1812 год: французы в храмах Московского Кремля

1812 год: французы в храмах Московского Кремля.

«Не на долгое время завладели враги нашим русским сердцем, нашей древней столицей: 2-го сентября 1812 года они вошли в оставленную жителями Москву, думая, что тем самым они победоносно завершают свою войну с Россией, что, благоденствуя здесь, они могут предписывать русским самыя тяжелыя для побежденных условия мира, но уже чрез 40 дней своего здесь жалкаго пребывания – 11-го октября того же года – последний отряд французскаго войска спешит покинуть русскую столицу, в которой, вместо многолюднаго города, враги нашли лишь безлюдную пустыню, - вместо благоустроенных и удобных жилищ встретили только бушующее море огня, - вместо больших запасов хлеба и разнаго рода провианта, - опустошенные выехавшими из Москвы жителями склады и амбары, - и вот теперь, убоявшись смерти голодной и всепожирающей силы огненнаго моря, с смущением духа, со страхом великим бегут из Москвы. Безсильная злоба вождя французов – Наполеона за несбывшияся мечты и надежды выразилась поистине варварским образом. Мало ему было разграбить в Москве то, что уцелело от огня; мало было посмеяться над русскою православною верой, осквернив святые храмы, иконы, мощи, - при выходе из Москвы он отдал одному из своих генералов (маршалу Мортье) строгий приказ взорвать весь Кремль с его соборами, башнями и дворцами… Спешно сделаны были подкопы и подведены пороховыя мины под все здания и стены Кремля, - и в ночь на 11-ое октября раздались один за другим семь страшных взрывов: пало несколько кремлевских башен; во многих местах стены разрушении были почти до основания; взлетела на воздух так называемая Филаретовская пристройка к Ивановской колокольне (сооруженная в 17 веке Патриархом Филаретом Никитичем – родоначальником Царствующаго Дома Романовых), но самая колокольня устояла.

Не пострадали от взрывов и Кремлевские соборы, во главе с наиболее чтимым собором Успенским, но совсем не потому, чтобы святотатственная рука врагов неистовых не осмелилась посягнуть на разрушение заветной русской святыни… Нет, единственно только – по неизреченной милости Божией; ибо, как, говорил тогда Архипастырь церкви Московской, «злоба беззаконнаго (Наполеона) заставила ад разверсть недра свои и изрыгнуть громы, но благость Божия отверзла небеса, пролияла воды и угасила пламень свирепствующаго ада. Пали огромные здания и развалинами своими покрыли алтари Господни, но не могли ни разрушить, ни повредить их»…(Слово Преосвящ. Августина «На освящение Успенскаго собора» в 1813 г.).

В самом деле, под Успенским и другими соборами в Кремле также устроены были подкопы и вкачено туда до 60 пудов пороха, зажжены были уже и фитили, концы которых соприкасались с пороховыми бочками, но вот, лишь только раздался ужасный взрыв Филаретовской пристройки к Ивановской колокольне, взрыв, от котораго полетела целая туча камней и кирпичнаго песку, заваливших собою всю площадь пред Чудовым монастырем и Успенским собором, - хлынул внезапно проливной дождь и стремительные потоки воды наполнили все подвалы и ямы, выкопанные под соборами; зажженные врагами фитили потухли, порох в подкопах отсырел, - и святые соборы были чудесно спасены от страшнаго разрушения… Точно также чудесно сохранены были силою Божиею от истребления и другия чтимыя народом святыни на самых кремлевских башнях. Так, при взрыве Никольской башни, верхняя часть которой совершенно была разрушена, остался совсем невредимым образ Свят. Николая, даже и стекло на образе и фонарь пред ним висевший оказались целыми. Сохранилась равно в целости и икона Спасителя, с висевшею пред ней серебряною лампадою, на Спасских воротах, хотя вся стена от этих врат до реки была разрушена взрывом.

Но всемогущая Десница Божия, чудесно спасшая от окончательнаго уничтожения заветную святыню всей русской земли, попустила однако вражеской силе надругаться над этой святыней и осквернить храмы Кремля Московскаго.

