Праздник со слезами на глазах

Ветераны войны остаются без жилья и льгот, обещанных государством. Внимание государства к нашим ветеранам зачастую ограничивается праздничной открыткой ко Дню Победы.

До 30 апреля ветераны Великой Отечественной войны получат открытки от президента, а также небольшие денежные выплаты в честь годовщины Победы. Многие из них надеются, что государство их не забыло, когда берут в руки такие поздравления. Но праздник проходит, и выясняется, что разваливающаяся изба – подходящее для ветеранов место, что нормальную квартиру они не получат, потому что не доказали, что прожили в городе 10 лет, несмотря на то, что справки из поликлиники говорят об обратном. Так участники боевых действий становятся участниками судебных процессов, где им приходится доказывать свое право не на шикарное существование – на мало-мальски нормальные условия жизни.

Как сообщили «Новым известиям» в Минздравсоцразвития, сегодня в России живут 2,98 млн. ветеранов Великой Отечественной войны. Среди них 576 319 инвалидов и участников войны, остальные – труженики тыла. За последний год, по данным министерства, 427 854 ветерана умерли. К годовщине Победы все ветераны получат подарки. До 30 апреля «Почта России» должна доставить каждому поздравление от президента. Открытки почтальоны передают адресатам в руки. Еще ветеранам перечислят деньги. Сколько – зависит от их категории и региона. Например, в Свердловской и Оренбургской областях эта сумма составит от 500 до тысячи рублей, а в столице – от двух до четырех тыс.

«Как будто о тебе еще кто-то думает», – говорит Мария Макаровна Федорова о том, что чувствует, получая президентское поздравление. К нынешней годовщине Победы открытку ей уже принесли. Мария Макаровна и сама писала президенту Медведеву. О том, что жить в разваливающейся избе 1953 года постройки на окраине города Куйбышева в Новосибирской области ей тяжело. «В боях с фашистами под городом Армавиром спасала наших раненых солдат из-под вражеского огня... копала окопы и строила бомбоубежища, – говорится в письме Марии Макаровны. – В настоящее время я живу в старой полуразвалившейся избушке. Туалет находится на улице, воду нужно носить из колонки с улицы, печка отапливается дровами и углем, в избушке зимой совсем холодно, вываливаются окна, треснули и рушатся стены, скоро совсем развалится! Со мной живет 55-летняя дочь, больная эпилепсией».

Самой Марии Макаровне 86 лет. 26 апреля к ней должна была прийти сотрудница местного отделения соцзащиты, чтобы записать ее в очередь на улучшение жилищных условий. Она впервые попросила администрацию города переселить ее из избы еще два года назад, когда узнала, что вышел приказ Дмитрия Медведева «Об обеспечении жильем ветеранов ВОВ 1941–1945 годов». «Но там мне сказали: «Вам президент обещал, вот пусть он вам и выдает квартиру, а у нас нет денег на вас, и вы не стояли в очереди!» – пишет женщина-ветеран.

По словам министра регионального развития Виктора Басаргина, во второй половине 2011 года заявки на улучшение жилищных условий подали около 24 тыс. ветеранов. А всего в прошлом году в очереди за квартирами стояли более 43 тыс. ветеранов. Как ожидает Минрегион, в нынешнем году ее пополнят еще около 20 тыс. человек. В связи с этим из федерального бюджета дополнительно выделяется 30 млрд. руб. За последние четыре года на жилье для ветеранов было выделено более 217 млрд.

По оценке заместителя руководителя Общероссийской общественной организации ветеранов Вооруженных сил Николая Роянова, нормального жилья нет у более 100 тыс. ветеранов. В основном это жители глубинки, которые не слышали о том, что нужно становиться в очередь. Просить государство переселить их в квартиры они начинают тогда, когда становятся совсем беспомощными, а их избы разваливаются.

Победителей не судят?

Впрочем, государство отказывается даже ставить в «квартирную» очередь многих ветеранов, живущих в развалюхах.

86-летний участник Великой Отечественной войны Владимир Алексеевич Вяткин, который живет в городе Кохма Ивановской области, в этом году стал еще и участником судебного процесса. 25 апреля Ивановский районный суд решил, что государство не должно давать ему новое жилье. Владимир Алексеевич тоже писал президенту. «В доме отсутствует канализация и водопровод, удобства на улице, а воды нет даже на улице, что мне, пожилому человеку, крайне неудобно, – сказано в его письме. – После зимы дом разламывается на глазах. Провалились полы, во многих местах течет крыша, фундамент разваливается, и дом сильно накренился, мне страшно в него заходить».

