К критике демократии

О демократии можно говорить только тогда, когда разрешено ставить ее под сомнение.

Вильгельм Швебель

В настоящей работе я хотел бы сформулировать и обосновать несколько критических тезисов к демократической теории, представить несколько “нетипичный”, альтернативный взгляд на доминирующую ныне парадигму общественно-политического устройства. 

Сегодня демократия повсеместно представляется как высшая, наиболее прогрессивная и практически безальтернативная форма общественно-политического устройства. Её принципы фактически возведены в догмы и не подвергаются критическому осмыслению. Вся политическая (и в целом социальная) реальность видится и анализируется через призму демократической теории и её критериев, всё, что не вписывается в парадигму отвергается, порицается или нуждается в переустройстве. Фактически рождена некая “секулярная(светская) религия”(термин ряда исследователей), постулаты которой принимаются на веру большинством. Критика демократических “основ” моментально расценивается как маргинальная, реакционная и приравнивается к авторитаризму. А между тем, именно “заужение” диапазона дискуссии является первым признаком интеллектуальной диктатуры. Интересно, что апологеты демократии в России любят попрекать противников “совковостью”, не замечая, что сама демократия приобрела черты “совка” – безальтернативность и догматичность, столь свойственные коммунистической идеологии советского периода.

Также необходимо отметить, что традиционное деление политических систем на демократические, авторитарные и тоталитарные – это скорее теоретическая конструкция, призванная выделить те или иные ключевые черты режимов. Конструкция эта весьма упрощённая и подходит скорее для учебников обществознания 8 класса. В реальности же найти подлинную демократию или “чистый” авторитаризм практически невозможно. Большинство стран нельзя отнести строго ни к тем, ни к другим – сплошь полудемократии и полуавторитаризмы. Эффективная же политическая наука при вовлечении междисциплинарного анализа из других гуманитарных областей, способна более глубоко и разнопланово анализировать общественно-политические реалии.

Существует огромный разрыв между теорией демократии и практикой политических процессов, к самой теории также есть существенные вопросы. Моя цель в данной части показать несоответствия, а порой и несостоятельность некоторых положений, ставших уже для большинства бесспорными и очевидными.

Критика теоретической основы.

“Mundus vult decipi, ergo decipiātur” Мир хочет быть обманутым, так пусть же обманывается. (Лат.)

Сомнительность рационального выбора в политике.

В основе демократической теории лежит концепция народовластия и представление о выборности власти. А возможен ли сознательный и рациональный выбор политического руководства? А если да, то насколько эффективен данный механизм?

Обязательное условие для сознательного и рационального выбора в политике (и в других сферах общественной жизни) – знание. Оно подразумевает наличие у выбирающего специфического образования и хотя бы первичных навыков анализа общественно-политических и социально-экономических процессов. Но, несмотря на повсеместное распространение высшего образования и возможностей к обучению, основная масса граждан-избирателей руководствуется бытовой логикой, поверхностными эмоциональными суждениями, культивируемыми мифами и устоявшимися стереотипами. Публичная политика, как и 100 и 1000 лет назад, осталась искусством управления эмоциями и ожиданиями. И демократия сути ничуть не изменила.  У основной массы населения просто нет знаний и необходимых навыков для рационального выбора в политике.  И это вовсе не подразумевает их «глупости» - вовсе нет, просто человек не может быть специалистом во всём. Мы же не можем выбрать из трёх удобрений лучшее или из трёх архитектурных планов  более надёжный, не обладая соответствующими знаниями? Но почему-то считаем, что можем выбрать партию (или человека), предлагающего план экономического развития или политическую реформу. Люди делают выбор не понимая сути.  Да, противоборствующие стороны пытаются донести свои планы, программы, но делается это упрощённо, поверхностно - на основе лозунгов, обещаний, обличения оппонентов. Выбор – результат убеждения, эмоционального восприятия, различных политтехнологических ухищрений, или стереотипа (из поколения в поколение за одну партию). Выбирают на контрасте от текущего(из усталости), полубога(ряд стран Азии и Бл.Востока) или наоборот «своего парня»(США), но почти никогда на основе анализа. Большое внимание уделяют  личностным, внешним характеристикам: “глядя в его глаза, чувствуешь, что ему можно доверять”; “он – приятный, симпатичный, убедительный, за него не стыдно” и.т.д.  Ещё большее влияние оказывает религия, пол, этническая принадлежность. Как будто факт того, что кандидат баптист, или суннит, или чернокожий будет решающим в его способности “оседлать“ экономический кризис. А между тем  большинство ”сознательных граждан”  руководствуются именно подобными критериями при выборе нашего общего политического будущего. Хорошей иллюстрацией будет сцена, когда на передачу CNN был приглашён матёрый эксперт-политтехнолог и его спросили о каких-то содержательных деталях программы одного из кандидатов, он, ехидно улыбаясь, сказал: «Неужели вы думаете, что кто-то интересуется подобными вещами,  для этого людям надо хотя бы смотреть CNN..(смех)..большинству же важнее то, что он из Айовы (к примеру)»                                   

