Герой Советского Союза

Посвящается светлой памяти моего отца и его друзей-фронтовиков.

Все имена и фамилии подлинные.

Сегодня, когда мне одинаково близко как к тридцати годам, так и к сотне, чаще вспоминаются встречи с людьми необычными. Людьми, которых даже моя бурная жизнь хорошо сохранила в немолодой, уже белой от седин, голове.  Никогда я не знал, где и когда судьба такие встречи мне готовила.  Но всегда был им рад и сам искал такие спонтанные встречи.
 
Каждый год, когда становилось тепло и солнце не только светит,  мы готовимся отметить великий и печальный Праздник - День Победы. Отмечаем его мы и в Израиле. Не так может быть пышно, как в сегодняшней России, но с уважением к ветеранам, которые её прошли своими ногами.

И я с каждым годом всё пронзительнее вспоминаю одну мимолётную встречу с необычным Человеком. Я не ошибся, написав слово Человек с большой буквы. Он того стоит, даже большая буква для него мала.

В конце 60-х годов я перешёл с производства на общественную работу. Какой бы ни был социализм в нашей стране, но были до конца 80-х годов везде были крепкие отраслевые профсоюзы. Я, как активный комсомолец и пропогандист физкультуры и спорта был приглашён работать в горком профсоюза медицинских работников.

Дело происходило  в большом металлургическом городе - Маг-ске. В смысле того, что весь город наш был тогда и сейчас, расположен вокруг огромного завода. Все жители этого весьма задымленного в те годы городка, работали или на этом заводе или для него или для тех, кто на нём работал. Медицинские учреждения заботились о здоровье металлургов, а профсоюз медиков и я в том числе, заботились о здоровье и отдыхе самих медработников. Но сейчас речь не о них.

Такие профсоюзы и такие методисты-организаторы как я, были во всех крупных профсоюзных организациях города.
Раз в неделю, по средам, у нас была городская оперативка в ДСО "Спартак". Дело в том, что все городские организации, кроме трёх металлургических заводов и двух институтов, местная промышленность были объединены под флагом Всесоюзного добровольного общества "Спартак". Болельщиком которого я являюсь по сей день и этим горжусь. Но  День Победы и не о "Спартаке" речь.

Оперативки эти крепко сдружили нас, методистов. И среда была не простым рабочим днём. А днём встречи друзей- спортсменов. В те годы мы не только организовывали, но и сами обязательно принимали участие во всех ведомственных соревнованиях города и области. Для нас эти соревнования, особенно если они были в другом городе, были праздником. Молодость, энергия били ключом и ответственность мы понимали в те годы правильно.

Наш городской "Спартак" объединял небольшие, вроде бы, но хитрые организации. Такие, как горбольницы и другие медслужбы города. кроме нас были - гормолзавод, вся госторговля  города, хлебокомбинат, мясокомбинат, автохозяйства, таксопарк, штамповочный завод и другие. Не всегда, но частенько после официальной части следовало продолжение.

Толя, бывший чемпион РСФСР по академической гребле, с хлебозавода приносил сумку свежего хлеба и вкусных пряников. Галя, инструктор с гормолзавода имела в сумке банку свежей сметаны, в которой ложка стояла и кусок масла. То, что было в портфеле инструктора с мясокомбината я вряд ли забуду когда нибудь. Особенно размеры шмата копчёного венгерского шпига и неровно отрезанный кусман великолепленой столичной колбасы. В ней чередовались рубленные куски ветчины и свиного сала. Эх, были времена!

Ну, а ваш покорный слуга, будущий писатель и эмигрант, перед предстоящим ответственным совещанием отправлялся в городскую баклабараторию. Заведовал ей прекрасный врач-микробиолог и интеллигентный человек, Лев Ильич.  Про его энциклопедические познания в бактериологии и вирусологии ходили легенды во врачебной среде. То, что даже в те советские годы он прекрасно владел английским, я видел лично, когда он читал иностраннный медицинский журнал в подлиннике своим докторам.

Но хитрость была ещё и в том, что добрейший доктор Айболит имел в своём огромном хозяйстве немеренное, в моём понимании, количество чистого медицинского ректификата. Он стоял у него в 20-литровой бутыли в кабинете, в сейфе. Хоть между нами и была разница в 20 лет и пропасть в образовании, он меня уважал как спортсмена и товарища. Впрочем не только это - мы и жили с ним нелеко другу от друга, на одной улице.

Она по сию пору носит гордое имя одного из соратников В.Ленина - В.Куйбышева. Надо сказать, что Лев Ильич мне и я ему и в дальнейшей жизни помогали друг другу. К моему сожалению, последние 20 лет мы хоть и переехали оба в Израиль, но общаемся крайне редко.

