Павел Шехтман: Уралвагонпостпред и новое черносотенство

Я не согласен с Сергеем Аксеновым, который увидал в назначении Игоря Холманских постпредом демонстрацию Путиным «уважения к человеку труда», а в саркастических комментариях блогеров по этому поводу – демонстрацию «креативным классом» неуважения к оному. Оставим даже за скобками то, что Холманских (инженер-механик по специальности, замдиректора завода, потом начальник цеха) – вообще никаким боком не рабочий, но заводской менеджер среднего звена, кажется потомственный (имя Рюрик его отцу определенно не в рабочей семье дано было) – так что представлять рабочих он может с таким же примерно основанием, как 100 лет назад помещик – представлять крестьян своего уезда. Рассмотрим однако этот сюжет в рамках официальной фикции, провозглашающей Холманских представителем «настоящих работяг», соли земли, на которых держится страна, в противоположность всякого рода бездельникам, хипстерам и офисному планктону с его зубоскальством в бложиках и фланированиями по бульварам. Ибо, даже если бы Холманских был настоящим, доподлинным рабочим – рабочий рабочему рознь (точно так же, впрочем, как менеджер менеджеру, программист программисту и т.п.). Умный и интеллигентный рабочий-активист, отстаивающий интересы своих товарищей, становящийся профсоюзным лидером, а затем делающий политическую карьеру – в принципе нормальное явление. Но «человек труда» (здесь неважно, подлинный или мнимый) Холманских стал постпредом, как известно, не потому, что он успешно боролся за интересы рабочих и проявил при этом выдающиеся организаторские способности. Назначен он был (и это фактически признается официальными информагентствами) по той простой причине, что в трудный для национального лидера час громогласно продемонстрировал ему лояльность, заявив от имени своих рабочих: «Если наша милиция или, сейчас как она называется, полиция не умеет работать, не может справиться, то мы с мужиками готовы сами выйти и отстоять свою стабильность».

Что-то эти слова мне мучительно напоминают... Но что?

В удивительно бессодержательном интервью, которое дал «Комсомольской правде» новоиспеченный постпред (такое интервью, право, мог бы дать и конь, введенный в сенат Калигулой), есть, однако, один забавный пассаж, показывающий ментальность Холманских:
- Вы сразу же согласились. Сомнений не было?
- Я Владимира Владимировича очень уважаю, поэтому, если такой человек доверяет, никаких сомнений нет.

Как видим, Холманских настолько уважает нацлидера, что доверил ему даже свою собственную оценку. Скажет надежа, что Холманских способен быть акушером, - и Холманских без страха и сомнений пойдет принимать роды. Ибо Владимиру Владимировичу виднее.

Скажите на милость, при чем здесь «человек труда»? С каких это пор рабочий стал символом холуя и холопа?



То, что подается как ставка на «человека труда», есть на самом деле ставка на быдло. На ограниченное, патерналистское сознание, на веру в доброго царя и милостивого барина, на обывательскую узость кругозора, на убожество идеалов и отсутствие социальных притязаний.

В быдломанифесте Комитета в поддержку Владимира Путина тот же Холманских со товарищи провозглашают (собственно, лишь озвучивают) следующую быдлоидеологию:

«Сегодня происходят попытки расшатать страну, раскачать ситуацию, изменить курс стабильного развития. В Москве и других крупных городах выходят на митинги «продвинутые» бездельники, которые присвоили себе право говорить от имени всего народа.

Пока мы круглосуточно работаем на наших заводах, производим продукцию, которая приносит средства государству, они шатаются по улицам, горлопаня о своих правах. (...) Нам некогда сидеть в Интернете, некогда митинговать, мы работаем. Но сегодня мы требуем, чтобы наш голос тоже был услышан. Мы говорим о том, что заводы дымят трубами, у нас есть работа и зарплата, есть перспектива».

Наконец-то я вспомнил, на что это похоже! Жиды и интеллигенты мутят воду; но простые, неиспорченные труженики, верные Богу и Государю, спасут Россию от врагов внутренних, которые по наущению врагов внешних желают ввергнуть ее в смуту. Ибо свет истины – в мужике, в простом, святом, неграмотном труженике, которому некогда думать о высоких материях и растекаться мыслию по древу, подобно бездельникам-интеллигентам, но который своим безошибочным инстинктом понимает то, что недоступно гнилой и развращенной интеллигенции: единство Царя и Народа.

Одинаковые причины приводят к одинаковым следствиям. Когда стало ясно, что образованный класс отшатнулся от изжившей себя самодержавно-бюрократической системы, последняя попыталась противопоставить ему самые архаические, самые темные и косные слои, и последний царь искренне принимал голос быдла, организованного проходимцами и полицией, за глас народа. Когда стало ясно, что образованный городской класс отшатнулся от Путина и активно выступил против него, Путин со своими политтехнологами стал лихорадочно искать себе социальную опору – и вознамерился найти ее в «простом народе» (а фактически – в том же быдле), реставрировав холуйско-патерналистскую идеологию черной сотни.

И вновь, как и 100 лет назад, это является симптомом близкой гибели режима.

Ибо власть, которая апеллирует к самым темным, самым отсталым, самым косным слоям и инстинктам в противовес всему, что есть динамичного и активного в обществе, этим самым демонстрирует, что она полностью изжила и исчерпала себя. Она показывает, что вступила на путь саморазрушения – и быстро и эффективно пройдет по этому пути до конца.