Яркий пример из недавних – кампания Обамы 2008.  Яркие лозунги, призывы, толпы  с плакатами«Yes we can!» «A change we can believe in». А чего can? Во что believe? Пытаемся разобраться в программе кандидата – набор пожеланий и общих слов. И такова значительная часть публичной политики в целом. Она лишь связана с политическим процессом, является скорее инструментом, но никак не сутью. И уж точно не граждане с плакатами «Yeswecan!», номинальные носители власти согласно «всемогущему» закону прямого действия, являются её основными субъектами.

Ситуативность и поверхностность выбора подтверждает резкий спад интереса к политике между электоральными циклами и неимоверный подъём в период выборов, подстрекаемый активностью СМИ и политтехнологов. Конечно, такие перепады естественны, но следует особо отметить тот факт, что, как правило, судьбу выборов решает  т.н. «неопределившееся  большинство»- тот самый массовый и часто аполитичный слой, который принимает решение в последний момент под воздействием листовок, красивых роликов, популистских пламенных речей и картинных дебатов. От них и зависит наше «демократическое будущее», точнее от тех, кто окажется «убедительнее» из противоборствующих сторон.

Однако способность искусно овладеть сердцами и умами на короткий срок вовсе не гарантирует эффективности государственного управления. И это одно из «узких мест» современной «массовой демократии». Здесь уместно процитировать А. Солженицына:“Все приемы предвыборной борьбы требуют от человека одних качеств, а для государственного водительства - совершенно других, ничего общего с первыми. Редок случай, когда у человека есть и те и другие, вторые мешали бы ему в предвыборном состязании”. Итальянский философ и политолог так характеризует эту проблему демократической выборности власти: “Осуществляя у себя демократию, определяемую как выборная (elective) полиархия, мы не обращаемся тем самым к налаживанию "хорошего" функционирования системы, т. к. соперничество на выборах не обеспечивает качества результатов, а только демократичность способа их достижения. Остальное же — то, насколько ценен конечный результат, — зависит от качества (не только от отзывчивости) руководства.”[1] То есть в результате выборов необязательно должны победить лучшие и наиболее подходящие для руководства люди. Для этого нет никаких оснований.

Причины и особенности такого политического поведения большинства людей хорошо изучены в политической психологии и социологии; они обоснованы не только фундаментальной наукой, но и отражены в культуре. Либеральные идеологи и “глашатаи” гражданского общества  методично игнорируют их доводы и старательно обходят острые углы.  Пора возвращать их на “бренную землю”.

