О гении

Когда я был начинающим инженером-конструктором, мне дали первое самостоятельное задание – измерить реальный провис стабилизатора Ил-62 в свободном состоянии. Задание весьма несложное, но оно было первое и я обратился за консультацией к ведущему конструктору нашей конструкторской бригады – Юрию Андреевичу. Мне надо было узнать этот провис, так сказать, теоретически. Юрий Андреевич попросил меня найти в архиве чертёж стабилизатора с указанной теоретической массой. В этот раз мне в архиве такого чертежа не нашли, ну ничего, сказал Юрий Андреевич, посчитаем. И начал вычислять, используя чертёж и логарифмическую линейку, вначале массу, затем и значения провиса в контрольных точках, записывая промежуточные результаты прямо на чертёжной доске. Всё, что он насчитал, впоследствии, полностью подтвердилось на реальных измерениях. При вычислении массы стабилизатора он ошибся всего на полкило, когда я нашёл чертёж с массой, там было написано 526 кг. Длина стабилизатора Ил-62 – 6 м 15 см, ширину уж сейчас не помню. Сказать, что меня это тогда сильно поразило, ничего не сказать, я смотрел на него, как папуас на Миклухо-Маклая.

Другой случай с Юрием Андреевичем начался еще до нашего с ним знакомства, а окончание было уже при мне. Тот же Ил-62, из Москвы до Нью-Йорка прилетал с остатком топлива, только чтобы сесть, а учитывая очереди на посадку в аэропорту Нью-Йорка, это был весьма неприятный недостаток самолёта. Нужно было срочно облегчить Ил-62 на полторы-две тонны. Учитывая это, министерство авиационной промышленности, совместно с КБ Ильюшина, объявили конкурс, для всех организаций связанных с изготовлением Ил-62: не ухудшая его тактико-технические характеристики, переосмыслить конструкцию и технологию изготовления самолёта и облегчить его на искомые полторы-две тонны.

Дабы простимулировать людей, в соответствующем приказе было объявлено - за каждый, реально, сэкономленный килограмм, полагалось 100 рублей премии. Юрий Андреевич, нашёл решение, удовлетворяющее условиям конкурса и позволяющее облегчить самолёт на десятки килограмм. Все его поздравляли с успехом и, некоторые, уже начали просить взаймы под будущую премию. Но ему за это, всего лишь, дали премию в 400 рублей. Когда же он заикнулся, что по условиям конкурса, ему полагается больше, то его обвинили в том, что он хочет нажиться на нетрудовые ходы. Никто из нас, так и не знает, что это было, то ли замануха такая, с конкурсом, а деньги и не предполагали выплачивать, то ли деньги выделили, а их присвоили кто-либо из начальников.

Сейчас идеализируется жизнь простого человека в СССР, много пишется о тогдашней справедливости и грандиозной несправедливости теперешней. Мне кажется, что ничего, в принципе, не изменилось, изменилась форма. Раньше государство или конкретный чиновник решали, что можно, а что нельзя, сейчас происходит тоже самое, только об этом все знают из СМИ. Ежели сейчас придут к власти, те которые, с пеной у рта, негодуют о вопиющей несправедливости, будет ещё хуже – им, ведь сначала, надо будет насытиться у государственной кормушки. Вообще справедливость нужно рассматривать в контексте того, к кому это применяется. Одни элиты, которые считают, что пора бы и им порулить обществом, натравливают народ на другие элиты, которые сейчас находятся у власти и кликушествуют о том, что всё несправедливо, у власти жулики и воры, свобода попирается самым бессовестным образом. Конечно, они правы, ведь пока они ещё не у бюджетного корыта, это не справедливо. Точно такие лозунги были весьма популярны на излёте перестройки, наивный тогда народ повёлся на эти лозунги и мы получили банду мерзавцев у власти.