Прозрение подсоветских людей

На модерации Отложенный

Просматриваю сейчас сборник воспоминаний "Кадеты и юнкера в Белой борьбе и на чужбине". Обратили на себя внимание, в частности, мемуары кадета Л.Сердаковского "Чему Господь свидетелем меня поставил", в которых, в свою очередь, привлекло следующее (последний абзац приведенной цитаты и вовсе заставил по-доброму улыбнуться):
__
Советская историография и литература о гражданской войне так цинично лжива и тенденциозна, что массовому читателю трудно добраться до истины - что же действительно происходило в один из самых трагических и жертвенных периодов тысячелетней русской истории. Но, слава Богу, органическая жажда к чтению и мужество отдельных советских редакторов и писателей в России помогают правде пробиться через эти завалы лжи. Постепенно отмирают выдуманные мифы о каких-то "14 походах" Антанты, о вооруженной интервенции капиталистических стран, о гениальной стратегии Ленина, Троцкого и Сталина, о классовой сущности гражданской войны и т. д. В 1964 году известный советский публицист Юрий Смолич, возражая против официального упрощения истории войны, писал:

"Но - только ли аристократы и отпрыски буржуазии пополняли ряды армий Колчака, Деникина, Врангеля и Петлюры? (Петлюра прибавлен здесь ни к селу ни к городу, очевидно, чтобы разжижить белогвардейский бульон)... Разве мало молодых людей из неимущих классов поглотило белое движение? Разве мало погибло их на полях гражданской войны за "единую, неделимую"?
Я вспоминаю мой класс в гимназии, которую я окончил. То была демократическая по тем временам гимназия в рабочем городке, и учились в ней дети чиновников, мелких служащих, квалифицированных рабочих, крестьян-середняков. В нашем классе не было детей потомственных аристократов; только сын 'захудалого помещика и сын чиновника, дослужившегося до статского советника... Эти мои сверстники - гимназисты, студенты, прапорщики военного времени - стали под знамена белых отнюдь не для того, чтобы отстаивать для помещиков землю, для банкиров - их капиталы. Они верили... в необходимость торжества, справедливости и порядка. Только они не ведали, что творили, не знали ни что такое справедливость, ни каков должен быть этот порядок...".


А знали - за какую справедливость и порядок боролись будущие маршалы Тухачевский, Блюхер и Егоров, политруки Уншлихт, Гамарник, Булин, Осепян и Амелик и комкоры и командивы Корк, Уборевич, Эйдеман, Якир, Ковтюх, Дыбенко, Федько и тысячи репрессированных в 30-х годах командиров красной армии, получивших в награду за свои подвиги в войне против белых пулю в затылок от своих же чекистов? В этом массовом пожирании революцией своих собственных детей есть историческая справедливость и последовательность. Если бы цвет красной армии и видных чекистов расстреливали белые, это было бы естественно, в этом была бы логика борьбы по ленинскому "кто кого". Но гибнуть по приговору своей же "любимой и всезнающей" компартии, от пуль своих же товарищей-чекистов - это страшный моральный удар, крушение смысла всей их жизни. Поэтому в стране не может не идти переоценка политических ценностей. Я лично в этом убедился.

В 1972 году мы с женой, проходя по узкой улочке старого Иерусалима, столкнулись с группой израильских фотографов и журналистов, сопровождавших какую-то молодую пару. Острые глаза жены сразу определили, кто это: известный танцор Валерий Панов и его жена Галина, только что вырвавшиеся в Израиль. Когда мы познакомились, я в шутливом тоне предупредил Панова, что я "белогвардеец". Я всегда говорю это при встрече с эмигрантами-евреями, чтобы они знали с кем имеют дело. Реакция Панова была неожиданной и очень для меня приятной.
"Белогвардеец? Да это герои, честные люди! Они первые взялись за оружие против коммунистов. Это трагедия, что они не победили. Галина, могла ли ты мечтать, сидя в Советском Союзе, что скоро увидишь настоящего белогвардейского офицера?"
Панов, которого я считал представителем той социально-этнической группы, в которой меньше всего можно было ожидать симпатий к белым, и я обнялись. Сопровождавшие его израильские чиновники, упорно называвшие его "гражданин Панов" (от "товарища" отстали, к "господину" не пристали), не были в восторге от этого объединения. Я вспомнил остроту, ходившую среди недавних советских граждан, эмигрировавших в Израиль: "От большевиков уехали, к меньшевикам приехали".
http://xxl3.ru/kadeti/serdakovsky.htm