ГЛАВА 2. СОВЕТСКАЯ РАЗВЕДКА В ИСПАНИИ

<pre> Во время пребывания в Барселоне я впервые встретился с Рамоном</pre> <pre>Меркадером дель Рио, молоденьким лейтенантом, только что возвратившимся</pre> <pre>после выполнения партизанского задания в тылу франкистов. Обаятельный</pre> <pre>молодой человек - в ту пору ему исполнилось всего двадцать лет. Его старший</pre> <pre>брат, как мне рассказали, геройски погиб в бою: обвязав себя гранатами, он</pre> <pre>бросился под немецкий танк, прорвавшийся к позициям республиканцев. И</pre> <pre>х мать</pre> <pre>Каридад также пользовалась большим уважением в партизанском подполье</pre> <pre>республиканцев, показывая чудеса храбрости в боевых операциях. Тогда я и не</pre> <pre>подозревал, какое будущее уготовано Меркадеру: ведь ему было суждено</pre> <pre>ликвидировать Троцкого, причем операцией этой должен был руководить именно</pre> <pre>я.</pre> <pre> В течение 1936-1939 годов в Испании шла, в сущности, не одна, а две</pre> <pre>войны, обе не на жизнь, а на смерть. В одной войне схлестнулись</pre> <pre>националистические силы, руководимые Франко, которому помогал Гитлер, и силы</pre> <pre>испанских республиканцев, помощь которым оказывал Советский Союз. Вторая,</pre> <pre>совершенно отдельная война шла внутри республиканского лагеря. С одной</pre> <pre>стороны, Сталин в Советском Союзе, а с другой - Троцкий, находившийся в</pre> <pre>изгнании: оба хотели предстать перед миром в качестве спасителей и гарантов</pre> <pre>дела республиканцев и подчинить своему руководству испанское революционное</pre> <pre>антифашистское движение.</pre> <pre> В Испанию мы направляли как своих молодых, неопытных оперативников, так</pre> <pre>и опытных инструкторов-профессионалов. Эта страна сделалась своего рода</pre> <pre>полигоном, где опробовались и отрабатывались наши будущие военные и</pre> <pre>разведывательные операции. Многие из последующих ходов советской разведки</pre> <pre>опирались на установленные в Испании контакты и на те выводы, которые мы</pre> <pre>сумели сделать из своего испанского опыта. Да, республиканцы в Испании</pre> <pre>потерпели поражение, но люди, работавшие на Советский Союз, стали нашими</pre> <pre>постоянными союзниками в борьбе с фашизмом. Когда гражданская война в этой</pre> <pre>стране завершилась, стало ясно: в мире не остается больше места для</pre> <pre>Троцкого.</pre> <pre> </pre>

Н. Эйтингон - руководитель советской нелегальной разведки

<pre> </pre> <pre> </pre> <pre> В Испании же произошла и моя новая встреча с Эйтингоном, одним из</pre> <pre>видных руководителей советской разведки в 20- 50-х годах. С ним я</pre> <pre>познакомился еще пять лет назад, когда он возглавлял 1-е отделение</pre> <pre>(нелегальная разведка) Иностранного отдела. (Эйтингон в 20-30-х годах</pre> <pre>руководил созданием агентурной сети за границей, не связанной в своей</pre> <pre>деятельности с официальными представителями советских организаций за</pre> <pre>рубежом).</pre> <pre> В Испании Эйтингон, майор госбезопасности (до 1945 года в советских</pre> <pre>органах госбезопасности была специальная система воинских званий, отличных</pre> <pre>от Красной Армии. Воинское звание майора (ромб на петлицах) примерно</pre> <pre>соответствовало званию комбрига. Оно было ниже ранга "комиссар</pre> <pre>госбезопасности", которое позднее было приравнено к званию "генерал-майор"),</pre> <pre>отвечал за ведение партизанских операций в тылу франкистов и внедрение</pre> <pre>агентуры в верхушку фашистского движения. Его псевдоним в Испании был</pre> <pre>"Генерал Котов", а в Центре он проходил под именами "Том" и "Пьер". Именно</pre> <pre>Эйтингон, выполняя инструкции Центра, организовал в 1938 году мое</pre> <pre>возвращение в Москву. Он сопровождал меня до Гавра и посадил на борт</pre> <pre>советского судна. До сих пор помню, как он выглядел: посмотришь на него и</pre> <pre>подумаешь, что это обычный французский уличный торговец - без галстука, в</pre> <pre>неизменном кепи, которое он носил даже в жару.