Второй фактор, безусловно, доступность информации. Во все времена ассиметричность распространения информации являлась одним из оснований господства. Даже при условии наличия способностей, знания и желания, недостаточная или неверная информированность человека приводит к искажённому восприятию реальности и невозможности рационального выбора. В целом для власти характерен принцип скрытности. Как пишет итальянский учёный Элиас Каннети, “в ядре власти лежит тайна”. А в свою очередь монополия на ключевую информацию порождает власть. Попросту говоря, общество никогда не обладало и не может обладать всей широтой информации, присущей властьимущим, принимающим решения. Эта недостаточная или неверная информированность вкупе с восприимчивостью массового сознания, как правило, предопределяет роль обычного гражданина как объекта по отношению к реальным субъектам   политических процессов.  В демократической теории предполагается, что наличие свободных СМИ, современных средств коммуникации, а также провозглашаемая открытость нивелирует эту скрытность и монополию и помогает развиться обществу “знающих и ответственных“ людей. Однако насколько это соответствует действительности? Для того чтобы полноценно ответить на этот вопрос необходимо изучить сразу несколько проблем: о роли СМИ и возможности существования свободных СМИ; о сути феномена общественного мнения; о некоторых аспектах социологии и психологии массового сознания. Это всё достаточно объёмные темы и они будут рассмотрены отдельно. Сейчас же, в качестве тезиса, хочу предложить эмпирическое наблюдение: в большинстве случаев развитие СМИ, современных средств коммуникации(в т.ч. интернета) не столько способствует свободе, открытости, обмену мнениями и идеями,  сколько предоставляет новые, более тонкие и эффективные инструменты воздействия  на общество для старых как мир методов борьбы и поддержания господства. Просто это борьба в новых формах и на новых полях. Часто средства коммуникации создают иллюзию участия и иллюзию осведомлённости.

Отсутствие времени. Любое рациональное, обдуманное и обоснованное решение по политической проблематике требует значительного времени на изучение, анализ хотя бы текущего положения дел. У среднего гражданина в силу занятости профессиональными и бытовыми проблемами в условиях современной жизни может просто физически не быть  времени на выработку квалифицированного мнения.

Отсутствие желания. Тот же “средний рядовой гражданин”(но далеко не все) как правило и не имеет особого желания разбираться, вникать в тонкости, изучать  и анализировать. Кто по причине лени, а кто из безразличия, не суть.

Отсутствие способностей. Как бы некорректно это не звучало, но в каждом обществе есть значительная часть людей, которые объективно не обладают способностями для сколько- нибудь компетентного заключения. И процент таких людей не мал. Едва ли им обладают те 30% американцев, которые не могут показать на карте Тихий океан. Как писал  Уинстон Черчилль:  “Лучший аргумент противдемократии - пятиминутная беседа со средним избирателем”.

С определёнными оговорками требуемый рациональный политический выбор был возможен в малых обществах (греческие полисы) когда  избиратели и избираемые  довольно хорошо знали  друг друга, и то при существенных ограничениях круга избирателей (половой, имущественный и иные цензы). Сюда же можно отнести и венецианскую аристократическую республику, где право избирать и быть избранным принадлежало семьям граждан, вписанных в т.н. “золотую книгу “, или Вече Новгорода Великого.

В современных условиях, для большинства общества рациональный выбор лично каждого возможен лишь по прошествии определённого срока пребывания определённой политической силы у власти (или работы опред.программы) когда каждым  делается вывод об улучшении(или ухудшении)  условий своей жизни, частной ,прежде всего, но никак не в целом! Для оценки целого уже требуется анализ. И даже если мы имеем дело с такой исключительно «частной» оценкой,  она может быть необъективна, т.к. произошедшие  ухудшения/улучшения могли быть обусловлены внешними факторами, а не деятельностью лидеров. В остальных случаях выбор большинства рискует быть нерациональным или попросту неверным.

