в 3 часа ночи по площади, а со стороны гостиницы Харьков бегут два амбала, крича: «ДЭвушка, дЭвушка, к нам, в гостЫ!» Я понимаю, что в гости нормальные люди в 3 часа ночи не зовут. Да еще какие-то приезжие… Я достаю из кармана баллончик, беру его в руку, держу его как пистолет, иду к ним, держа руку вытянутой, и такое ощущение, что у меня в руках пистолет, да еще плохое освещение на площади мне подыграло. Я иду к ним навстречу, держа руку в их направлении, и говорю четко и громко: «Я на оперативном задании! Вы мне мешаете! Вы хотите неприятностей? Они у вас будут!»  Амбалы сразу ретировались, предварительно подняв руки… Правду говорят, все подлецы - трУсы.

Но я возвращаюсь к исповеди о моей маме. Почему исповедь? Потому что мне до сих пор есть за что просить прощения у моей мамы. Наверное, как у всех нас, живущих на этой прекрасной Земле. Это только начало истории о моей маме, о которой я еще буду писать, и которой я посвящаю мои стихи:

Я – женщина… Являюсь я на Землю,

Чтобы ЛЮБОВЬ во все, что есть, вдохнуть.

Во всепрощении принять, что не приемлю,

Познать свою Божественную суть.

Я – женщина… Прообраз Матери-Богини,

И, как в цветке рождается нектар,

По замыслу Творца, в моих глубинах

Творю я жизнь как высший Божий дар.

Как солнце, я сияю неустанно,

Как шелк травинки, гибка и нежна.

Я для любимого – утеха и нирвана,

Я слаще меда и хмельней вина.

Я – лист, упавший с дерева, я – море,

То тихое, то с грозною волной.

Я – сгусток человеческого горя

В глубокой скорби над убитыми войной.

Я – женское начало Мирозданья.

Как Дева-Мать в смирении кротка.

На изобилие, на счастье, процветанье

Благословляет всех моя рука.