Я организовал для медиков спортзал в бесплатную аренду, где мы регулярно играли в бадминтон и волейбол.  А в мой любимый пинг понг мы играли с Львом Ильичём в подвале больницы. Поэтому шеф всех микробов и анализов города не отказывал мне в бутылке спирта к моей оперативке. Я его доверием никогда не злоупотреблял. Но если бы на ней всё заканчивалось моей бутылкой спирта.....

Потом поймёте, чем Герой Советского Союза был связан со "Спартаком" и спиртом.
Однажды, не помню по какой причине, отсутствовал председатель городского "Спартака" и мы все разошлись. Я ушёл вместе с методистом из автохояйства Толей Кубасовым. Он был в прошлом сильным спортсменом, чемпионом Урала по биатлону, мастером спорта СССР. Всё бы ничего, но была у него одна русская беда - любил он выпить.
В результате он был отстранён от работы с детьми в школе и в спортивных секциях.

Он, как все выпивохи, был дшевным мужиком и имел тонкий нюх на спиртное и мастерски умел его добывать. Я же, если честно, профессинальных спортменов избегал из за их зацикленности и малокультурности. Пусть уж не сердятся, но говорить с могучими мастерами лыжни или шайбы было практичеки не о чем, кроме голов, инвентаря и победных секунд. Поэтому компания с Толей в перспективе не просматривалась, тем более сын у меня родился недавно, а жил я недалеко от нашей спортивной шарашки. В этот день я мог "законно" явиться в больницу только к концу рабочего дня.

Толя понял, что я не расположен к его обществу и мы стали прощаться. Вдруг он неожиданно, без связи с чем-то, меня спросил:"Сеня, ты не хочешь выпить с настоящим Героем Советского Союза?" Я из послевоенного поколения, отец - фронтовой шофёр, старший сержант. Мать - фельдшер прифронтового госпиталя, младший лейтенант медслужбы. Про дядьку - полковника, начальника дивизионного госпиталя и его  иконостас говорить буду отдельно.

Поэтому вопрос про Героя я за шутку не принял, но подробности решил у коллеги всё же выяснить. Из всех подробностей запомнил, что сошлись они с Героем на романтической почве любви. Но к сожалению, не к литературе или книгам, а к спиртному.

Конечно познакомиться с живым Героем было очень лестно. Как-то сразу я призабыл о сыне, с которым надо было погулять по скверу и мы отправились на трамвае в гости к Герою Советского Союза.

Да, одна важная деталь не должна быть упущена. Толя клятвенно побожился, что Герой будет самый настоящий боевой, но он попросил меня об одном. Чтобы я сам ни о чём этого Героя не распрашивал, всё, что тот захочет, он расскажет сам. С его слов, Герой - человек с характером и если ему что-то не понравиться, может просто нас отправить подальше. Пришлось пообещать, хотя это меня заинтриговало ещё больше.

По пути мы купили классический закусонный набор - 300 грамов ветчинно-рубленой колбасы, 300 граммов пешехонского сыра и круглую булку подового белого пшеничного хлеба. Сейчас бы кусок от этой булки мне бы не повредил!

Телефонов тогда не было и наш визит был экспромтом, но хозяин скромной однокомнатной квартирки такому визиту был рад. Я это сразу заметил по его ожившему взгляду.

Но немного о хозяине, а потом о его апартментах. Ему на вид было лет лет пятьдесят, для меня, 22-летнего парня, он казался очень пожилым. Высокий, с седоватыми кудрявыми волосами, он приветливо поздоровался с моим другом. Мне он представился Иваном Елисеевичем. Теперь я разглядел его жилище - оно было скромнее скромного.

Из мебели дермантиновый, ветераны такие помнят, диван да один стул. В коридоре стоял небольшой плательный шкаф - на Урале такие звали шиХваньер". На кухне, куда нас пригласил Иван Елисееч, посуды я сразу не приметил.

Но когда мы выложили на стол деликатесы, а я извлёк из портфеля бутылку спирта, наш хозяин словно помолодел. Откуда-то появилась сковорода, он достал мешочек с мукой, из холодильника извлёк пару яиц и мастерски испёк целую горку оладий. Потом, в процессе застолья он ухитрися ещё и картошки пожарить к нашему столу. Герой - он и на кухне был героем. Я до сих пор оладьи жарить не научился, но это так, к слову.

Да, встреча с ним вспоминается не очень последовательно, а чтобы записывать какой дневник, как у писателей принято, мне было некогда. Пока пишу, события той встречи всплывают в глубине зрительной памяти. Слава Богу, хоть ей меня Господь не обделил. Анекдотов и историй жизненых знал не одну сотню. Как они в голову входили, я удивлял и себя и свою семью. Главное то, что в памяти хорошо закреплялась, как тогда казалось, всякая непотребность, А умные вещи пришли в голову с годами и с испытаниями.