Как рассказала «НИ» дочь ветерана Наталья Марычева, независимая экспертиза, которую она оплатила, признала «стопроцентный износ дома». Однако комиссия, присланная администрацией города Кохмы, пришла к выводу, что жить в избе можно. «Узнав, что отец был призван на фронт в 1944 году, чиновники сказали, что еще посчитать надо, сколько у него боевых дней», – рассказала «НИ» Наталья Марычева. По ее словам, на суде юрист администрации заявила, что семья ветерана должна на свои средства отремонтировать его избу. На праздник в честь годовщины Победы Владимир Алексеевич не пойдет: он давно не встает с кровати. С ним постоянно находятся сиделки, которых оплачивают его родные. Социальные работники, по словам Натальи Марычевой, к нему не ходят.

Впрочем, бывает, что суд становится на сторону ветерана. Прокуратура Ливенского района Орловской области через суд обязала местных чиновников поставить в очередь на жилье вдову участника ВОВ. Дом 98-летней Татьяны Шамриной разрушился еще в 1994 году, и с тех пор она жила у внука. Чиновники, посетившие дом внука, пришли к выводу, что, хотя там живут семь человек, квадратных метров для всех достаточно.

Член Общественной палаты, председатель совета «Всероссийского центра социально-правовой помощи ветеранам (инвалидам) войн Вячеслав Михайлов рассказал «НИ», что он сталкивался с 11 случаями, когда ветерана несправедливо не записывали в очередь. «К ним приходила комиссия, осматривала дом и решала, что терпеть еще можно, – поделился с «НИ» г-н Михайлов. – Я обращался к главе региона, после чего приходила другая комиссия, которая решала, что нужно другое жилье».

Нередко справившие новоселье ветераны жалеют о переезде в новостройки. Например, год назад ко Дню Победы в Казани им торжественно вручили ключи от квартир в только что отстроенной 16-этажке. Зимой старикам приходилось спать под тремя одеялами, потому что в доме было всего 14 градусов тепла. На верхних этажах стены покрывала плесень. Этой зимой мерзли ветераны и в Архангельске. Даже с включенными обогревателями в квартирах, которые им дали в конце года, было не теплее 15 градусов.

«Такие случаи, к сожалению, не единичные, – рассказал «НИ» Вячеслав Михайлов. – Виноваты в этом недобросовестные строители». По мнению собеседника «НИ», вина за то, что государство не исполняет данные ветеранам обещания, главным образом лежит на чиновниках местного уровня. Лидер движения «За права человека» Лев Пономарев считает, что дело может быть в коррупции, потому что чиновники дают ветеранам «чего не жаль».

Битва за жилье

За судьбами некоторых ветеранов «НИ» следят на протяжении нескольких лет. Государство вспоминает о них только к 9 мая, мы также напомним читателям их истории. В 2010 году «НИ» писали о том, что администрация села Красная Пальна в Липецкой области отказалась ставить ветерана Евгения Васильевича Бритвина в очередь на улучшение жилищных условий на том основании, что нехватки квадратных метров в его доме не видит. Прогнил пол, течет крыша, в зимнее время промерзают трубы, по которым течет холодная вода, горячей воды нет вовсе. Евгений Васильевич писал президенту и многим другим чиновникам, но все его письма пересылаются в местную администрацию, на которую он и жалуется. «Мы уже сдались и не пытаемся добиться жилья», – признался «НИ» вчера внук ветерана.

Кавалеру трех боевых орденов Владимиру Константиновичу Лепсая 12 мая исполнится 92 года. Его жене, труженице тыла и инвалиду второй группы, 9 мая будет 83 года. Прежние московские власти отказывались предоставлять им жилье, ссылаясь на ценз оседлости, по которому получить льготное жилье могут те, кто живет в городе не менее 10 лет. О незаконности такого подхода говорил Виктор Басаргин. Однако в случае Владимира Константиновича ценз не мог быть принят в расчет и потому, что тот переехал в столицу к сыну из подмосковного Раменского еще в 2000 году. Он прописался в Москве в 2002-м, но у него есть справки из поликлиники и подтверждения лечащего врача и соседей о том, что он к этому времени уже два года жил в столице. После публикации «НИ» вопрос о предоставлении квартиры ветеранам был вынесен на комиссию по жилищным вопросам правительства Москвы. Она постановила дать Лепсая квартиру, но по договору безвозмездного пользования, то есть без получения права собственности на нее.

