"Предатель в рясе".

Поиск предателей в рясах, о которых Патриарх упомянул чуть больше недели назад, не слишком затянулся. Тем более, что все эти годы под рукой была вполне подходящая кандидатура. Я говорю, естественно, о диаконе Андрее Кураеве.

Остается лишь налепить соответствующий ярлык и - понеслась. Но, пока православная общественность балансирует на грани, отделываясь замечаниями об имеющихся расхождениях между личной кураевской позицией по некоторым вопросам и вопросам церковного большинства

http://www.regions.ru/news/2405878/

Всем нам, в том числе и о. Андрею, конечно, следует согласовывать свои слова и действия в публичном пространстве, в особенности в области общественно-политической и культурной, с позицией Церкви.

...Это очень образованный человек, умеющий вести публичную дискуссию и высказывающий вполне здравые суждения. Ничего антихристианского я в них не вижу. Мне его позиция не только импонирует, но и представляется очень мужественной.
Это, в частности, касается и его позиции в отношении Pussy Riot. К этому инциденту и нужно относиться именно как к скоморошеству.

Он человек сложный и противоречивый. Порой ошибается, - но и признает свои ошибки.

...Думаю, у Кураева с некоторыми официальными высказываниями представителей Церкви скорее стилистические расхождения, чем по сути. Церковь – консервативный организм, и в своем словоупотреблении тоже...
Кураев пытается говорить на более понятном современному обществу языке, и возникает такая разноголосица.

Отец Андрей Кураев олицетворяет собой не протестное и бунтарское настроение, а просто другой взгляд на конкретные ситуации. Он, скорее, некий раздражитель общественного мнения: его подчас скандальные суждения являются полезными для взвешенной оценки каких-либо проблем...Кураев своими иной раз эпатажными выступлениями, с некоторыми из которых я категорически не согласен, порой подправляет взгляд Церкви на самое себя. Ведь важно не как на нас смотрят со стороны, а как мы сами себя воспринимаем.

По-моему, о. Андрей просто уже утратил чувство меры. Он, например, подвергает сомнению схождение Благодатного огня в Великую субботу. Он допускает почти кощунственные высказывания о св. Иоанне Предтече. А в Молдавии он давал такие советы семинаристам, которые повторить и в мужской компании неловко. То, что он говорил о миссионерстве и катехизации, было больше похоже на уголовную феню. Когда такое говорит священнослужитель, то это вызывает серьезное недоумение. Адекватными такие высказывания признать трудно.
Многое еще можно было бы привести такого, что противоречит и церковному преданию, и святым отцам. Прежде всего, как мне кажется, в такой ситуации следовало бы задуматься о духовном здоровье. Его представления о миссионерстве, на мой взгляд, ничего общего с традиционным церковным представлением о миссионерской работе не имеют. Отец Андрей, по-моему, типичный представитель постмодерна. Я бы сказал, что это явление постмодерна в нашей духовной жизни. Это крайняя степень релятивизма, вседозволенности, фактически нигилизм. Какая-то отсебятина предлагается в качестве объективной истины. Этим уже заражено общество, и тем более это опасно в духовной жизни.

Откровенно отрицателен только отзыв о. Александра Шумского, который я привел последним. Однако разлом, на мой взгляд, вполне очевиден и ярлык к поклейке вполне готов. Отчего? Да от того, что Кураев при всей своей проповеди православия, все эти годы был чужд церковному большинству, он был слишком светским, слишком ярким модерновым и несвоим для этого православного большинства.
Помню почти снисходительное о нем в стенах Московской Духовной Академии в 2004 году в духе: "А, этот, миссионер... Он все летает. Все путешествует..." Неприятие, отторжение было более чем очевидно. И тем хуже, что высказывалось вот так откровенно в глаза людям со всей России, за спиной самого Кураева.
"Предателем в рясе" он, конечно, никогда не будет. И в этом смысле, конечно, прав о.Г. Белодуров:

О.Андрей Кураев – человек Церкви и принадлежит Церкви, не надо считать его врагом "пятой колонны". И пусть либеральные люди не надеются, что Кураев в угоду каким-то сиюминутным либеральным интересам сможет предать Церковь. Он никогда этого не сделает.

Но разлом между Кураевым и Церковью есть. И это разлом, отражающий расхождение церкви как организации, как людского исторического сообщества одного типа с сообществом другого типа, другого характера и убеждений. Это разлом между современным обществом и его переферией, светским и внутрицерковным, выросшим в церковной среде-оранжерее, между интеллектом и чистой эмоциональностью, обрядовостью, между  гуманизмом и патриотизмом в его державно-имперском варианте, между интернационализмом в христианском духе и русским православием , между либерализмом и консерватизмом. Кураев здесь лишь символ первого, не соответствующего более распространенному второму.
И в этом смысле, неприязнь к нему - это неприязнь в первую очередь ко всему вышеперечисленному. Это признак того, что православная общественность не просто разделилась, но уже внутренне готова пойти брат на брата, забывая о том, что все это суть вопросы политические, второстепенные.
Здесь опасен сам замаячивший призрак разделения. Опасна тенденция, которая может возобладать, когда само наличие интеллекта, красноречия, более мягких убеждений, желания двигаться вперед будет восприниматься уже как предательство.
Но это, с другой стороны, и признак оздоровления православия, его взросления, перетекания в новую фазу, когда оно от потешного гаррипоттеровского богословия Кураева, движется к чему-то более серьезному, когда осознает, что это плоский и примитивный уровень донесения своего слова до общества, что это примитивное заигрывание, попса.
Это урок самому Кураеву, который, без обид, представляет собой аналог выдохшейся поп-звезды, авторитет которого не оспаривается, но откоторого не ожидают уже ничего нового. Кураев похоже не заметил, что его духовно подростковая аудитория повзрослела и требует чего-то нового и более основательного чем набор тинейджерских приколов и фокусов.
Надо становится академичнее, ломать закостеневший образ Гэндальфа или Дамблдора от православия, ибо в православии, как выясняется, нет Гэндальфов и Дамблдоров. Фильмы отсняты и сданы в архив массовой культуры, пора избавляться от накидок и посохов.