Утверждая всё вышесказанное, я осознаю, какое неприятие и даже негодование может вызвать моя позиция. Как же! Покусился на святое – всеобщее избирательное право, основные политические свободы, наследие Руссо и других просветителей. Диктатор! А то и вовсе фашист! А между тем я не стремлюсь никого лишить права выбирать. И уж тем более не считаю народ быдлом. Я прекрасно понимаю плюсы и достижения демократических избирательных процедур и опасности их отсутствия. Вопросы ответственности перед народом, сменяемости, конкуренции и недопущения диктатуры уже стали “общим местом” современной политики. И я их во многом не оспариваю. Моё заключение о сомнительности рационального выбора в политике вовсе не подразумевает, что этого выбора надо людей лишить. Выборы выполняют целый ряд важных функций, и мы к этому вернёмся. Просто не стоит воспринимать всё дословно в крайней либеральной трактовке: народ – источник власти, народ выбирает власть и.т.д. Сомнительность рационального выбора – лишь часть аргументации, призванной показать слабые места демократической теории и изучить реальные процессы функционирования политических систем.

Уже после написания этой темы внезапно наткнулся на обзор книги американского экономиста, который изучает те же вопросы, но слегка с другой стороны. http://www.vedomosti.ru/lifestyle/lifestyle-books/news/1486460/mif_o_racionalnom_izbiratele_kniga_o_tom_pochemu_prezidentov

В процессе изучения я сталкивался с множеством любопытных цитат известных (и не очень) людей. Многие из них близки моей точке зрений. Вот некоторые из них:

• В результате демократических выборов из большого числа несведущих получается малое число подкупленных. (Бернард Шоу)
• Демократия поощряет большинство принимать решения по вопросам, о которых большинство не имеет никакого представления. (Джон Саймон)
• Демократия предполагает, что заурядные людиобладают совершенно незаурядными способностями.(У. Форстер)
• Демократия - это когда решениепринимает бестолковое большинство, а не сознательное меньшинство. Дураков всегда больше, но даватьим власть- глупость.(Неизвестный)
• Демократия - это режим, при котором можно говоритьвсе, что думаешь, даже еслиты ничего не думаешь. (Питер Лоренс)
•  “В демократии честный политик может быть терпим, только еслион очень глуп. Ибо лишь очень глупый человекможет искренне разделятьпредрассудкибольшей половины нации”. (Бертран Рассел)
• “Демократия - это периодически возобновляемое допущение, что большая половина граждан права в течение большей половины времени.”(Э.Б. Уайт)
• "Если демократия означает равнение на низы и отказ от признания неравенства людей; если она пребывает в убеждении, что власть исходит от масс, что править – это дело масс, а не элиты, то я рассматриваю демократию как фикцию" (Антонию ди Салазар)    

”Закрытая” демократия

Мы рассмотрели вопрос  демократической выборности власти с точки зрения т.н. “пассивного” избирательного права. Теперь посмотрим, как дело обстоит с  т.н. “активным” избирательным правом. Ведь демократия предполагает, что гражданин или группа граждан, имеющие собственные представления о путях развития своей страны могут избираться и быть избранными с последующей возможностью осуществлять власть или хотя бы влиять на властные решения.  Для этих целей они должны создавать партии и объединения или учувствовать в выборах лично. Предположим, вы гражданин с   политической инициативой, вам оказала поддержку значительная часть граждан (к примеру, посредством интернета), какой у вас шанс быть избранным в парламент в любой из сегодняшний развитых демократий или тем более быть избранным самовыдвиженцем в президенты? Да никакого! США, Франция, Германия, Япония, Великобритания и др. имеют устоявшиеся двух, трёх или формально многопартийные системы с мажоритарной или смешанной (пропорционально-мажоритарной) избирательной системой, которые фактически исключают появление какой-либо новой силы, нового игрока. Многолетнее существование таких партий как либертарианская, партия зелёных в США и некоторых странах Европы, которые не получают представительства (от силы 1 место), лишь подтверждает этот факт. Такая же ситуация с самовыдвиженцами в президенты. Формально они есть и в США, но много ли времени уделяет CNN освещению их планов и деятельности? Это отчасти к вопросу о Первом канале, Навальном и иже с ними. О каком равенстве возможностей может идти речь? И что было бы, если это равенство стало реальностью? Вспоминается довольно любопытный комедийный фильм “Человек года” с Робином Уильямсом в главной роли[2].   В нём популярный ведущий сатирических телешоу на злободневные политические темы, по предложению одной из зрительниц баллотируется на пост президента США и, безусловно, завоёвывает популярность избирателей за счёт хлёстких эмоциональных речей и высмеивания своих более серьёзных оппонентов, представленных в куда более невыгодном свете.