</pre> <pre> Наум Исаакович Эйтингон родился б декабря 1899 года в Белоруссии, в</pre> <pre>городе Шклов, неподалеку от Гомеля, откуда была родом моя жена. На Лубянке и</pre> <pre>среди друзей его звали Леонид Александрович, так как в 20-х годах</pre> <pre>евреи-чекисты брали себе русские имена, чтобы не привлекать излишнего</pre> <pre>внимания к своей национальности как среди осведомителей и информаторов из</pre> <pre>кругов дворянства и бывшего офицерства, так и коллег, с которыми они</pre> <pre>работали.</pre> <pre> Семья Эйтингонов принадлежала к самым бедным слоям общества, однако в</pre> <pre>Европе и США у них были весьма состоятельные родственники.</pre> <pre> Эйтингон вступил в ряды партии эсеров в 1917 году. Годом позже, в</pre> <pre>возрасте девятнадцати лет он пошел в Красную Армию и вскоре был направлен на</pre> <pre>работу в ЧК. В 1919 году его назначили заместителем председателя ЧК</pre> <pre>Гомельской области. Он вышел из партии эсеров и присоединился к большевикам</pre> <pre>в 1920 году. Карьера Эйтингона началась тогда, когда он принял активное</pre> <pre>участие в подавлении восстания белогвардейских офицеров в Гомеле, во время</pre> <pre>которого им удалось ненадолго захватить город.</pre> <pre> Дзержинский заметил молодого чекиста и послал его руководить ЧК в</pre> <pre>Башкирии для подавления бандитизма. Там в бою с местными бандитами он был</pre> <pre>ранен в ногу и частенько жаловался мне впоследствии на боли в ноге. В 1921</pre> <pre>году его направили в Москву в военную академию, где он учился вместе с</pre> <pre>будущими видными военачальниками. Помню, он показывал мне фотографии,</pre> <pre>запечатлевшие его с Чуйковым, впоследствии маршалом, защитником Сталинграда.</pre> <pre> По завершении учебы в военной академии Эйтингона направили на работу в</pre> <pre>Иностранный отдел ОГПУ. Европейская родня отказалась выполнить его просьбу</pre> <pre>прислать необходимые рекомендации, бумаги и деньги для поездки в Западную</pre> <pre>Европу. А это могло быть его легальным прикрытием для оперативной работы. В</pre> <pre>результате Эйтингона послали в Китай в качестве резидента ОГПУ: сначала в</pre> <pre>Шанхай (там он работал совместно с сетью Разведупра Красной Армии,</pre> <pre>включавшей также как одного из агентов Рихарда Зорге), а затем в Пекин и</pre> <pre>Харбин.</pre> <pre> Эйтингону удалось добиться освобождения группы советских военных</pre> <pre>советников, захваченных китайскими националистами в Маньчжурии. Столь же</pre> <pre>успешно провел он и другую операцию, сорвав попытку агентов Чан Кайши</pre> <pre>захватить советское консульство в Шанхае. После этого его отозвали в Москву.