Россия против РПЦ. РПЦ против России

За первые века «гонений» в Римской империи «на съедение львам» было брошено лишь двести христиан, что не идёт ни в какое сравнение с теми зверствами, которые впоследствии творили сами христиане.

Немного истории. До появления христианства мир не знал такого понятия, как «тоталитарная религия», в многонациональных царствах и империях власти были озабочены не тому, каким богам молятся их подданные, но насколько они подчиняются царской власти. Репрессии против ранних христиан крайне преувеличены христианскими источниками, согласно подсчётам современных историков за первые века «гонений» в Римской империи «на съедение львам» было брошено лишь двести христиан, что не идёт ни в какое сравнение с теми зверствами, которые впоследствии творили сами христиане.

Впервые понятие государственной религии появилось при римском императоре Константине, который, под угрозой расправы, принудил своих подданных поменять веру. Те, кто бывал в Египте, обратили внимание на то, что лица египетских богов на некоторых каменных барельефах разбиты — это дело рук христианских фанатиков, внедрявших там новую веру. Распространение христианства в мире произошло не путём мирных проповедей, но жутких репрессий.

Возвышение русского православия, влачившего в первые века своего существования жалкую зависимость от князей и веча, связано с татаро-монголами. Первый советский историк М. Н. Покровский писал:

Митрополиты завязали прямые отношения с татарскими ханами и стали получать от них жалованные грамоты (ярлыки). Хан обещал церкви всякие льготы, не брать с ней податей, … под одним только условием, чтобы церковь молилась за него, хана, и за его родню.

В отличие от католицизма, который стремился поставить в Западной Европе светскую власть под свой каблук, русское православие, напротив, привыкло находиться под царским каблуком и получать за это привилегии. Оно стало верным оплотом самодержавию, как ранее татарским ханам, и этот менталитет укоренилась среди иерархов на уровне доктрин и традиций. Зато Советской власти оно стало злейшим врагом, ведь религия и церковь процветают только в эксплуататорском обществе.

Уже во вполне цивилизованные предреволюционные десятилетия, жестоким репрессиям подвергались безобидные староверы и баптисты, хотя некоторое послабление делалось для католиков и, как это ни странно, ислама. В это же время в соседней Оттоманской империи, вопреки официальной российской пропаганде про «мусульманское иго», христиане пользовались куда большей веротерпимостью.

Ненависть русского народа к православной церкви, особенно среди его образованной части, общеизвестна. Множество предреволюционных писателей, художников и историков оставили нам воспоминание об этом феномене. Вспомним, хотя бы, знаменитую картину Репина «Крёстный ход в Курской губернии» написанную в 1881–83 годах и выставленную сегодня в Третьяковской галерее.

Расскажу про сцену, которую моя бабушка видела собственными глазами.

Дореволюционный город Акстафа, ныне Азербайджан, по улице идёт поп, мимо него бежит курица. Поп хватает её и прячет живую курицу себе под рясу. Но он не заметил, что невдалеке была её хозяйка, которая, естественно, запротестовала.

Передаю со слов моей бабушки его ответ, звучавший со специфической церковной тональностью русского языка: «Курица сама знает, куда её бежать. А ты скупой такой не будь!». Ненависть русского народа к православию выплеснулась в революционном 1905-м году стихийными поджогами церквей.

В первые годы революции отношения православия с большевиками были напряжёнными, но, как правило, отнюдь не кровавыми. Послереволюционная литература совершенно не скрывала репрессий против белогвардейцев, но к попам злости у красных не было, хотя закрытия церквей частично имели место. В частях Красной армии могли, при желании, позвать попов справить службу (читайте «Железный поток» Серафимовича). В своих мемуарах генерал Деникин упоминает о лозунге махновцев «смерть попам», но большевикам он ставит в упрёк не кровавые репрессии против духовенства, но лишь гонения с одновременной поддержкой иных вероисповеданий.

С учётом того, что суммарные потери и Красной, и Белой армий оцениваются историками в 800 тыс. человек, огромный процент которых составляет умершие от тифа, сегодняшние бредовые утверждения РПЦ о двухстах тысячах погибших попов просто смешны. Впрочем, попа из Акстафы, воровавшего до революции кур, в смутное послереволюционное время, как рассказывали люди, действительно убили. Большевики к этому точно отношения не имели, ибо их в этом глухом уголке Закавказья в то время просто не было. Без сомнения, этот любитель чужих кур числится сегодня «невинной жертвой безбожного большевизма».