В идеальной демократии, в которую нас хотят заставить поверить, при должном подходе, может победить хоть клоун.

В реальности же существуют устоявшиеся, довольно костные и относительно замкнутые политические организации, которые фактически монополизировали политическое пространство. Да, они всё же эволюционируют в соответствии с запросами развития общества, да, между ними есть конкуренция, да, они отчасти зависят от общества (лишь в той степени, в которой они не могут повлиять на его мнение), но всё же во многом это головы одного дракона. И в их природе недемократического ой как предостаточно. Но это черта не конкретно партий, а любой власти как организованного меньшинства вообще.

Так какой же выбор остаётся у политически активного гражданина? Только попасть в одну из двух-трёх доминирующих партий (даже если твои взгляды не соответствуют). Там уж эти взгляды отформатируют, или твой успех будет зависеть в значительной степени от соответствия устоявшимся взглядам. Влиять на них ты сможешь только по достижению очень высокого уровня, и то не радикально. Других вариантов “попасть” во власть практически нет.  Ах да, совсем забыл, важным условием является окончание одного из элитарных ”политических” университетов, а там уж сформируют ”правильное направление мысли”.

О сроках и сменяемости.

Сменяемость руководителя и ограничение его срока пребывания у власти – одно из ключевых требований демократии. Пребывание у власти ограничивается одним- максимум двумя короткими сроками(4-5лет). Смысл меры понятен – предполагается, что это простое ограничение противодействует узурпации власти, диктатуре и застою, способствует ротации власти, её ответственности перед народом. В большинстве устоявшихся западных демократий  оно работает почти без нареканий. Однако всегда ли сменяемость и ограничение срока являются залогом эффективности власти и отвечает интересам развития?

Неспособность осуществления серьёзных планов/реформ за установленный срок

 является важнейшим недостатком политической практики ограничения пребывания лидера у власти. Наиболее остро проблема ощущается в затяжные кризисные времена,  ”переходные” периоды, периоды “догоняющего” развития. Традиционные 4 года явно недостаточный срок для реализации серьёзных преобразований, и уж тем более для оценки результатов.   Так, при необходимости совершить необходимые в долгосрочной перспективе реформы, требующие непопулярных мер и ведущие к краткосрочному падению условий жизни, лидеру крайне сложно будет убедить электорат в необходимости “жертв” и переизбраться в условиях “чистой” демократии. При смене же правящей верхушки на лидеров с другими взглядами в результате выборов, реформы могут быть остановлены. Подобный “разброд и шатание”, незавершённость преобразований, не только, не способствуют развитию, но и могут привести к большим издержкам и разрухе. Это конечно не оправдание для сколь угодно долгого пребывания у власти, однако этот фактор надо иметь ввиду. Политик должен принимать непопулярные решения сегодня, чтобы страна развивалась завтра. Этот тезис напрочь отвергается массовым общественным сознанием.  

   Я подготовил обзор некоторых наиболее успешных и эффективных “продолжительных правлений”, большинство из которых выборные:   

