О необходимости декоммунизации России.

О необходимости декоммунизации России.

Протоиерей Георгий Митрофанов, профессор Санкт-Петербургской Духовной Академии:

"Я бы прежде всего обратил внимание на то обстоятельство, которое меня сразу же настораживает: мне не нравится слово «десталинизация». Потому что правильнее было бы говорить о «декоммунизации», учитывая то, что Сталин сам по себе является одним из многих представителей коммунистического тоталитаризма, который во всем мире проявлял себя одинаковым образом. (...)

Мне кажется, надо говорить о двух последствиях отсутствия у нас декоммунизации или десталинизации, последствиях, так скажем, исторических и метаисторических. В плане исторических последствий, и если вспоминать программу, о которой Вы говорили, мы уже получили сейчас поколение молодых людей, которые искренне не понимают того рокового, трагического значения, который имел в истории России коммунистический период. Коммунистический период в их сознании является органичным продолжением, может быть, с какими-то крайностями всей многовековой истории России. Люди не понимают, что после 1917-го года в стране произошли, конечно же, не случайные, конечно же, во многом закономерные, но не неизбежные перемены, негативные перемены, которые в короткий промежуток времени извратили основополагающие основы духовной исторической жизни страны. И вот эта неспособность оценить историческое значение коммунистического периода на фоне предыдущей истории, по существу, делает нас заложниками именно коммунистического периода, коммунистической ментальности. Вся предшествующая, очень не похожая на коммунистическую, история России либо нас не интересует, либо реконструируется по стереотипам коммунистического сознания. Да, казнил людей Сталин – ну так казнила людей и Екатерина Вторая, как было сказано, в частности, на этой телепрограмме, хотя, конечно, семь казненных пугачевцев не сопоставимы с сотнями тысяч казненных, именно казненных, расстрелянных, и с миллионами людей, замученных в сталинскую эпоху, в коммунистическую эпоху вообще. Мы потеряли чувство исторической реальности, и для нас история России до 1917-го года – это либо неведомая нам история, либо история, которая ничем не отличается от истории коммунистической. Но здесь есть и метаисторические последствия. По существу, мы оказываемся страной нераскаянных каинов – я имею в виду то обстоятельство, что хотя, конечно, многие наши современники не являются потомками палачей, а являются потомками жертв, есть ощущение того, что наши предки или своим активным участием в уничтожении лучших русских людей, или своим пассивным соучастием в этом уничтожении, или своим желанием занять какую-то стороннюю позицию, по существу, становились виноватыми в том, что происходило. И эта вина метафизически никуда не девается, покуда остается нераскаянной.

Более того, когда потомки жертв коммунистического режима дерзают прощать коммунистических палачей от имени своих предков, говоря: да, мои предки пострадали, но вот я считаю, что это было неизбежно, естественно, – это уже становится кощунственным. Палачей могут прощать только их жертвы. А за словами о примирении с коммунистическим прошлым скрывается именно забвение коммунистического прошлого либо приукрашенная, идеализированная подача этого коммунистического прошлого. И получается то, что, действительно, вина остается непреодоленной, и никакие космические полеты, никакие атомные бомбы и атомные электростанции не могут компенсировать то, что произошло с душой нашего народа и продолжает происходить. Ибо главное метафизическое последствие забвения коммунистического периода заключается именно в том, что не дается нам возможность, действительно, преобразиться и стать другими. (...) Это ведь, по существу, диавольское смешение Христа и антихриста, что, собственно, и характерно было для коммунизма: выступать под лозунгом всеобщего счастья и всеобщего братства, на самом деле осуществлять планомерную политику уничтожения людей. И вот с этой точки зрения для меня очевидно, что не будет у нас никаких успехов, какие бы средства не закачивались в нашу экономику, какие бы образовательные проекты не пытались реализовать мы – мы будем оставаться страной, в которой духовно очень тягостно жить. Тем более, что живут-то в ней часто люди, привыкшие к двоемыслию и к двоедушию в советский период. Слова их ни к чему не обязывают, они могут говорить какие угодно слова, но продолжают чувствовать, как чувствовали их предки в коммунистическое время, а именно, чувствовать необходимость выживания любой ценой без всяких нравственных норм при любых обстоятельствах. А это уже не жизнь. Для меня, например, очень показательным явлением является процесс оттока молодых талантливых людей из нашей страны. (...) Идет процесс реализации той внутренней эмиграции, в которой жили многие люди в советское время, в эмиграцию внешнюю. Да, разные люди уезжают, но среди них очень заметно число тех, что таким образом протестует против той атмосферы, в которой мы живем и которая не меняется.(...)

...насколько в общем и целом мы не можем и не хотим разбираться с нашей недавней историей с точки зрения вечных, нравственных, духовных ценностей, которыми жила наша страна. Мы оцениваем советский период советскими же мерками, называя это историческим объективизмом. Это, конечно, великое лукавство. Поэтому, строго говоря, десталинизация должна предполагать огромное количество мер, которые во многом, как я считаю, уже запоздали. Мы упустили тот момент, когда декоммунизация нашей страны могла пройти гораздо глубже и гораздо легче."

Ваше мнение по прочитанному, господа?