</pre> <pre> На короткое время в 1930году Эйтингон становится заместителем</pre> <pre>Серебрянского, начальника Особой группы при председателе ОГПУ. Этот</pre> <pre>самостоятельный и независимый от Иностранного отдела разведывательный Центр</pre> <pre>был создан Менжинским, преемником Дзержинского, в 1926 году как параллельная</pre> <pre>разведывательная служба для глубокого внедрения агентуры на объекты</pre> <pre>военно-стратегического характера и подготовки диверсионных операций в</pre> <pre>Западной Европе и Японии в случае войны. С этой целью Эйтгингон ездил из</pre> <pre>Китая в США (Калифорнию) для организации там агентурной сети. В 1932 году</pre> <pre>Эйтингона перевели в Иностранный отдел, руководимый Артузовым, а позднее</pre> <pre>Слуцким, в качестве начальника отделения, координировавшего работу</pre> <pre>нелегальных резидентур. Наряду с этим он отвечал также за изготовление</pre> <pre>поддельных паспортов для тайных операций за рубежом.</pre> <pre> Когда мы впервые встретились с ним в Москве в 1933 году, я был новым</pre> <pre>инспектором в отделе кадров. В ту пору мы не были особенно близки, поскольку</pre> <pre>он занимал более высокое положение, чем я. В его лице я видел опытного</pre> <pre>руководителя разведки, уважаемого за успехи в работе и профессиональное</pre> <pre>мастерство, поэтому ему была поручена работа с нелегалами - святая святых в</pre> <pre>нашем деле. В те годы этой работе придавалось важнейшее значение, поскольку</pre> <pre>резидентур под дипломатическим прикрытием было у нас относительно немного.</pre> <pre>Мы стремились к тому, чтобы наши агенты в случае провала не могли навести</pre> <pre>западные спецслужбы на советские полпредства за рубежом.</pre> <pre> Красивое лицо Эйтингона и его живые карие глаза так и светились умом.</pre> <pre>Взгляд пронзительный, волосы густые и черные, как смоль, шрам на подбородке,</pre> <pre>оставшийся после автомобильной аварии (большинство людей принимало его за</pre> <pre>след боевого ранения), - все это придавало ему вид бывалого человека. Он</pre> <pre>буквально очаровывал людей, наизусть цитируя стихи Пушкина, но главным его</pre> <pre>оружием были ирония и юмор. Пил он мало - рюмки коньяка хватало ему на целый</pre> <pre>вечер. Я сразу же обратил внимание на то, что этот человек нисколько не</pre> <pre>похож на высокопоставленного спесивого бюрократа. Полное отсутствие интереса</pre> <pre>к деньгам и комфорту в быту у Эйтингона было просто поразительным. У него</pre> <pre>никогда не было никаких сбережений, и даже скромная обстановка в квартире</pre> <pre>была казенной.</pre> <pre> Помню, я как-то раз принес ему личное дело молодого чекиста, служившего</pre> <pre>возле польской границы, с просьбой по возможности перевести его на работу в</pre> <pre>качестве одного из сотрудников отделения, которым Эйтингон руководил. В деле</pre> <pre>находилась записка заместителя начальника отдела украинского ГПУ,</pre> <pre>рекомендовавшего его для службы в Польше недалеко от того места, где тот жил</pre> <pre>и работал. Эйтингону не хотелось посылать этого молодого человека в Польшу,</pre> <pre>рядом с границей, где того могли узнать. И он прокомментировал это так:</pre> <pre>"Если этого парня, не имеющего никакого опыта, поймают при обычной проверке,</pre> <pre>то чья голова тогда полетит? Если я стану слушать подобные рекомендации,</pre> <pre>надо будет завести специальную корзину для собирания голов".</pre> <pre> Я решил, что вопрос закрыт и ему не хочется, чтобы его беспокоили по</pre> <pre>поводу устройства этого человека. Но неожиданно Эйтингон сам позвонил</pre> <pre>Минскеру, возглавлявшему отделение по Дальнему Востоку, и предложил ему</pre> <pre>взять на работу этого сотрудника.</pre> <pre> </pre>

Разведывательные акции в Испании в 1936-1939 годах.

<pre> </pre> <pre> </pre> <pre> С именем Эйтингона в Испании связан ряд неизвестных эпизодов важнейших</pre> <pre>внешнеполитических акций советского руководства, осуществленных в годы</pre> <pre>гражданской войны.