Короче, видимо Анатолий что-то сказал хозяину и он, посадив меня в комнате на единственный стул, вынул из шкафа небольшой фибровый чемоданчик и открыл его передо мной. Это были фронтовые фотографии Ивана Елисеевича. Их было штук 5-6 всего, на двух он был с Золотой Звездой Героя и орденом Ленина на Груди.

Ещё он достал пожелтевшую за почти 25 лет, фронтовую газету с традиционным названием "За Родину". Помню, как будто вчера я её держал в руках, фотографию красивого кудрявого офицера с орденом Ленина и Золотой геройской Звездой на ней. Статья называлась "Герой трёх рек" и ней подробно описывались подвиги, которые совершил мой новый собеседник.

Подвиги, которые совершил Иван Елисеевич Можиевский, а там было полное имя хозяина скромной квартиры в "хрущёвской" пятиэтажке, поистине феноменальны и не уступают деяниям мифического Геракла.

Можете не поверить и проверить - факты документальные. Командир пехотной роты И.Е. Моживский вместе со своими бойцами первыми преодолели при наступлении на Запад реки - Вислу, Одер и Шпрее. Я не военный историк, но я нигде не читал и не слышал, что такое ещё кто нибудь повторил и остался в живых. При форсировании реки Шпрее, на подступах к столице Германии, городу Берлину, он был ранен в обе ноги. За эти подвиги ему было присвоено высокое звание Героя Советского Союза.

Но главный документ Иван Елисеевич достал и открыл лично. Это была большая кожаная папка тёмно-красного цвета. Внутри золотыми буквами был написан Указ Верховного Совета СССР. В нём говорилось, что за выдающиеся подвиги в войне с немецко-фашистскими захватчиками капитан Можиевский Иван Елисеевич проявил исключительный героизм и храбрость. За что ему и было присвоено высокое звание с ВРУЧЕНИЕМ ему Золорой Звезды и ордена Ленина. Стояли подписи Председателя Презисиума Верховного Совета СССР М.И.Калинина и Секретаря Верховного Совета Горкина.

Мы просидели в гостях часа два-три, говорили обо всём разном. О войне почти не говорили. Иван Елисеевич рассказал в ответ на мои осторожные вопросы[ведь Толя предупреждал], что после форсирования каждой реки его рота погибала вся полностью. И он брал командование над новой ротой, которая погибала так же. Как он оставался живой, он ничего не сказал. Но сказал, что его в конце войны спасли простреленные ноги - его вынесли в медсанбат и он дожил до Победы в госпитале.

Он показал на руке золотые часы "Полёт" - на них была гравировка:"Герою Советского Союза Можиевскому И.Е. в честь юбилея 20-летия Победы над фашистской Германией". Он рассказал, что в мае 1965 года их собрали в обкоме партии в Челябинске и устроили в их честь приём. На тот момент по всей большой области их, Героев Советского Союза, оставалось 56 человек.

Про себя рассказал, что сын у него музыкант  и после консерватории живёт в семьёй в городе Киеве.
Не очень помню, как мы расстались с Героем, 43 года прошло всё же с того времени. Но когда мы вышли на улицу, друг Анатолий не стал ждать ненужных распросов. У меня на языке висело - а где же сама Звезда Героя с орденом Ленина? Мне их отсутствие очень было непонятным.

Анатолий без обиняков стал рассказывать, что награды Иван Елисеевич продал в 1948 году. Он не мог найти работу, потому что простреленные ноги не давали ему долго ходить и долго стоять. Высшего образования до войны он получить не успел, а из армии его уволили в 1946 году, по инвалидности.

Квартиру ему удалось выхлопотать при Хрущёве, но хорошую персональную пенсию и различные социальные льготы ему и его соратникам Героям, дали лишь при Леониде Ильиче Брежневе.

Больше я Ивана Елисеевича не встречал, но пользовался редкой информацией от Анатолия. Лет через 7-8 он мне рассказал, что простреленные ноги поразила гангрена и их ему ампутировали. Война отняла могучее здоровье у этого, не побоюсь громкого слова, русского Голиафа. Но он в горячих битвах за наше будущее об этом вряд ли тогда думал.

Что мы можем сделать для Героя трёх рек - Ивана Елисеевича Можиевского и других ветеранов Великой Отечественой? Можем и должны сделать все вместе, независимо то того, где и как мы проживаем в день нынешний. Мы должны их помнить, поминать и ставить свечи каждый год. Обязательно надо рассказывать обо всём, что нам удалось услышать и узнать нашим детлям и внукам.

Я сам обязательно в ближайшую поездку в Иерусалим поставить свечи "За упокой" всем Героям. Мы не можем забыть, что нашими жизнями мы обязаны им - нашим отцам и нашим Спасителям.
Вечная им память!