Почему в Думе стало больше заместителей

На модерации Отложенный

Мы уже несколько лет пытаемся увеличить административные штрафы за продажу детям алкоголя и табака. Закон не проходит. Так же безрезультатно экологи долгое время бьются за увеличение штрафов за вырубку деревьев. Нельзя, говорят им в ответ, ведь народ у нас нищий. Но когда речь заходит о праве граждан на законное выражение протеста, об этом почему-то сразу забывают. Вчера Единой Россией в первом чтении был принят закон об увеличении штрафов за митинги.  Так что же случилось – нищий народ резко увеличил свое благосостояние в полторы тысячи раз?

Мы, фракция Справедливой России, остались в зале заседаний, но участвовать в обсуждении законопроекта отказались. Это бессмысленно. Просто надели белые ленточки и объявили бойкот. Все, что мы можем сделать в этом случае.

Да, Единая Россия набрала на выборах всего 49% голосов. У них нет сейчас конституционного большинства. Тем не менее, у партии власти все равно на 12 мандатов больше, чем у всей оппозиции вместе взятой. Кроме того, что у нас лживые выборы, так еще и совершенно несправедливая система распределения мандатов. Правящая партия получает то, что она не заработала. Слишком высокий барьер в 7% не позволяет пройти в парламент мелким партиям. Все неиспользованные мандаты делятся между преодолевшими барьер партиями пропорционально отданным за них голосам. Таким образом, если мы получаем, допустим, 2 голоса, то Единая Россия получает 6 дополнительных голосов. Люди участвуют в выборах, отдают свои голоса, но партия не проходит, и в результате их голоса приплюсовываются к правящей партии, против которой они по сути и голосовали. Мы сегодня крайне заинтересованы в появлении каких-то новых парламентских партий, которые заберут эти голоса у Единой России. Уже с ними можно будет блокироваться.

Помимо превосходства в численности фракции правящей партии принадлежит 60% руководящих должностей в Государственной Думе. Председатели комитетов, зампредседатели, вице-спикеры – они сами себе выделили эти должности, используя свое большинство. Так, в прошлой Думе у нас в каждом отдельном комитете был только один первый заместитель председателя. А в этот раз, ввиду недобора голосов, они утвердили должности двух первых заместителей. Причем второй первый зам обязательно от Единой России. Например, я - первый заместитель председателя Комитета по культуре. В прошлом созыве председателем был член Единой России, а я, в качестве первого зама, представляла оппозицию. Более-менее по честному. Теперь же в Комитете по культуре появился еще один первый зам от Единой России, Иосиф Кобзон. И вроде как у нас с Кобзоном теперь равные права. То есть, получается уже двое против одного. Хотя они и собрали на выборах менее половины голосов.

Кроме того, если от всех нас выдвинуто по одному вице-спикеру – один от коммунистов, один от ЛДПР и один от нас - они себе сразу трех сделали. С какого вдруг перепугу? Но такое решение они приняли заранее, еще в прошлом созыве, искорежив внутренний регламент. Регламент – это не конституционная норма, для его изменения достаточно 50% плюс один голос.

В результате остается разве что пугать их народным восстанием. Правящая партия узурпировала власть, которую народ ей не давал. Но люди-то об этом в основном не догадываются. Бывает трудно объяснить - ну как же так? Вас, ребята, там так много, больше половины, а сделать ничего не можете. Но пока мы не соберем хотя бы 60% за всю вместе оппозицию, ничего не изменится.

Конечно, не всё так тотально. Да, с Единой Россией договариваться бессмысленно. Они просто инструмент правящей элиты и не выдерживают никаких договоренностей. Но по каким-то текущим вопросам мы можем принимать решения, договариваясь с министерствами.

Так, в понедельник я принимала участие сразу в двух совещаниях в двух министерствах – в министерстве регионального развития и в министерстве культуры. В Министерстве культуры подводили итоги реформ Фурсенко, которые привели художественное образование к окончательному упадку, и думали, как теперь от этих последствий спасаться (интересно, что совещание началось при одном министре, а закончилось уже при другом). И когда я там договариваюсь непосредственно с чиновниками министерства по закону, который я веду как депутат, правящая партия по отмашке из правительственной ложи проголосует как надо. Поэтому разговаривать нужно напрямую с хозяином. Только по закону о митингах, к сожалению, нет такого министерства, с кем можно было бы договориться. Закон вышел из недр президентской администрации, не знаю, кто там сейчас командует – Сурков, Путин или кто-то еще.

Сейчас, конечно, нас в Думе все равно стало больше, депутаты стали активнее выступать. Но дискуссии должны заканчиваться решениями. Сразу после выборов мы надеялись, что резкое увеличение оппозиционного блока приведет к тому, что партия власти начнет прислушиваться к оппозиции и учитывать протестные настроения. Но с нами по-прежнему ведут силовую борьбу. В Государственной Думележит целый ряд написанных законов, которые правящее большинство не выносит на обсуждение. Например, законы о противодействии коррупции, о ратификации 20й статьи международной конвенции, которая предполагает прямую ответственность чиновников за незаконное обогащение. Ведь мы ратифицировали все положения конвенции, кроме этой статьи. Но закон Справедливой России  не проходит, а единороссы занимаются имитацией. Придумали какой-то свой проект, что государство может у тебя что-то отобрать, только если ты сам не подтвердишь законность своих доходов, и только через обращение в суд. В общем, строят баррикады. А ведь всем, казалось бы, известно, что когда на пути потока появляется препятствие, то масса воды накапливается и возникает разрушительная волна, которая сносит на своем пути все. Это не только физический закон, но и политический. Кто знает, если бы в 93м году не было баррикад, то может быть никто и не брал бы штурмом мэрию.

Народное движение остановить невозможно, оно не координируется из единого центра. Придумали байки про оранжевую революцию, про руки Госдепа. Но это всего лишь закономерный результат их собственных реформ - народное возмущение. Сегодня оно вылилось на улицы. И власть пытается его остановить, затыкая пробкой клапан в кипящем котле.

Одно дело, когда происходят какие-то проплаченные демонстрации. Но народ выходит на митинги и по поводу невыплаты заработной платы, и по поводу распродажи земли, и по поводу вырубки лесов. Вот сейчас где-нибудь в уездном городке глава администрации наворотит чего-нибудь, землю продаст или леса вырубит, народ выйдет на улицу – вот, пожалуйста. Организаторам штраф, а если заявителей нет, то включаются другие механизмы, ведь речь уже идет о незаконной акции.

У нас и сейчас на самом деле довольно много карательных статей в законе. Но в Москве они, похоже, не работают. Да, людей хватают, тащат в ментовку, но дальше-то нужно доказать правонарушение. А это крайне сложно. Потому что, как ни странно, никто из людей в черных масках, которые 6 мая кидали в полицию файеры и камни, до сих пор не арестован и не допрошен. Никто до сих пор внятно не объяснил, откуда они вообще взялись. Зато поймали тех, кто просто вышел в солнечный день на легальный митинг и попал под руку. И возникает много вопросов, которые власть не торопится снять – а не была ли это искусственная провокация, чтобы потом с чистой совестью заткнуть рот протестующим?