Есть спрос на крутого мужика

Истеричная реакция либеральной публики на назначение

начальника цеха «Уралвагонзавода» путинским полпредом на Урале

Едва ли не самое важное в истории с назначением начальника цеха нижнетагильского «Уралвагонзавода» Игоря Холманских полномочным представителем президента в Уральском федеральном округе – это истеричная реакция либеральной публики. Она с энтузиазмом солидаризировалась с версией официальной пропаганды о том, что полпредом стал «простой рабочий», хотя Холманских никакой не рабочий, а дипломированный инженер. Из рабочих профессий он освоил только специальность грузчика, еще в студенческие годы поработав им на преддипломной практике. Странная какая-то преддипломная практика для выпускника политеха. Впрочем, если вспомнить, что она проходила в 1994 году, то все станет понятным. В активной фазе деиндустриализации больше не в чем было практиковаться.

Все это либералам хорошо известно, тем не менее, они радостно ухватились за фальшивую этикетку «рабочий» и обрушили на Холманских поток желчи. Характерно, что раньше их ничуть не возмущали и не наводили на мысль о дискредитации властных институтов ни завлаб в роли премьера, ни младшие научные сотрудники в роли министров. Комсомольские карьеристы или цветочные спекулянты во главе крупнейших банков и нефтяных компаний тоже не вызывали у них праведного гнева.

Наконец, а сам Ельцин-то кто? Строительный прораб и партийный карьерист. А Холманских – такой же уральский инженер, как две капли воды похожий на тех инженеров, кто горой стояли за Ельцина четверть века назад. И все завлабы были с такими инженерами безоговорочно солидарны. Только теперь он встал горой не за Ельцина, а за Путина. Поэтому либеральных младших научных сотрудников прорвало: «Позор! Маразм! Дискредитация института полпредства! Из грязи в князи! Кухарка у кормила власти! Шариков! Конь Калигулы в сенате! Лабрадор Кони!..»

«Рабочие не такая важная часть общества»?

Почему же эта истерика так важна и показательна? Да потому, что она служит косвенным психологическим свидетельством того, что в нашем деклассированном обществе началось, наконец, классообразование, стали возникать и обостряться классовые противоречия. И это хорошая новость. Ведь, как учили основоположники, залог избавления от капитализма заключается не в торможении и сглаживании, а, наоборот, в максимально полном развитии его противоречий. В либеральной истерике отчетливо слышится уже не просто обывательское презрение к «быдлу». Это самая натуральная классовая ненависть буржуазии к рабочим. Восходящая звезда российской либеральной экономической мысли Константин Сонин сформулировал эту ненависть точно так же по сути, но более политкорректно по форме: «Мы не понимаем, как современный лидер России может опереться на рабочих. Рабочие не настолько важны в России сейчас политически. Сейчас – не 100 лет назад. Сейчас даже не 30 лет назад. Рабочие не такая важная часть общества».

Ну, если не понимаете, придется разъяснить, в чем тут дело. Путинский режим – чистой воды бонапартизм, то есть, по определению Ленина, лавирование государственной власти между двумя враждебными классами, более или менее уравновешивающими друг друга. В условиях такого равновесия государственная машина из наемника на службе у того или иного класса превращается в самодовлеющую силу. Бонапартизм возникает и утверждается преимущественно на ранних стадиях развития капитализма в условиях неразвитости двух системообразующих классов буржуазного общества и преобладания аморфной и пассивной массы, не способной к самостоятельному политическому самовыражению.

«Путинский режим – чистой воды бонапартизм».

Отсюда тактика лавирования

Естественно, любой бонапартистский режим кровным образом заинтересован в поддержании классового равновесия, без которого он по определению не может существовать.

Поэтому, сделав в последние месяцы некоторые политические уступки буржуазии, Путин просто обязан был сбалансировать их какими-то преференциями для пролетариата. Отсюда и заигрывания с рабочими: мол, отныне в государстве будет установлен ваш самый что ни на есть «рабочий» контроль. Поэтому назначение Холманских продемонстрировало не какую-то особенную заботу о собственно рабочих интересах, а бонапартистскую сущность правящего режима.

Каким был Холманских начальником цеха, неизвестно. Доверять сведениям, собранным о нем в Нижнем Тагиле официальными и либеральными СМИ, ни в коем случае нельзя – у них свои заказы. Но априори можно утверждать, что должность начальника цеха – да еще сборочного, да еще на крупнейшем сегодня промышленном предприятии страны – мало чем уступает по сложности обязанностей должности областного губернатора. Поэтому я уверен, что с работой полпреда Холманских справится.

Другой вопрос – в чем именно будут заключаться его обязанности по представительству интересов федерального центра в шести регионах, формирующих львиную долю госбюджета. Не думаю, что ему сразу же поручат контроль над финансовыми потоками. Скорее, ему доверят функции сугубо политические, соответствующие его политическим воззрениям. Пока, помимо беспредельной преданности лично Путину, он известен двумя угрозами и одним требованием, а также одним организационным действием.

Что общего между Холманских и Ельциным?

Первая угроза – приехать с мужиками в Москву и разогнать оранжевую сволочь.

Вторая угроза – приехать на свежесобранном, в солидоле (?!), танке в Екатеринбург и разогнать оранжевую сволочь.

Наконец, требование (к Путину) – разогнать оранжевую сволочь, засевшую в руководстве министерства обороны за то, что не хотят, сволочи, закупать устаревшие танки Уралвагонзавода по заоблачной цене.

В общем, крутой мужик. Был уже у нас один такой крутой уральский мужик по фамилии Ельцин… Путину явно понравились похожие интонации. Он увидел в Холманских родственную душу и предоставил ему возможность реализовать свои «политические идеи» во всеуральском масштабе.

Еще в бытность начальником цеха Холманских организовал и возглавил на Урале движение «В защиту человека труда» и формулирует свои идеи не иначе как от имени рабочих. И надо признать, что для этого имеются объективные основания. На классовую ненависть буржуазии рабочие платят ей той же монетой. Новый уральский полпред, несомненно, является рупором широко распространенных в рабочей среде настроений – ненависти к чиновникам и буржуям. Но это еще не превращает его автоматически в защитника людей труда. Ведь и Ельцин в свое время опирался на точно такие же настроения, а что из этого вышло, хорошо известно.

Колоссальное разбухание бюрократического аппарата как по численности, так и по пределу или, точнее говоря, беспределу власти. И так будет и впредь, пока интересы пролетариата будут выражаться и «защищаться» по-бонапартистски, или, употребляя отечественный политический термин, по-зубатовски. Уши зубатовщины* явно торчат из нынешних властных реверансов в адрес рабочего класса. Долго ли сможет продолжаться эта зубатовская канализация нарастающих классовых противоречий? Исторический опыт показывает, что противоречия рано или поздно вырастают из смирительной рубашки бонапартизма. Дольше 15 – 20 лет бонапартистские режимы не живут, после чего власть берет либо буржуазия, либо пролетариат.

Александр ФРОЛОВ

* Зубатовщина - попытка царизма в начале ХХ века поставить рабочее движение под контроль власти, "полицейский социализм".