Если говорить об историческом контексте, то в эти годы засилье религии повсеместно рассматривалось как фактор, мешающий прогрессу.

Напомню про исключительно жёсткий антиклерикальный французский закон от 1905 года, когда у католической церкви было изъято всё её движимое и недвижимое имущество. Закон в силе и в настоящее время, церковное имущество во Франции никто возвращать не собирается, а французские интеллигенты рассказывали мне: «церковь снова начала накапливать имущество и у нас во Франции шутят, что необходимо регулярно повторять национализацию её имущества каждые пятьдесят лет».

Во время мексиканкой революции в начале двадцатого века кровавые репрессии против священников имели место в куда больших масштабах, чем в России.

Первый президент Турции Кемаль Ататюрк также полагал, что отсталость и бессилие Оттоманской империи происходили от засилья религии, в данном случае ислама, и после прихода к власти он железной рукой обрушил вал репрессий на религиозных фанатиков. В частности, 25 ноября 1925 года был принят закон о запрете ношения фесок и принятии «цивилизованного» головного убора — шляпы, в которой было бы невозможно осуществлять поклоны с битьём лбом об землю — глубоко верующих мусульман узнают по мозоли на лбу, образованной от этих ударов. Тем, кто во имя религиозных принципов продолжал носить феску, не только давали большие сроки, но в некоторых случаях непокорных показательно вешали. Казни имели место, в частности, в городах Эрзерум, Гиресун, Ризе и Мараг.

Лет тридцать назад президент Бургиба, тогдашний лидер достаточно демократического, по африканским меркам, Туниса, совершил чудовищный акт публичного надругательства над исламом. В разгар строго соблюдаемого мусульманами поста Рамадан, когда есть и пить можно только после захода солнца, он демонстративно появился днём на экранах государственного телевидении и, к ужасу мусульман начал есть, объясняя: «пост вреден для здоровья».

Таким образом, антиклерикальная большевистская политика 20-х годов в историческом контексте не представляла собой ничего из ряда вон выходящего, и акции воинствующих безбожников были лишь невинными шалостями по сравнению с тем, что делалось в некоторых других странах.

Народная ненависть к руководству Московского патриархата, поддерживавшего, открыто или тайно, белогвардейщину, породила церковный раскол. После февральской революции появилась так называемая «живая» православная церковь, или «обновленцы».

В тридцатые годы в СССР проходили неоднозначные процессы. С одной стороны, имело место закрытие многих храмов и даже демонстративный взрыв некоторых из них. Можно понять ненависть российской интеллигенции к «храмостроительству» (термин М. Н. Покровского) царских времён, но ни к чему и разрушение красивых архитектурных строений, будь то православные храмы или исторические здания XIX века, массово уничтожаемые сегодня в России алчными строительными компаниями.

С другой стороны, в довоенные года каноническая православная церковь получила от Сталина воистину царский подарок. В рамках борьбы с троцкистской оппозицией, сталинским НКВД в конце 20-х годов была раздавлена воплощавшая чаяния народных масс Православная Церковь в СССР (обновленцы), в подчинении которой в середине 1920-х годов находилось более половины российского епископата и приходов.

Но оказалось, что Сталин пригрел змею. В 1941 году Русская православная церковь показала свою истинную натуру — речь идёт о массовом сотрудничестве духовенства Московского патриархата с немцами на оккупированной территории, хотя фашисты и не давали православию привилегий перед другими религиями. Как тысячелетний институт эксплуататорского государства и общества в России, РПЦ ненавидела Советскую власть и при удобном случае была готова встать под знамена Гитлера, чтобы уничтожить СССР.

Об этом молчали и при Сталине, и при Хрущёве, и при Брежневе, и при Горбачёве, и сейчас. Множество немецких кинохроник, запечатлевших православных попов, встречавших хлебом-солью «немецких освободителей», до сих пор держатся в секрете. Мой отец рассказывал мне, как гудел весь СССР, далеко за пределами оккупированных территорий, и как ошарашенные люди бурно обсуждали предательство православной церкви: «О массовом сотрудничестве православной церкви с немцами на оккупированных территориях знали и говорили все».

