Ганг, Нил, Евфрат - священные рубежи России

Сравним два стихотворных отрывка:

Первый:

«Но мы еще дойдем до Ганга,

Но мы еще умрем в боях,

Чтоб от Японии до Англии

Сияла Родина моя».

И второй:

«От Нила до Невы, от Эльбы до Китая,

От Волги по Евфрат, от Ганга до Дуная…

Вот царство русское…»

Первый отрывок взят из стихотворения Павла Когана, и удивительно патриотический журнал комментировал эти строки с праведным гневом. Мол, ради иллюзорной мировой революции этот троцкист-инородец готов был бросить в огонь жизни тысяч русских мальчиков. Что это за Родина, ради которой стихотворец собрался идти до Ганга? Уж конечно, не Россия, а мифическое царство интернациональной коммунистической утопии.

Другой отрывок принадлежит перу великого русского поэта-патриота, дипломата и общественного деятеля, близкого к славянофильскому лагерю. Почувствуйте разницу!

Говоря о Ганге, Евфрате и Ниле как священных рубежах русского царства, Федор Тютчев имел в виду отнюдь не материальные, а чисто духовные завоевания. У него и в мыслях не было, чтобы русские мальчики погибали под Константинополем, Гамбургом, Дамаском, Кандагаром ради шкурных интересов толстосумов.

И все же, надо признать, Федор Иванович немного погорячился и допустил некоторую неосторожность. Это мы с вами знаем всё про русский народ. А попадись этот отрывок в руки профессионального пропагандиста-русофоба… То-то он побрызгал бы ядовитой слюной! То-то вдоволь поклеветал бы насчет того, что Тютчев выболтал тайные планы русских властителей, от Петра Первого до Сталина и Брежнева!

То-то извратил бы исполненные удивительной православной доброты поэтические строки под какого-нибудь Киплинга, трубадура английского империализма

Мы-то с вами знаем, что русскому народу всегда были не свойственны захватнические замыслы; что Держава Российская строилась исключительно на добровольном вхождении народов под сень Белаго Самодержца; что в Русской империи ни одну нацию насильно не держали; что дух насильственности и принуждения, что имперские амбиции органически чужды православной русской кротости, милосердию и доброте. Мы-то с вам знаем, что Тютчев ведет речь не о грабительски-захватнических походах, а о духовном руководстве со стороны России менее духовно развитыми народами либо теми, коим угрожает порабощение бездуховной Европой.

Это мы с вами знаем, что не русские, а подлые англосаксы стремились покорить Польшу, Пруссию, Персию, Османскую империю, Сирию, Месопотамию, Афганистан и Индию. А Русский воин мечтал дойти до Ганга, Евфрата, Нила, только чтобы пронести по миру свет высочайшей духовности и приобщить инородцев к истинной вере. Можно сказать, вернуть России ее кровное, исконное.

Но, повторюсь, страшно подумать, как может использовать вырвавшиеся из уст поэта горячие искренние слова враги русского народа! Как они будут запугивать пуштунов, иранцев, арабов, индусов мифической русской угрозой: смотрите, мол, как национальный русский поэт подстрекает своих соотечественников завоевать вашу страну, включить ее в состав своей империи.

Аккуратнее все же надо было быть Федору Ивановичу! Выпустил он из виду, что его стихи будут читать не только патриоты-единомышленники, но и враги-провокаторы...