Его ручкой была подписана капитуляция.

Эту малоизвестную фотографию подарил мне фронтовой друг моего отца, военный переводчик, Дмитрий Петрович Веселов. Он стоит по левую руку маршала Жукова, без головного убора, худенький со впалыми щеками. Запечатлен момент появления в зале немецкой делегации. Все напряжены. Впервые видят наяву руководителей вражеской армии. Веселов присутствует в качестве личного переводчика Жукова по французскому языку. От него я слышал, что в момент подписания фельдмаршалом Кейтелем текста капитуляции, его ручка оказалась не заправлена чернилами, и что Дмитрий Петрович, стоявший рядом с Кейтелем дал ему свою. Позже, среди бумаг отца я нашел лист из журнала с воспоминаниями Веселова о подписании капитуляции. Там эпизод с ручкой присутствует, но ручку, которой подписывался документ, Кейтелю дал другой офицер. Невинное человеческое тщеславие или врожденная скромность? Могло быть и то и другое. Привожу полностью его статью под названием «Капитуляция». По имеющемуся у меня листу нельзя определить название журнала. Видно только, что это страница 15, а из текста следует, что статья написана к 30-тилетию Победы.

КАПИТУЛЯЦИЯ

Весной 1945 года я был направлен в штаб 1-го Белорусского фронта на должность переводчика. Представился начальнику штаба генерал-полковнику М.Малинину. он принял меня приветливо и сказал:

-- Вот хорошо, что ты приехал вовремя. Мы вместе начинали войну, вместе будем и кончать. Давай готовиться к серьезной и ответственной работе, займись французским языком, это скоро понадобится.

8 мая в 4 часа утра меня вызвал начальник разведуправления фронта генерал Трусов и велел е6хать с ним в Берлин. Часа через полтора вышли из машины в Карлсхорсте у квартиры Жукова. Маршал стоял на крыльце веселый, в белом кителе. Генерал Трусов представил меня. Маршал спросил, хорошо ли я владею французским языком и не стушуюсь ли во время предстоящей церемонии. Я ответил, что приложу все силы, чтобы с честью исполнить свой долг. После этого получил распоряжение отправиться в канцелярию, где готовились необходимые документы к предстоящей церемонии подписания Акта о безоговорочной капитуляции фашисткой Германии.

В работе над документами день прошел очень быстро, и в 23.00 я уже был у дверей здания, ставшего потом историческим. Вскоре все направились в огромный, ярко освещенный зал бывшего инженерного училища.

В 23.00 в зал вошли Маршал Советского Союза Жуков, представители союзников – главный маршал авиации Теддер (Англия), генерал Спаатс (США) и командующий французскими войсками генерал Делатр де Тассиньи. Они заняли места за столом президиума вместе с другими представителями советских и союзных войск.

Маршал Жуков приказал нашей охране ввести представителей немецкого командования.

Кейтель вошел деревянной походкой, держа в правой руке маршальский жезл, а в левой – головной убор. Даже сейчас он позировал, как и раньше. Он сделал ритуальный жест жезлом и сел вместе со своими генералами за приготовленный для них стол, который находился как раз напротив входа в зал.

Маршал Жуков задал Кейтелю вопрос, который тут же был переведен на немецкий язык полковником Генерального штаба:

-- Известны ли немецкой делегации условия безоговорочной капитуляции?

Кейтель поднялся и ответил, сделав ритуальный жест своим жезлом:

-- Известны.

Затем Маршал Жуков спросил:

-- Готова ли немецкая делегация подписать Акт о безоговорочной капитуляции Германии?

Кейтель снова поднялся и ответил, что готова, сделав опять знак жезлом. После этого надлежало приступить к подписанию подготовленных документов, составленных на четырех языках. Но зал был очень велик, и расстояние между столом президиума и столом немецкой делегации было не менее 25-30 метров. Тогда представитель комиссариата иностранных дел обратился к Маршалу Жукову с просьбой посадить немецкую делегацию ближе к столу президиума, чтобы ускорить процедуру и не тратить времени на переноску документов. Товарищ Жуков согласился, и всю немецкую делегацию подвели к столу, за которым сидел я. Без всяких дополнительных приказаний я встал со своего стула, и на него сел фельдмаршал Кейтель, а сопровождавшие его лица встали позади, так как стол был небольшой. Кейтелю подали на подпись Акт о капитуляции, он вынул ручку, но… в ней не оказалось чернил. Было ли это случайно или Кейтель преднамеренно не заправил свою авторучку, сказать трудно. Тогда сотрудник наркоминдела, подававший документы, быстро выхватил из кармана свою авторучку и протянул ее Кейтелю. Тот кивком головы поблагодарил и стал подписывать поданные документы. Остальные представители немецкого командования подписывали их стоя.

После этого документы перенесли на стол президиума, и их подписали Маршал Жуков и представители союзников. Когда церемония подписания Акта о безоговорочной капитуляции фашисткой Германии была закончена, Жуков снова встал и торжественно сказал:

-- Акт о безоговорочной капитуляции подписан. Немецкая делегация может удалиться.

Кейтель сразу встал и, уже не делая никаких жестов жезлом, с поникшей головой, под охраной покинул зал вместе с сопровождавшими его лицами.

В продолжении всей церемонии подписания Акта о капитуляции, продолжавшейся около получаса, я находился в состоянии необычного подъема, понимая, что присутствую при историческом событии.

Наступил день Победы – 9 мая. В половине первого Маршал Жуков и представители союзников вошли в зал, и начался банкет. Товарищ Жуков поздравил присутствующих с Великой Победой и поднял тост за героических воинов, которые победили в жесточайшей войне, Коммунистическую партию, приведшую советский народ к Победе, за представителей союзных войск…

Тосты следовали один за другим. Говорили наши начальники, представители союзного командования. В речах наших генералов звучала мысль о том, что победа была предопределена с самого первого дня войны, что военная авантюра Гитлера не могла не кончиться провалом, что завоевать Советский Союз и поработить советский народ не мог никто и что, несмотря на огромные жертвы, не смотря на, казалось бы, непреодолимые трудности, мы должны были победить и обеспечить мирное существование не только себе, но и всем народам, страдающим под игом гитлеровского фашизма.

Представители союзников также воздали должное героизму и стойкости русских, их несгибаемой воле к победе, а генерал Делатр де Тассиньи сказал, что если бы Советская Армия не разгромила фашисткую Германию, то Франция была бы надолго обречена на оккупацию и, может быть, была бы превращена в немецкую колонию, так как своими силами французы не смогли бы сбросить гитлеровское иго.

В течение всего банкета я стоял за стулом генерала Делатра де Тассиньи и переводил речи наши военачальников (английский язык он хорошо понимал сам). Когда же он произносил свою речь, то я должен был переводить на русский громко, на весь закл, что было очень нелегко, так как француз говорил очень быстро, поэтому мне приходилось иногда просить его остановиться и дать мне возможность перевести его слова на русский язык.

Торжественность и важность тех дней на всю жизнь запечатлелась в памяти, и через тридцать лет, вспоминая этот исторический момент, я вновь чувству и радость, и счастье тех минут, и гордость за светский народ-победитель.

Д. ВЕСЕЛОВ