Сталин, испуганный масштабами сотрудничества РПЦ с немцами, в 1942 году пошёл на огромные уступки Московскому патриархату. После войны православие получило от сталинского НКВД ещё подарок — аннексию униатства. Напомню, что цари после раздела Польши так не сумели до конца искоренить униатство на своей территории и за 130 лет!

Подарком РПЦ в послевоенные годы явился фактический запрет на развитие и пропаганду научного атеизма. Хотя формально небольшие курсы лекций под этим названием при СССР читались в рамках ВУЗовских программ, атеизма, в его западном значении слова, в СССР не знали, я впервые столкнулся с ним, когда жил в Западной Европе.

Современный атеизм представляет собой огромные и хорошо финансируемые научные коллективы, включающие в себя мировых авторитетов по римской истории и древнееврейскому языку. Изучаются в оригинале древние рукописи, в том числе случайно избежавшие уничтожения «апокрифы» — неканонические евангелия и другие тексты раннего христианства, анализируется каждая их запятая. Организуются дорогостоящие археологические раскопки. Сравниваются и сличаются различные версии римских исторических хроник, чтобы выявить куски, вставленные туда впоследствии христианскими переписчиками. После подобного скрупулёзного научного анализа от христианских догм и толкований истории остаётся очень немногое.

Антихристианские благотворительные фонды финансируемые, в частности, масонами, сегодня конкурируют в Западной Европе с христианством в области помощи нищим и обездоленным, создавая приюты и благотворительные кухни.

Во время моего пребывания на Западе меня потрясала ненависть европейской интеллигенции к христианству, особенно католицизму. Французский интеллектуал не может называться таковым, если он никогда не лягнул католической церкви, простой народ рассказывает анекдоты на тему: «что говорил Христос, вися на кресте?», а студенты с вызовом говорили мне: «среди нас нет места католической морали!».

Европейская пресса, в отличие от российской, смакует каждый случай педофилии или иного аморализма среди католического духовенства, комментирует действия мафии в Ватикане и тамошние тайные убийства, скандалы среди высшего духовенства анализируются под микроскопом.

Чтобы как можно больнее уязвить католическую церковь, парламенты, под одобрительный вой СМИ, легализуют «однополые браки», при поддержке политиков проводятся «гей-парады», и католическая церковь воспринимает это как страшное оскорбление. Но могу вас заверить, что и отношение французского народа к педикам, а также и их процентное отношение среди населения, мало чем отличаются от ситуации в России, просто западноевропейский атеизм принял там такие странные для нас формы.

Борьба атеистов с католиками пошла на пользу самой католической церкви. Она стала говорить с верующими на их родном языке, а не на традиционной латыни. Открыла множество бесплатных харчевен и ночлежек для нищих, куда без всяких вопросов приходят и арабы-мусульмане. Стала очень осторожна в набивании собственных карманов, епископы избегают покупать дорогие Мерседесы и виллы. Католицизм отказался и от некоторых замшелых средневековых догм.

На сегодняшний день в мире осталось лишь три централизованные тоталитарные церкви, которые железной рукой пытаются контролировать в мировом масштабе свою паству. Во-первых, католицизм, во-вторых тибетский далай-лама — «король без королевства», в-третьих — русское православие. Ни индуизм, ни подавляющая часть буддизма, ни обе ветви мусульманства не имеют единых руководящих центров, и авторитет свой они завоёвывают убеждением, а не силой.

И вот наступила поскоммунистическая эпоха. Вновь, как во времена татарских ханов и Ивана Грозного, появилось мнение, что русскому народу нужнее всего церковь, кнут и тюрьма.

Руководители Интердвижения Молдовы подробно рассказывали мне, как каноническая русская православная церковь предательски ушла от сотрудничества по защите русского народа, в отличие от влиятельной в этом регионе старообрядческой церкви. Московские иерархи сегодня предпочитают помалкивать и о гонениях на каноническое православие на Украине, и о проблемах православия Абхазии, и о расколе в Эстонии, зато с помпой организовали «объединение» с ничтожной сегодня по числу прихожан Русской зарубежной православной церковью. Сегодня, как и много веков назад, им нет ничего приятнее, чем получение «ярлыка» от заокеанского хана!