Ему удалось склонить к сотрудничеству одного из</pre> <pre>основателей фашистской партии-фаланги - Фердинандо де Куэста. Ему,</pre> <pre>единственному лидеру фашистов из оказавшихся в плену у республиканцев, была</pre> <pre>сохранена жизнь. Через нашего нелегала "Юзика" (Григулевича) с помощью де</pre> <pre>Куэсты удалось поддерживать тайный канал переговоров с Франко. Де Куэсту</pre> <pre>позднее обменяли на видных республиканцев в 1938 году. К сожалению, через</pre> <pre>него при его тайном посредничестве не удалось договориться о мирном</pre> <pre>компромиссе в гражданской войне после разгрома итальянского экспедиционного</pre> <pre>корпуса в боях под Гвадалахарой в марте 1937 года. Однако, по рекомендациям</pre> <pre>Куэсты, удалось выйти на ряд видных чиновников из окружения Франко и</pre> <pre>принудить их к сотрудничеству с советской разведкой.</pre> <pre> Эйтингоном была также проведена глубокая разведка тылов фашистских</pre> <pre>войск на Арагонском фронте. Полученные данные, однако, не сыграли должной</pre> <pre>роли. Неожиданный удар республиканцев в сражении на реке Эбро в 1938 году</pre> <pre>хотя и задержал наступление войск Франко, но не изменил общего</pre> <pre>неблагоприятного развития военной обстановки.</pre> <pre> Тайные посреднические переговоры велись под контролем Эйтингона с одним</pre> <pre>из основателей испанской компартии X. Эрнандесом - министром юстиции в</pre> <pre>республиканском правительстве. У него в эмиграции в Мексике резко</pre> <pre>обострились отношения с Долорес Ибаррури и X. Диасом, находившимися в</pre> <pre>Москве. Попытки Эйтингона личной перепиской с "Педро" урегулировать конфликт</pre> <pre>успеха не имели. В Москве Эрнандеса объявили агентом и раскольником,</pre> <pre>"подручным Тито".</pre> <pre> Следующая наша встреча, оперативная, была уже в Испании, откуда он</pre> <pre>нелегально переправлял меня во Францию в 1938 году после ликвидации</pre> <pre>Коновальца. Эйтингона послали в Испанию двумя годами раньше в качестве</pre> <pre>заместителя резидента, отвечавшего за партизанские операции, включая</pre> <pre>диверсии на железных дорогах и аэродромах. После того как Никольский, наш</pre> <pre>резидент в Испании (под именем Александр Орлов), в июле 1938 года исчез,</pre> <pre>Эйтингон стал резидентом. Я не мог не оценить искусства, с которым он</pre> <pre>адаптировался к местным условиям.</pre> <pre> В 1939 году в гражданской войне в Испании победил Франко и Эйтингон</pre> <pre>перебрался во Францию, где несколько месяцев реорганизовывал и</pre> <pre>восстанавливал все то, что осталось от его агентурной сети, и поддерживал</pre> <pre>связь с Гаем Берджесом - одним из членов кембриджской группы, проходившим</pre> <pre>под кодовым именем "Девушка". Затем Берджес был передан на связь Горскому -</pre> <pre>резиденту НКВД в Англии. Примерно в то же время Эйтингону удалось привлечь к</pre> <pre>сотрудничеству с советской разведкой племянника главы испанской фашистской</pre> <pre>партии Примо де Ривейры, друга Гитлера. До 1942 года он был важным</pre> <pre>источником информации о планах Франко и Гитлера. В 1938 году Центр был</pre> <pre>буквально взбешен бегством нашего резидента в Испании Орлова. Вскоре мы</pre> <pre>узнали, что он сбежал, боясь ареста. Однако Эйтингон предложил, несмотря на</pre> <pre>измену Орлова, продолжать контакты с членами кембриджской группы, поскольку</pre> <pre>Орлов, проживая в Соединенных Штатах, не мог выдать своих связей с этими</pre> <pre>людьми без риска подвергнуть себя судебному преследованию. В 1934-1935 годах</pre> <pre>Орлов жил в Англии по фальшивому американскому паспорту, поэтому если бы</pre> <pre>американская контрразведка проверила кембриджскую группу, то Орлов мог не</pre> <pre>получить американское гражданство и был бы депортирован из США. Более того,</pre> <pre>всплыли бы нежелательные для него факты: террористические операции под его</pre> <pre>руководством и с его участием против троцкистов и агентов НКВД,</pre> <pre>подозреваемых в двойной игре в Испании.