Важнее быть нужным там, где живешь

Дедушка лет далеко за 70 в очередной раз рвался в нашу квартиру. Барабанил в дверь, пытался открыть ее своим ключом, но замок, к счастью, выдержал его напор. Старик время от времени садился на ступеньки, отдыхал. Потом снова начинал стучаться к нам, ругался. Полдня он тогда провел под нашей дверью.

Наши дома-близнецы стоят рядом, и лет пять назад дедушка стал по ошибке заходить в наш подъезд, подниматься на наш этаж. Когда он зашел к нам в первый раз, дверь ему открыла мама. Она надеялась, что старик увидит чужую обстановку, незнакомых людей, все поймет и уйдет. Однако он оказался подслеповат, к тому же несколько неадекватен. Грубо оттолкнул маму прямо на пороге, стал разбрасывать вещи в прихожей.

Слава Богу, дома в это время был отец. Родители вдвоем успокоили столь буйного гостя, вывели его из подъезда, показали, где его пятиэтажка и куда ему нужно идти.

Я находился тогда дома один. И с моим ДЦП вряд ли смог бы утихомирить и убедить старика в его ошибке, даже если бы открыл ему дверь. Ситуация могла бы оказаться еще сложнее и запутаннее. Неизвестно, как бы он набедокурил у нас в таком состоянии. Пришлось бы вызывать милицию, выяснять отношения с родственниками старика.

Разумеется, периодически я повторял ему из-за двери, что он здесь не живет и что его дом стоит рядом. Но он не слушал меня. Барабанил в нашу дверь, ругался или плакал на ступеньках, кляня свою жизнь.

Пару раз до этого выручали соседи. Увидев заблудившегося деда у нас в подъезде, выводили его на улицу, показывали правильную дорогу. Многие живут здесь не один десяток лет, хорошо знают друг друга, в курсе проблем соседей по кварталу. Просто тот день был погожим летним выходным. Все разъехались: кто на дачу, кто на Волгу. Никто часов 5-6 не проходил мимо нашей квартиры.

Не вызывать же мне было милиционеров, чтобы они провели деда 200 метров? Да и не приезжают наши "стражи порядка" по таким пустякам.

Два года этот дедушка уже не появлялся у нас, и во дворе его не видно. Может, он переехал, может, совсем слег.

Его весьма необычные приходы к нам вспомнились мне сейчас, в начале мая, в связи с торжествами в честь Дня Победы. Вновь над страной будто взвился дух казенщины. Опять большие и маленькие начальники присылают поздравления участникам Великой Отечественной войны, перекрываются центры больших городов для репетиций военных парадов, по телевизору часто показывают радостно-напряженные лица ветеранов. Они-то знают, что после праздников о них забудут, и хотят получить заряд бодрости и приятных эмоций на весь год, до следующего мая.

Праздники, безусловно, нужны, но как дополнение к повседневной, не на словах заботе о стариках. Когда же видишь их в длиннющих больничных очередях или продающих свои боевые награды, отводишь глаза в сторону от стыда за то, что они поставлены в такие условия. За то, что вспоминаем о них лишь раз в году.

Весной 1985 года в СССР готовились пышно отмечать 40-летие Победы в Великой Отечественной войне. И нашу соседку по подъезду, пенсионерку уже, местные власти стали приглашать на различные мероприятия, посвященные этому событию. Она прослужила всю войну в войсках ПВО. 18-летней, малограмотной девчушкой из деревни поставили ее в расчет подносить снаряды. Так она и делала эту незаметную работу все четыре года войны.

Их батарея охраняла от вражеских самолетов мосты, склады и другие стратегические объекты, обычно происходило это в глубоком тылу. Возможно, поэтому никаких особых наград с фронта она не привезла. Хотя, как потом сама рассказывала, побегать под бомбами ей пришлось вдоволь, почти каждую ночь. Ведь прежде всего немцы пытались разбомбить батарею, чтобы не мешала налету.

О военном прошлом нашей соседки мало кто знал, она не любила об этом вспоминать. И вдруг мы с удивлением и радостью увидели как в ней, тихой и застенчивой женщине, начала проявляться стать, гордость за прожитую жизнь. На лавочке у подъезда были слышны только ее рассказы о том, куда их группу ветеранов возили, что им подарили, кто из начальства и артистов перед ними выступал.

После майских праздников телефон у соседки внезапно замолчал, ее перестали приглашать на различные мероприятия и в поездки. Две-три недели она была уверена, что произошла какая-то накладка, и ей вот-вот позвонят и позовут куда-нибудь поехать, повспоминать о былом вместе с другими ветеранами. Потом у нее стало "скакать" давление, обострились прежние болезни. А ведь женщина, несмотря на непривычную нагрузку, ни разу не пожаловалась той весной на самочувствие.

Неожиданные изменения ритма жизни не приносят здоровья в любом возрасте, а уж в преклонном тем более. В следующем году наша соседка посетила, кажется, только два вечера и парад около местного ДК, посвященные Дню Победы. На остальные приглашения она отвечала отказом.

То и дело слышишь о программах помощи нашим ветеранам, о выделении на них солидных средств. Почему бы небольшую часть не отдавать на, так сказать, самозанятость ветеранов по месту жительства. Большинство из них люди образованные, много знающие и умеющие. Они не ждут особой заботы от властей, они в силах сами позаботиться о себе даже при мизерной поддержке и понимании последних.