На моё отношение к Русской православной церкви сильно повлияло «восстановление» собора в Одессе. История вопроса.

Когда-то Одессе был красивый собор, взорванный в тридцатых годах. Но в центре города оставались действующими большинство других соборов и церквей, больших и малых, и проблем, где молиться верующим, в городе не было. В начале девяностых православной церкви вернули некоторые старые здания, ликвидировав там планетарий и детскую спортивную школу. Но властям Украины захотелось как можно сильнее обгадить порядки СССР и они в конце 90-х демонстративно, с помпой и с глумливыми завываниями, начали торжественно восстанавливать на старом фундаменте разрушенный храм — Киев выделил на это астрономические средства. Но церкви и властям этого было мало — им захотелось «народного энтузиазма» при восстановлении.

Я прекрасно помню конец 90-х. В Одессе царила страшная нищета, на улицах регулярно можно было видеть валявшиеся трупы умерших от голода. Тысячи одесситов обшаривали мусорные баки в поисках мускулатуры и бутылок, и в борьбе на самые сытные баки порой вспыхивали кровавые драки. Огромные задержки с зарплатой и без того нищих бюджетников. В самый разгар этого кошмара церковь совместно с местными властями заставляла преподавателей ВУЗов «добровольно-принудительно» собирать дополнительные средства для перечисления «на храм», ибо разворованных строительными подрядчиками средств не хватало.

Я задавал себе вопрос: как сильно попы должны ненавидеть и презирать собственный народ, чтобы в самый разгар голода силой вымогать деньги у наших несчастных бюджетников?

О канонизации царской семьи. Если следовать традиционным христианским догмам, то не подлежит никакому сомнению, что семейка эта перед революцией занималась сатанизмом. Царица питала патологическую страсть к прорицателям и ясновидцам, их побывало множество в царских чертогах. Упомяну, среди прочего, о сеансе оккультизма, которые давал царской чете специально вызванный за немалые деньги из Парижа французский маг Элифас Леви, автор знаменитого руководства для колдунов «Практическая магия».

Сексуальные оргии с Распутиным царицы и её старшей дочери Ольги общеизвестны. Хотя некоторые историки и ставят под сомнение безапелляционные утверждения «старца» о том где, когда и как именно он «и**л Ольгу», его сексуальные похождения с царицей были настолько общеизвестны, открыты и подтверждены множеством свидетелей, что серьёзные исследователи эту тему даже не подымают.

Согласно традиционным христианским догмам, царская семья явила собой наглядный пример того, как Бог наказывает сатанистов. Но как в этом свете понимать недавнюю канонизацию РПЦ этой семейки?

Хочу оговориться. Я ничего не имею против сельских священников, тихо исполняющих свой долг. С глубоким уважением отношусь к осколку русского православия — Польской православной церкви, сумевшей в трудных условиях сохранить самосознание русского народа под польской оккупацией — я там был и плотно общался с польским духовенством.

Живым укором политике РПЦ является палаточная церковь в Киеве возле Верховной Рады (см. ФОТО) священника Олега Сирко, изгнанного властями из своего храма в с. Рахманово Тернопольской области, — его упорно не замечают наезжающие в Киев московские иерархи. Но РПЦ, как и рыба, гниёт с головы.

Нет ничего удивительного, что сегодня на фоне разочарования православием, российскими СМИ замалчиваются достаточные массовые факты перехода русских в католицизм и ислам, не говоря уже о «сектантах». Зайдите в любой католический костёл или мечеть, и вам это подтвердят.

Подытоживая всё вышеописанное, я не верю ни РПЦ как серьезную прорусскую политическую силу, ни в её выживание в долгосрочной перспективе в свободной конкуренции с иными религиями. Без массированной поддержки татарских ханов, царей, НКВД или российских президентов, Русская православная церковь в её нынешнем виде обречена оказаться на мусорной свалке истории.

Как говорит русская пословица: «чем больше шкаф, тем громче он будет падать».

Аминь! Александр Сивов, left.ru