• Ли Куан Ю – премьер-министр Сингапура(1959-1990гг) и “отец” сингапурского экономического чуда. – 31 год у власти.
• Махатхир Мохамад - премьер-министр Малайзии(1981-2003гг), превратил отсталую страну с аграрной экономикой в одного из “азиатских тигров”- 22 года у власти
• ШейхЗайд – первый президент ОАЭ(1971-2004гг) Что есть ОАЭ ,думаю, никому объяснять не надо. У власти 33 года, 38 лет как эмир ОАЭ.
• Мустафа Кемаль “Ататюрк” – основатель современного светского турецкого государства. Президент Турции(1923-1938гг) В целом у власти 18 лет.
• Мухаммед Сухарто – президент Индонезии(1967-1998). Более спорная фигура, чем предыдущие в силу авторитаризма и коррупции. Однако его преобразования обеспечили впечатляющие темпы роста и превратили страну также в признанного “азиатского тигра” 31 год у власти.
•  Жетулиу Варгас – один из наиболее почитаемых руководителей Бразилии. Дважды президент 1930-1945гг. и 1951-1954гг. Несмотря на обвинения в диктатуре и даже фашизме, достигнуты большие успехи в экономике и соц.сфере. У власти в общей сложности 19 лет.

Довольно “заезженный” пример (приводился Путиным и др.), но всё же стоит упомянуть – Франклин Рузвельт, автор «нового курса» и борец с “великой депрессией” был президентом США 12 лет(1933-1945), переизбирался 4 раза и умер в начале 4го срока.

Несколько недавних примеров продолжительных правлений из одной из классических успешных европейских демократий – Франции:

• Президент Франции Франсуа Миттеран занимал свой пост 14 лет (два срока по 7лет с 1981-1995гг) Особо отмечу возраст-стал президентом в 64, ушёл в 78(!)
• Президент Франции Жак Ширак – 12 лет(1995-2007гг), при этом до этого дважды был премьером, а также 18(!)лет мэром Парижа (это на заметку к вопросу о Лужкове).
• Кстати, прежний мэр Чикаго Ричард Дэйли(младший) занимал свой пост 22(!) года – с 1989 по 2011гг(переизбирался 6 раз). Его отец(!)- Ричард Дэйли(старший) был мэром Чикаго 21(!) год – с 1955 и до своей смерти в 1977г. Остальные 5 мэров за 12 лет между “отцом и сыном” почему-то надолго не задерживались. Аристократизм?) Это так к вопросу о демократии, Лужкове, и в целом для общего развития.

Психология хозяина и временщика.

       Так я бы назвал основную теорию, обосновывающую несостоятельность краткосрочного пребывания у власти и частой сменяемости политических лидеров и представителей. Суть её в том, что политики, ограниченные в своей деятельности небольшим сроком, просто не мотивированны на долгосрочную стратегическую деятельность, которая необходима для эффективного государственного управления. Стратегические планы социально-экономического развития или политических реформ требуют для реализации и контроля в среднем 10-15 лет. Ограничение же исполнительной власти и парламентариев 4-5 летним горизонтом способствует концентрации на краткосрочных популистских шагах, обеспечивающих переизбрание на ближайших выборах. Эта тенденция порождает политическую близорукость и деградацию в долгосрочной перспективе. Кроме того, человек, получивший власть/должность на короткий срок (и который знает, что этот срок последний) более склонен уделять больше времени решению своих личных, материальных и иных проблем. Он старается пользоваться появившейся возможностью на “полную катушку”, зная, что его пребывание на посту завершится через пару лет, вне зависимости от профессиональных результатов. Это и является психологией временщика.

Довольно любопытное исследование  американского профессора на этот счёт  можно посмотреть здесь:  http://www.vedomosti.ru/smartmoney/article/2008/12/01/7625

В противоположность ей выступает психология хозяина, политика, ассоциирующего себя как личность со своей деятельностью, и чувствующего долгосрочную ответственность, которую нельзя предъявить за срок в несколько лет.  При этом политик не должен быть несменяемым или не нести ответственность за свою деятельность. Но он должен быть уверен, что будет занимать пост и иметь полномочия, чтобы реализовать определённые планы достаточно долго, пока он будет эффективен.  Именно эффективность и результат должны быть критерием для решения, а не формальные ограничения сроков.