</pre> <pre> В 1941 году Эйтингон был направлен в Турцию и пробыл там почти весь</pre> <pre>1942 год под именем Леонида Наумова. Там он готовил покушение на Франца фон</pre> <pre>Папена, тогдашнего германского посла в Турции. По слухам, фон Папен должен</pre> <pre>был возглавить правительство Германии в случае отстранения Гитлера от власти</pre> <pre>генералами вермахта. Это открывало путь к сепаратному миру между Германией,</pre> <pre>Англией и США. Попытка покушения оказалась неудачной - наш агент-болгарин</pre> <pre>нервничал, и бомба взорвалась раньше времени у него в руках. В результате</pre> <pre>сам он погиб, а фон Папен отделался лишь легкими царапинами.</pre> <pre> В последующие годы моя жена и Эйтингон, как выяснилось, оказались</pre> <pre>настроенными куда более реалистично в оценке наших порядков, чем я. Я помню,</pre> <pre>Леонид часто говорил, к примеру, что партия больше не является отрядом</pre> <pre>единомышленников, преданных социалистическим идеями принципам</pre> <pre>справедливости, а стала всего лишь машиной для управления страной. Сначала</pre> <pre>его шутки в адрес руководства страны расстраивали меня, но затем я привык к</pre> <pre>ним и стал понимать, насколько он прав, полагая, что наши лидеры ставили</pre> <pre>свои собственные корыстные интересы выше интересов народа и советского</pre> <pre>государства. Жена, однако, всегда одергивала Эйтингона, едва он начинал</pre> <pre>жаловаться на раздутые привилегии кремлевского руководства. "С одной</pre> <pre>стороны, - говорила она, - я согласна с тобой. Слишком много людей</pre> <pre>пользуются ими, и в большинстве ни за что и, уж конечно, не за свой тяжелый</pre> <pre>труд. Не забывай, однако, что и ты, и твоя семья получали льготы и так же,</pre> <pre>как и мы, не думали отказываться от них".</pre> <pre> В последние годы своей жизни Эйтингон был женат на Пузыревой,</pre> <pre>единственной женщине - сотруднице КГБ, награжденной британским орденом.</pre> <pre> Эйтингон вторично был арестован вместе со мной на волне, последовавшей</pre> <pre>за отстранением Берии от власти в 1953 году, и освобожден только в 1964-м.</pre> <pre>Эйтингон скончался в 1981 году, не будучи реабилитированным - официально он</pre> <pre>считался просто выпущенным на свободу преступником. Лишь в апреле 1992 года</pre> <pre>семья получила свидетельство о его посмертной реабилитации.</pre> <pre> Леонид был по-настоящему одаренной личностью и не стань он разведчиком,</pre> <pre>наверняка преуспел бы на государственной службе или сделал бы научную</pre> <pre>карьеру. До сих пор в памяти живет шутка: "При нашей системе есть лишь одна,</pre> <pre>впрочем, тоже не гарантированная, возможность не закончить свои дни в</pre> <pre>тюрьме. Надо не быть евреем или генералом госбезопасности".