Похоронка моего деда, Столярова Василия Карповича.

На модерации Отложенный

Двадцать быстрых шагов успел он сделать по глинистому дну траншеи, двадцать шагов – таково расстояние от смерти.

На двадцать первом шаге он обернулся и увидел, как мина вгрызается в три наката командирского блиндажа, как взрывная волна выворачивает наизнанку добротные стены, как спичками разлетаются вековые брёвна.

Плотная стена горячего воздуха обрушивается на голову, сбивает с ног, но какая-то неведомая сила подхватывает его и не даёт упасть.

Он бежит назад, а вокруг повисли и замерли смертоносные осколки. Все звуки исчезли, время застыло…

Вот он уже у руин блиндажа. Только вместо крепких и таких замечательных парней там, на остатках стен, кровавые тени. Никто не спасся, никто…

Он не помнил, сколько времени шёл, сколько раз наклонялся к распластанным телам в надежде найти живых, сколько раз закрывал остекленевшие глаза. Он не слышал ни раскатов канонады, ни воя мин, ни свиста осколков – ничего.

Сознание выхватывало покрытые первым инеем травинки, окоп, «лисья норка», багровое солнце заката. Земля качается и уходит из-под ног…

- Давай, бери этого, - слышит он сквозь ватную тишину и открывает глаза.

- Живой, мать твою, живой! Держись, братишка, - похоронная команда возвращает его к жизни. Похоронная команда другой части приносит его в свой медсанбат, а из канцелярии его полка летит молодой жене первая за войну «похоронка» - видели, как вошёл в командирский блиндаж, а как вышел за секунды до взрыва – свидетелей не осталось.

…Из медсанбата он сбежал в середине декабря и отправился искать свою часть.

В канун Католического Рождества нашёл. Только командовать молодому артиллеристу было нечем и некем.

- Хочешь стать комбатом? Заберёшь у фрицев пушки и командуй батареей, - предложили ему.

- А личный состав?

- Солдат нет, только штрафники, но не советуем, бывшие краскомы, да ещё татары.

Столяров подошёл к «штрафникам», посмотрел на гимнастёрки с сорванными кубарями и стал готовить операцию. Проверять информацию вернувшихся из разведки отправился лично.

- Вы нам не верите?- спросил седой «штрафник» со следами темных пятен орденов на выгоревшей гимнастёрке.

- Верю, только очень хочу, чтобы все живыми вернулись, - последовал ответ.

Они и вернулись, за одну ночь уничтожив фашистский штаб, не потеряв ни одного (!) своего бойца. К сожалению, никто не был ранен, а значит не «смыл свой позор кровью». И тогда дед написал на каждого ходатайство о досрочном освобождении  «проявивших исключительное мужество и храбрость» бойцов штрафбата.

Так командир орудия стал командиром батареи и в 26 лет «батей» для бывших «врагов народа».

А впереди были долгие вёрсты войны, и оборона Советского Заполярья, и взятие Праги, и «похоронки». Всего за войну моя бабушка получила их четыре – по одной за каждый год. Как могла молодая женщина четырежды вынести такой удар?

Просто она «умела ждать, как никто другой» и верила, что её муж обязательно вернётся. С Победой!