       Сторонники либерального подхода полагают, что долгое пребывание у власти расслабляет человека, делает его закостенелым и неэффективным. Иногда это так. Но всё же считаю, что уверенность в завтрашнем дне, устойчивость привилегий и материальных благ (а не мысли о том, что же делать через 3-4 года когда кончится срок), позволят более уверенно и эффективно думать и действовать в интересах страны, а не своих узкокорыстных. То есть человек, который многого добился, материально и статусно, и который знает, что не потеряет это в силу нелепого ограничения срока(а только в силу своей неэффективности), по любимой многими пирамиде Маслоу, скорее перейдёт на другой уровень мотиваций и самореализации – общее благо и государственные интересы могут стать для него реальной целью. То есть он чувствует себя не временщиком-администратором на этом празднике жизни, а реальным хозяином, (пусть и ограниченным) ответственным за определённый участок в судьбе своей страны.

          Интересно, что либеральная логика утверждает безусловное превосходство хозяина- собственника применительно к частной собственности в экономике, по сравнению с иными формами. Подразумевается, что хозяин куда эффективнее и гораздо больше печётся о судьбе того, что он реально может сохранить за собой. Конечно, государство – не частная собственность, это даже не стоит обсуждать. Но может, стоит хотя бы отчасти применить ту же логику к политической сфере и отказаться от дурацкого концепта “слуг народа”, который противоречит самой сути политической власти. Нет никаких слуг. Есть элита, которая властвует. И она должна властвовать в интересах развития общества. А слуги по определению неэффективны и слабо мотивированы, т.к. выполняют однообразную работу за фиксированную плату. Слуги не способны управлять, стратегически мыслить и нести ответственность. Поэтому давайте оставим слуг в покое. Да, отчасти политики походят на “слуг народа” в Швеции, Австрии или Новой Зеландии, но там политика давно умерла. Но не для всех государств это приемлемо и осуществимо.                               

 Искусственные ограничения сроков были установлены, чтобы противодействовать узурпации власти. На практике они работают в устоявшихся системах, которые не требуют преобразований, и где влияние отдельных лидеров на систему незначительно. Да, эта позиция сильно отдаёт аристократизмом, который вроде бы отжил своё..но может это только кажется? 

Проблема 51/49.

Ещё одна проблема теории и практики демократии, которую я хотел бы выделить. Демократия подразумевает, что в случае конкурентной победы большинства, противоборствующая сторона принимает поражение или пытается договариваться. “Проигравшая” сторона как бы смиряется, довольствуясь ценностью легитимности и честности выборов. А что делать, если политические взгляды двух сторон радикально противоположны и несовместимы в принципе?  Например, коммунистов и либеральных демократов, националистов и глобалистов-космополитов? Ситуация усугубляется когда одна сторона побеждает с незначительным перевесом (условно 51% против 49%) и общество раскалывается. Это может привезти к обострению социальной напряжённости, саботажу, апатии и даже гражданской войне. Тогда, возникает вопрос, как же удаётся функционировать в такой ситуации современным западным демократиям? Ответ заключается в том, что между ключевыми игроками их политических систем просто нет фундаментальных, ценностных и идеологических различий.  Нет, они безусловно есть, но скорее символические и поверхностные. Смена правящей партии почти никогда не приводит к существенной смене курса. Как говорил один исследователь – самое существенное, что меняется в Белом Доме при смене президента США – фотография жены на столе. Это конечно всё утрированно, но имеет смысл.                                          