</pre> <pre> В 1992 году дочь Эйтингона Светлана позвонила мне по телефону и</pre> <pre>попросила принять свою дальнюю родственницу из Англии, которая приехала в</pre> <pre>Москву собирать материалы для книги об Эйтингонах. Во время нашей встречи в</pre> <pre>мае 1992 года я узнал от нее, что ветви "клана" Эйтингонов можно найти в</pre> <pre>Белоруссии, Москве, Нью-Йорке и Лейпциге. Однако родственники, которые</pre> <pre>переехали из Европы в Америку и пользовались особыми льготами по торговле</pre> <pre>меховыми изделиями из Советского Союза, не играли никакой роли в</pre> <pre>профессиональной карьере Эйтингона, и он не поддерживал контактов с ними</pre> <pre>даже после освобождения из Владимирской тюрьмы.</pre> <pre> Сообщения, появившиеся ранее на Западе, в которых Эйтингону</pre> <pre>приписывалась важная роль в проведении операции похищения в 1937 году в</pre> <pre>Париже генерала Миллера, руководителя РОВСа (Российский Общевоинский Союз),</pre> <pre>не соответствуют действительности. Похищен он был при участии</pre> <pre>эмигрировавшего в Париж генерала Скоблина (кодовая кличка "Фермер"),</pre> <pre>действовавшего под непосредственным руководством Шпигельглаза. Скоблину</pre> <pre>удалось заманить Миллера на явочную квартиру НКВД, где якобы должна была</pre> <pre>состояться его встреча с офицерами германской разведки. Там он и был</pre> <pre>задержан. В связи с исчезновением Миллера французские власти заявили</pre> <pre>решительный протест советскому послу во Франции, настаивая на том, что тот</pre> <pre>был на самом деле похищен и доставлен на борт советского судна. Они даже</pre> <pre>угрожали послать свой эсминец для перехвата в море советского судна. Наш</pre> <pre>посол Суриц категорически отверг все обвинения, предупредив французов, что</pre> <pre>они понесут ответственность, если мирное советское судно будет остановлено и</pre> <pre>обыскано ими в международных водах. В любом случае, по словам посла,</pre> <pre>генерала Миллера там все равно не найдут. В результате советское судно не</pre> <pre>было задержано и благополучно проделало свой путь от Гавра до Ленинграда.</pre> <pre>Миллер был доставлен в Москву, где его допрашивали, он отказался подписать</pre> <pre>обращение к белой эмиграции о прекращении борьбы с советской властью, был</pre> <pre>судим и расстрелян в 1939 году на Лубянке. Его похищение наделало в то время</pre> <pre>много шума. То, что генерала удалось обезвредить, привело к развалу всей</pre> <pre>организации бывших царских офицеров, сорвав планы их сотрудничества с</pre> <pre>немцами в войне против нас.</pre> <pre> Скоблин бежал из Парижа в Испанию на самолете, заказанном для него</pre> <pre>Орловым (когда Орлов в 1938 году бежал, он сохранил золотое кольцо Скоблина</pre> <pre>в качестве доказательства своей причастности к этому делу). Сам Скоблин</pre> <pre>погиб во время воздушного налета на Барселону в период гражданской войны в</pre> <pre>Испании. Его женой была известная русская певица Надежда Плевицкая,</pre> <pre>поддерживавшая связь с НКВД. Она не подозревала, что Шпигельглаз руководил</pre> <pre>операцией по захвату Миллера, и считала его другом своего мужа. Она только</pre> <pre>знала, что Шпигельглаз ("Дуглас") был связан с советскими представителями и</pre> <pre>поддерживал их материально. Ее арестовали во Франции за соучастие в</pre> <pre>похищении Миллера и приговорили к двадцати годам каторжных работ. Она умерла</pre> <pre>в тюрьме в 1944 году. Если бы Скоблин проводил эту операцию, как пишут</pre> <pre>некоторые "знатоки" истории нашей разведки, с ведома немцев, то Плевицкая</pre> <pre>была бы освобождена ими, или, во всяком случае, немцы обязательно попытались</pre> <pre>бы ее использовать, чтобы выйти на связи нашей разведки во Франции.</pre>