По выходе неприятелей из Москвы наиболее пострадавшим от руки вражеской оказался наш Успенский собор. Правда, главныя святыни его – Владимирская икона Богоматери, частица ризы Господней, кресты Корсунские и другие священные предметы, вместе с драгоценностями патриаршей ризницы и чудотворными иконами Божией Матери Иверскою и Смоленскою, были вывезены из Москвы, частию во Владимир, частию в Вологду, но и в Успенском и в других Кремлевских соборах осталось еще много драгоценных вещей и украшений на иконах, остались наконец самыя святыя мощи угодников Божиих. И вот все это подверглось страшному кощунственному ограблению и осквернению. Все серебряныя ризы с икон, одежда на святом престоле, большое серебряное паникадило, весом в 60 слишком пудов, пожертвованное боярином Илиею Морозовым (в 1660 г.), серебряные оклады на раках Святителей Московских, - все это было содрано и тут же, на разведенном посреди собора горне, переплавлялось в слитки серебра и золота: на одном из столпов собора была найдена надпись, гласившая, что всего в Успенском соборе французы переплавили 325 пудов серебра и 18 пудов золота…

Но что еще несравненно ужаснее, это поругание над святыми мощами Святителей Московских: дерзновенными безбожниками оне были выброшены из своих рак прямо на пол, кроме только мощей Святителя Ионы; почти все святыя иконы в нижних ярусах иконостаса оказались изрубленными, исцарапанными, со вбитыми во множестве гвоздями; надгробия над могилами патриархов и митрополитов Московских были частию обнажены, частию изрублены, а нетленное (по свидетельству очевидцев, тело великого страдальца за Русскую землю – Святейшаго Патриарха Гермогена (ум.

в 1612 г.) было извлечено из гробницы и брошено на пол соборный); {прим. автора: «Очевидно, грабители, увидав поверх соборнаго пола стоящий гроб Святейшаго Патриарха, думали, что там сокрыты сокровища.»} и пред главным иконостасом и по боковым стенам собора устроены были стойла для лошадей; всюду копоть (от плавильнаго горна), грязь, нечистота… Когда Архипастырь Московский Августин с благоговением и тревогой в первый раз после бегства врагов вошел в Успенский собор, то, при виде мерзости запустения на месте святе, заплакал горько и в сокрушении духа воскликнул: «Боже, приидоша языцы в достояние Твое, оскверниша храм святый Твой!»

Подобному же поруганию подверглись святыни и всех остальных Кремлевских соборов и церквей. В Архангельском соборе св. мощи Царевича Димитрия были выброшены на пол; все драгоценныя украшения и серебряныя ризы с икон были содраны; самыя святыя иконы употреблялись вместо лавок и кроватей; в алтаре была даже устроена кухня. –В Благовещенском соборе французы разграбили различныя драгоценныя украшения, бывшия на иконах, и устроили склад для одежды и обуви. –В главном храме Чудова монастыря один из сподвижников Наполеона – маршал Даву устроил в алтаре свою канцелярию, при чем св. престол служил для него письменным столом, а мощи Святителя Алексия оказались выброшенными на паперти в куче оборванных и распоротых риз и т. д.

При мысли о таком безумном святотатстве врагов наших невольно возникает в душе вопрос: да как же возможно было с их стороны подобное надругательство над православной святыней? Ведь, французы именовались тоже христианским народом… Ведь, даже безчеловечно-грубые азиатские завоеватели – ханы татарские иногда боялись касаться христианской святыни и в своих грамотах или ярлыках давали льготы монастырям и церквям русским… Разгадка этого – в крайнем упадке христианской веры в то время на западе Европы вообще и в частности среди французской нации, не задолго перед тем подвергшей у себя христианскую религию полному изгнанию и провозгласившей религию разума, неспособнаго преклоняться перед авторитетом веры Христовой. Прекрасно отображает такое безбожное состояние тогдашняго Запада современный ему наш мудрый вития: «Тьма покрыла запад. Народ, который паче прочих хвалился мудростию, объюродел. Отрекся Творца своего, опроверг Его алтари и возвестил вселенной нечестие и безбожие»…(Слово Преосв. Августина на освящ. Успенскаго собора 30 авг. 1813 г.). Можно ли после сего удивляться тому, что, опровергши алтари Господни у себя – дома, тот же народ, без малейших угрызений заснувшей совести, ниспровергал и осквернял алтари в христианских храмах Православной Руси?

Но дерзостное поругание православной святыни неистовым и безбожным врагом нашим и привлекло на голову его страшную кару правосудия Божия. С момента выхода из Москвы неприятели наши стали терпеть одно за другим непрерывныя поражения от наших войск и различныя бедствия от партизанских отрядов <…> так что из 600 тысяч французскаго войска, вторгшагося в русские пределы в 1812 году, воротилась на родину едва только одна десятая часть, и то разстроенная, изнуренная, обезсиленная… Так, по выражению Императора Александра Благословеннаго, разразился над врагами «суд Божий на ледяных горах России». Очевидно, непреложно слово Апостола: «Бог поругаем не бывает». (Галат. VI, 7)»

Источник: протопресвитер Н. А. Любимов «Крестный ход вокруг Кремля в память спасения России в 1812 г.» - М., 1912 – с.2-9.