«Только недавно был снова в департаменте жилищной политики и жилищного фонда по Восточному округу Москвы, – рассказал «НИ» сын ветерана Владимир Лепсая. – Мы сейчас не отказываемся от того, что они нам предложили, но родители не соглашаются с тем, что квартира будет «чужой», казенной. Как я им предложу переехать? Это для них как жить в чужом доме. Да и со стороны можно подумать, что вот, трое детей, и нужно для детей выселить родителей. Это не так. Мы не какие-нибудь мошенники, аферисты. Родители заслужили это жилье».

Затянувшаяся война

Ветеранам приходится «воевать» не только за жилье, но и за другие права, которые государство предоставляет им только на бумаге. Например, актриса Варвара Шурховецкая много лет жила с мизерной пенсией – без надбавок, которые положены фронтовикам. В годы войны она вместе с Театром Красной армии объездила весь Кавказ. Выступала в землянках и в гарнизонах, играла в патриотических постановках, когда совсем рядом разрывались снаряды и погибали люди. Три спектакля в день, а в промежутках между ними – мытье горшков в госпитале, ночные дежурства и жизнь впроголодь.

Откуда брались силы – не знает до сих пор. Валилась с ног, но выходила на сцену в образе Надежды Дуровой и ... вырастали крылья. «Все для фронта, все для Победы!» – звучал лозунг в ее ушах. И если повара пекли хлеб, врачи спасали раненых, а связисты протягивали провода между воинскими частями, то Шурховецкая решила, что ее лепта в другом: пожертвует здоровьем, но до последнего будет укреплять боевой дух солдат. Она чувствовала, что нужна красноармейцам, ведь не зря они звали ее «наша Варечка», а маршал Толбухин, посмотрев однажды спектакль, воскликнул: «Вот бы мне такого гусара!» Она всегда находила в себе силы, верила – дожить бы только до Победы, а там и о здоровье можно подумать, ведь неприлично как-то обращаться к врачам из-за ячменя, выскочившего на глазу.

После войны Варвара Шурховецкая устроилась в Ростовский театр драмы имени Горького. И оказалось, что самые страшные времена ее ждут впереди. Работницы собеса с пожилым человеком особо не церемонились: «Докажите, что были на войне». Актриса показывала фотографии, программки и вырезки из газет – самое дорогое, что осталось у нее от тех военных лет. Однако положенные фронтовикам надбавки к пенсии не начисляли, поскольку требовалась справка с места работы. Достать ее было невозможно, ведь театр расформировали по окончании войны, а архив сгорел... Остался единственный способ заглушить обиду – просто о ней забыть. И Варвара Ивановна забыла – на долгие годы.

Сегодня ей 98 лет. Безбожно много курит. По утрам пьет кофе с коньяком, а 9 Мая отметит в кругу своих младших подруг (старших просто не осталось). Совсем недавно благодаря одной из них удалось-таки восстановить пенсию. Случайно услышала по телевизору, что в Подольске есть сводный военный архив и через него, наверное, можно достать необходимую справку. Обратились туда – подействовало. Пенсию восстановили. Однако после войны прошло уже больше шести десятилетий... Как будто за эти годы никто из работниц собеса не мог дать такой же совет...

Николай Роянов рассказал «НИ» об еще одной актрисе, ветеране Ирине Михайловне Ревельс. Она была участником концертных фронтовых бригад и с Одесским Краснознаменным ансамблем песни и пляски прошла путь от Курска до Берлина. Сейчас ей 86 лет, и недавно она попросила у московского правительства автомобиль. 1400 автомобилей столичные власти подарили ветеранам к 60-й годовщине Победы. Также рассчитывать на машину могут инвалиды войны, вставшие в специальную очередь до 2005 года. Ирина Михайловна Ревельс получила ответ, что ей автомобиль не положен.