Пусть пенсионеры создают свои кружки по интересам при ЖЭКах, районных библиотеках, школах. Обмениваются там опытом, обучают молодежь тому, что умеют именно они. И, конечно же, ветераны, чей труд здесь востребован, получали бы какую-то зарплату. Администраторы местных учреждений культуры и образования сами охотно искали бы и приглашали сотрудничать интересных, одаренных стариков. Это поднимало бы имидж организации, к тому же за ними "шли" бы деньги.

Наша соседка неплохо вязала. Для нее пройти 2-3 раза в неделю 700 метров до ближайшей школы, чтобы час-два позаниматься там с девочками, передать им свои навыки, было бы только в радость, держало бы ее в тонусе. Многие пожилые люди на пенсии продолжают дома что-то мастерить, шить, рисовать и т.д. Однако им часто не с кем обсудить свои работы, негде обменяться опытом с единомышленниками. Постепенно их интересы угасают. Побеждают сериалы да лавочка около подъезда.

Я помню того дедушку, который иногда заходил к нам по ошибке. Он был бойким, веселым мужчиной. Но ушел на пенсию, стал пить горькую, терять память…

Центры дневного пребывания охватывают в России лишь ничтожно малую часть пенсионеров. Не хватает специалистов, удобных помещений, спецтранспорта для перевозки туда из дома и обратно стариков. Да и наш климат не всегда позволяет им без хлопот выбираться на улицу. Для них гораздо важнее быть нужным там, где живешь. Это в традициях российского народа. Да и следует из простой житейской логики, когда сосед ближе, чем дальний родственник. Зачем данный уклад жизни менять одним махом?

Нашей бывшей учительнице под 90 лет. Два года назад она сломала шейку бедра. Оперировать ее не стали, побоялись, что сердце не выдержит. Сейчас лежит, редко встает.

Санитаркой она прошла всю войну. Потом полвека учила детей, избиралась много раз депутатом Советов разного уровня. Несмотря на свои регалии, женщина сохранила скромность, непритязательность в быту. Ее муж, тоже фронтовик, чуть моложе. В апреле у них сломался старенький телевизор. Неделю они жили без него. Съездить за новым аппаратом, а тем более выбрать модель, им сложно. Хотя торговые центры всего в пяти километрах от их дома, что в одну, что другую сторону. Заказывать же товары с доставкой наши старики, как известно, пока опасаются.

И не увидеть бы учительнице с мужем Парада Победы 9-го мая, если бы про их беду не узнал добрый бывший ученик. Он взял у них деньги, поехал на машине в магазин, выбрал большой современный телевизор с жидкокристаллическим экраном и настроил его. От каких соцработников дождешься такого внимания? Они оказывают услуги по неведомо кем и как придуманным стандартам. О дополнительных просьбах с ними лучше и не заговаривать.

Парадоксально: ветераны Великой Отечественной стали сейчас получать сравнительно приличную пенсию, однако потратить ее с толком часто не могут. Им не с кем пойти за покупками в магазин, неоткуда вызвать надежного мастера для мелкого ремонта в квартире, нанять сопровождающего просто для прогулок. Ведь не все ветераны живут вместе со своими родственниками.

Они все равно платят за подобные услуги случайным людям. Не разумнее ли создать для данной группы пенсионеров госслужбу помощников в таких житейских ситуациях за умеренную плату? Пожилому человеку тогда нужно будет знать всего один номер телефона данной службы, а не искать специалистов разного профиля по газетам, по знакомым, нервничать. При успешном функционировании такой службы сферу ее деятельности в дальнейшем, думаю, неплохо было бы распространить на всех пенсионеров.

В СССР выпускалось множество книг и фильмов о Великой Отечественной войне, перед нами часто выступали ее участники со своими рассказами про нее. Но мне впервые довелось ощутить эту войну буквально кожей, пожалуй, только после 20 лет.

В начале 80-х годов я пошел на торжественный вечер в преддверии 9 Мая в местный ДК. Немного опоздал и сел на одном из последних рядов. Ближе к середине концерта в зал тихо вошла немолодая пара. Оба одеты не по погоде тепло. Женщина шла в осеннем пальто и плотном платке, мужчина – в нейлоновой куртке на синтепоне и кепке. Тот май был необычно жарким, все уже ходили в рубашках. И, видимо, поэтому появление этой странной пары привлекло мое внимание.

Шли они медленно, опираясь на палочки. Проходить ближе к сцене не стали. Заняли свободные места в ряду передо мной. Посмотрев несколько номеров концерта, женщина удивленно вполголоса спросила спутника: "А где же наши фронтовые песни?" Затем они тихо встали и так же незаметно вышли из зала.

Больше я их не встречал, хотя пытался найти, спрашивал о них знакомых. Однако я даже лиц этих ветеранов в темноте не разглядел. В памяти остались лишь их согбенные профили и ощущение какой-то зябкости в тот жаркий день. Подумал тогда, смотря им вслед: "Видно, в окопах так намерзлись, что не могут до сих пор согреться, почти за 40 лет после войны… И мы им ничем не помогли…"