Усталость

     Слово "усталость" мы употребляем часто, фиксируя сиюминутные последствия перегрузок. Но что такое усталость от монотонной работы в кругу одних и тех же лиц, я понял зимой первого года работы на "шурфовке" реки Ципы. День за днём заготовка дров (вручную), проходка и документация шурфов, споры и скандалы по поводу закрытия нарядов, мелкие бытовые ссоры, - в общем монотонная изнуряющая обыденность. И вдруг, как-то прихожу в нашу избушку, гляжу - все дома. Днём. Я - в чём дело? Ребята - траур. Завтра похороны. Я (со страхом) - кого? Зайца. Надо сказать, у нас уже дней 10 жил заяц. Попал в петлю, но был жив. Его осторожно вынули из петли, принесли в избушку и пустили под нары. Кормили тальником, осиновой корой, хлебом. Он вроде привык, и нам разнообразие. И вдруг - сдох. Кто говорит, что его сахаром накормили, кто другие причины приводит, но завершение одно - летальный исход.

     Расчистили на бугорке площадку, положили пожОг, выкопали "могилку" и в "урочный час" организовали процессию, музыкальное сопровождение (ложки, кастрюли, вёдра), вынос тела, захоронение, поминальный ужин - всё по ритуалу, только без водки (за неимением).

     Сначала я отнёсся к этому как к чудачеству, но потом понял, что это просто разрядка эмоций, сброс накопившегося негатива. За разговорами и воспоминаниями пришёл март. Потом нас на "выборы" вывезли на несколько дней, а там, глядишь и весна пришла - перезимовали.

     Помню, уже через несколько лет, на геологосъёмке инцидент был - прибегает к нам в "командирскую" палатку в камеральный день девушка-геоморфолог в слезах - меня Сашка-геофизик дурой обозвал. Вызываем Сашку - было такое дело? - Было. - Ну, ты что, маленький что ли, разве можно так? Извиняйся. - Нет, она меня первая дураком обозвала. Её спрашиваем: Было дело? Она - так он и есть дурак. Приехали. Кое-как успокоили их.

     Ведь всё лето - подъём в 6 (к осени в 7). Завтрак, и в маршрут. Приходишь, помылся, ужин и спать. Сил не оставалось ни на что. В камеральный день, который, обычно через 2-3 маршрутных, нервы на пределе из-за геологических споров, неувязок, разночтений (у нас говорят - два геолога - три мнения).

К концу сезона все становятся нервными, "взрывными". Многие вызывают какое-то раздражение, чувство неприятия. Потом, приедешь домой, отдохнёшь три дня (отгул за всё лето работы без выходных), смотришь на коллег - отмытых, обласканных, умиротворённых и видишь, да вроде зря на них злился. Они вроде и ничего.

     И ещё в тайге от усталости очень спасают рассказчики, любители-гитаристы. В первый год "на шурфовке" очень нас выручал Паха-Рыжий. Врун и болтун. Но как самозабвенно он врал! Часто после ужина, лёжа на нарах, ребята просили: "ну расскажи, Паха". И он начинал рассказывать о своих любовных похождениях. А поскольку зима длинная и он забывал о чём говорил раньше, то часто повторялся, меняя вариации. Никого это не смущало. Его - меньше всего.

     Как-то, работая уже в "прикладнОм" институте Мин. Гео. СССР, мы проводили в районе Певека изучение и перспективную оценку оловоносного рудного поля. Сезон был трудным. В конце, в один из дождливых вечеров, один геолог говорит: "пойдём к старателям, высушимся, отдохнём". Пошли. До них километра 2-3. Нужно сказать, что старатели, не в пример нам, жили не в палатках, а в тёплых сухих двухэтажных общежитиях. Пришли, товарищ наш организовал в столовой кружок слушателей, заиграл на гитаре и начал петь. В основном песни о тайге, бродягах, доме, любви, тоске, бренности жизни. В общем, наш геологический репертуар, близкий по духу старателям, - таким же бродягам. У него был красивый густой баритон. Мы подпевали ему в меру своих возможностей. Нас не отпускали часа три. Рабочие опоздали на смену. Но все "начальники", что приходили ругаться, останавливались и слушали.

     Перед зимовками на полюсах людей проверяют на совместимость. В обыденной жизни - на лесозаготовках, в экспедициях, старательских артелях, морских походах и других условиях длительной работы замкнутых коллективов проблема моральной усталости не учитывается. А зря.