Согласитесь, разницу между правящей коалицией ХДС/ХСС и оппозиционной СДПГ в Германии уловить знающему человеку конечно можно, но спектр общий – социал-демократия. Во Франции различий между социалистами и правыми конечно побольше, но в целом и те и другие в исконном смысле уже не совсем социалисты и не совсем правые.  В США споры о снижении налогов на 1% и величине соц.помощи между республиканцами и демократами при всей их раздутости никак не тянут на фундаментальные различия в подходах к развитию страны. Их традиционные ценностные различия (за исключением разве что отношения к абортам и меньшинствам) всё больше носят декоративныё характер. Я конечно не берусь утверждать, как некоторые, что полит. система в США – спектакль и фикция. Всё таки, полагаю, что политическая конкуренция там существует, вполне реальная, особенно внутрипартийная, но также и межпартийная. Однако ключевые внутриполитические, экономические и даже внешнеполитические принципы остаются незыблемыми десятилетиями и лишь шлифуются, подвержены незначительным временным колебаниям. Реального противостояния идей, идеологий, принципов развития политической системы и страны в целом там нет. А если они и возникали, то были выдавлены системой и маргинализированы, как в своё время ком.партия США. В Великобритании антагонизм лейбористов и консерваторов также давно не поддерживается ни идеологией, ни социальной базой. В своё время Тони Блэр “въехал” предложив так называемый “третий путь” – и либерализм и социальная ориентированность, в общем- и нашим и вашим. В целом – не различия, а нюансы и тонкости.  Вывод – стабильное существование политической системы в условиях выборной демократии 51/49 возможно при относительно гомогенном, однородном политическом пространстве, при отсутствии фундаментальных политических различий в подходах и идеологии. Если же общество и элита поляризованы, неудовлетворённость результатами выборов может привезти к потрясениям. При выборах всегда есть значительная часть несогласных. Но если эти несогласные не согласны принципиально, а изменения курса коснуться их жизненных интересов – жди беды. Отсюда вытекает второй вывод проблемы 51/49 -  Невозможность стабильного сосуществования кардинально различных политических сил в рамках одной политической системы в условиях выборной демократии. Считается, что проблема может решаться посредством  консенсусной (не мажоритарной демократии)- то есть через формирование коалиционного правительства, как в Германии или Франции. Однако, опять же, это возможно в условиях отсутствия принципиальных различий сторон. Как вы себе представляете министра финансов коммуниста при премьере либерале или наоборот? Это же лебедь, рак и щука!  Данное утверждение довольно хорошо прослеживается исторически. В период зарождения базовых идеологий – либерализма, национализма, коммунизма, социализма соперничество партий носило конфронтационный характер, а их смена сопровождалась потрясениями. Так было в Европе. Затем эволюция идеологий породила их “сглаженные” компромиссные варианты. От социалистов откололись умеренные, разделявшие некоторые ценности рынка, в свою очередь либералы приняли многие идеи социалистов. Так родилось доминирующее течение современности в Европе (да и не только) – социал-демократия.  Латинская Америка переживала десятилетия переворотов: леворадикальные, праворадикальные партии, военные сменяли друг друга. В 1973 году Ультраправый Пиночет сверг “чистого” социалиста Альенде. Три с лишним десятилетия спустя правый миллиардер-президент Себастьян Пиньера (братья которого были министрами правительства Пиночета) мирно сотрудничает с ушедшей с президентского поста лидером социалистов Мишель Бачелет(отец которой генерал ВВС и соратник Альенде). Дело в том, что ни один, ни другой не являются, ни социалистом, ни правым либералом в чистом виде.

В заключение к теоретической части необходимо отметить, что представленные тезисы не имеют цели  дискредитировать демократию или нивелировать значимость демократических процедур. Большинство современных государств не способно будет существовать без них. Основная идея состоит в том, что демократия не идеал, самоцель или безусловное благо, а лишь набор процедур и инструментов, которые должны служить общему благу и развитию. Их, как и любые другие элементы любой идеологии, необходимо подвергать постоянному анализу, критике, проверять на “жизнеспособность”, на соответствие времени, месту и иной специфике.

Убеждён, развитие общественно-политических систем не пришло к своей финальной, наиболее совершенной точке. Также не была найдена и идеальная теоретическая политическая модель. Идеологам демократии не стоит обольщаться. Развитие общества и науки о нём не стоит на месте. Идеал и не может быть найден. Но поиск будет продолжен. По крайней мере, уже сегодня очевидно, что теория нуждаются в переосмыслении, а постулаты демократии должны быть адаптированы к различным политическим реалиям.