Первые мои воспоминания

… Я – послушный: к пруду один не подхожу…

… Приехала из дальней поездки Тетя-Женя. Разложила газету и стала  вычесывать свои длиннюще-курчавые темные волосы. А я слежу, чтобы ни одну вошь не упустить. Здорово, когда падает самка: она с длинным большим брюшком, которое особенно громко лопается между ногтями…

…Коммунистически сознательный советский инженер  Тетя-Женя  и дворянка артистка - певица с итальянским музыкальным образованием, моя бабушка Нина Стефановна - у меня в няньках. А Мама-Люся - без законченного высшего образования, и поэтому-то ей дают  трудодни в колхозе: была заведующей клубом. Вот ее ищут у Тети-Жени : «А - где сама-то?»…

… Очень юморно колхозникам, что для козы (моей жизнеспасительницы) Бабушка на зиму сшила шубу, мне же смешно по весне, когда вижу свою кормилицу тощей лохматой - без  шубы…

…Сажание картошки Мама-Люся с Тетей-Женей превращают в танец. Не зря деревенские ходят подсматривать…

…Пленные немцы на грузовике вдруг оживились, увидев Маму: фрау, фрау. Колхозниц они так не воспринимали, а Мама - красивая стройная чистопородная блондинка…

… Сломалась сгнившая ступенька на чердак, Тетя-Женя ушибла ногу и заплакала. От жалости я тоже заревел, и долго меня  не успокоить…

…На новогодний праздник в клубе на утреннике я исполняю немецкую песню из Бабушкина репертуара: « О танненбаум, о танненбаум взи грюннзен дайне  блеттер…». Это во время войны-то! И сейчас не понимаю - была  это дерзость или недоумие. Более того, в те весьма деликатные для Польши времена я декламирую польский стишок, как «лакома мышь», «неострожно друтик тронце», «пафф» - попалась в мышеловке. Колхозницы очень жалеют мышку. А уж когда я жалостливо произношу сакраментальную фразу басни Крылова: «…да и кому же в ум придет, - на желудок петь голодный»,- зал  рыдает. Но Наши очередной раз дали маху: ни Бабушку, ни меня  тот  раз не репреснули. Наверно, по непростительной  халатности властей, стукачей забрали на фронт.

…Мы куда-то переезжаем на конной повозке. В сантиметрах от лица  неровно вращается и скрипит грязнущее колесо. Справа  на крутогоре - кладбище. Грунт осыпается прямо к дороге и, кажется, - вижу человеческие кости… Никому не говорю, но - жутковато…

…Мужчин я не знал, но вдруг приходит к нам молодой инвалид Дядя-Владя и дарит кусочек сахара. Но меня не проведешь: камушки я не ем…

…Уже по возвращении в Ленинград, меня потрясает (а, может еще  в Горьком) трамвай: нахально-красный, лязгающий, отчаянно звенящий… Там же рутинно проносят невообразимо больших размеров баллон защитных заграждений ПВО. Это кажется чудом…

…В Ленинграде наш дом на углу Мойки и Гороховой оказался не разрушенным. В квартире  на втором этаже с эркером в кабинете отца власти устроили красный уголок, поэтому частично осталась даже резная мебель и пианино, за которым на крутящемся стуле часто играет и поет Бабушка. Красивые вьющиеся черные  с проседью волосы и вбитая смолоду благородная осанка … Из стороны в сторону качает головой: уж очень я  бестолков в обучении музыке…

…Нас  уплотняют, подселив в одну из комнат бездетную чету Обербергов - артистов еврейского театра. Библиотека и научный архив Отца плотно заложена до потолка в ванной… Меня волнуют торчащие из вороха непонятные чертежи каких-то машин… Все это, как и Брокгауз, и Брем было быстро утрачено за исключением авторских книг Отца да  темной с малахитовым оттенком Малой советской энциклопедии.

… Детский сад - в нашем же дворе. Божественна булка  в сладком чае. Всеобщая любимица пухлая девочка-лидер, которую зовут, почему-то, Елочка, очень  агрессивна и нагла, и мне не нравится...

…Едем на маршрутном длинноносом автобусе грязно-синего цвета с одной передней дверью, которую время от времени с помощью сложного рычажного механизма с отполированной рукой металлической ручкой открывает шофер. С трепетом наблюдаю  за важным кондуктором,  грудь которого увешана на прищепках рулонами билетов различных номиналов. Когда автобус проезжает по крутому мостку через Лебяжью канавку, захватывает дух от вертикального ускорения … Участок под огород  - на бывшей свалке и я набираю в земле коллекцию прекрасно сохранившихся черепков от старинной посуды…

…«Умер наш Ленин Владимир Ильич. Доброе сердце зарыто в земле. Жалко рабочим, жалко и мне» – декламирую я, но внутренне не могу примириться с однобокостью этого слогана: мне ведь тоже очень жалко дедушку Ленина, хотя моя продовольственная карточка  вовсе не рабочая, а  лишь -  иждивенческая…

…Общаюсь, в основном,  с женщинами и  близко знаком только с одним мужчиной - Павлом Ивановичем Буткевичем – сослуживцем и приятелем Тети Жени. Он - инженер, по национальности и внешне -  типичный поляк, добрейший и деликатнейший человек, а для меня общение с ним  высшее счастье. Подарил мне микроскоп (до сих пор  храню), и сколько  радости, когда мы рассматриваем в него насекомых. Потрясает изощренная роскошь глаза мухи… Еще подарил набор детского слесарного инструмента, из которого я особо боготворил  молоток, за превосходство называл его Сталином.

…Сделал  лук, и мы - где-то за городом -  стреляем вверх, засекая время, за которое стрела упадет на землю.

Потом (естественно!) подсчитываем по формуле высоту ее подъема… Сколько он мне рассказал важного!.. Много позже,  у него в гостях на выходе из уборной он меня встретил  с полотенцем. Но по российской простоте, я не понял и бестактно отверг эту, как мне казалось, туалетность этикета…

     В своей инженерной деятельности и в быту был он изобретатель, а потому над своей кроватью подвешивал магнит… Но творческая часть его деятельности обществом не признана: у него не было ни статей, ни авторских свидетельств. Губили его доброта,  недостаточная амбициозность и непрактичность идей…

.    Мама мне намекала, что он делал предложение Тете Жене, а позже и ей самой, но обе они его категорически отвергли, насколько я понимаю, в первую очередь, за недостаток мужественности… (Впоследствии, как и мечталось, они обе получили этой мужественности сполна и, вроде бы,  через край…).

      Много позже, уже взрослым я однажды напросился к Павлу Ивановичу в гости. Он  к тому времени уже тяжело болен психически и болезнью Паркинсона. Зная о моей творческой деятельности, просил посодействовать публикациям  статей. В них оказалась куча оригинальной  изящной физической фактуры, но цельность и основная идея  парализованы шизоидной алогичностью. В своей наиболее изысканной  статье «Новое о полете птиц и насекомых» он подмечает, что  температура плавления белого фосфора с точностью до долей градуса совпадает с температурой птиц при их полете, и утверждает, что в процессе трения о воздух перьевого порошка на крыльях (который, как позже я узнал, действительно-таки существует) в изобилии содержащийся в нем фосфор легко электризуется и заряжает тело птицы, причем именно перемещение этого заряда в магнитном поле Земли и обеспечивает основную подъемную силу перелетных птиц. Статья испещрена формулами, библиографическими ссылками, указаниями - как сделать стенд для проверки эффекта, но не доведена до какой бы то ни было теоретической количественной оценки. Мои аккуратные сомнения (качественные, что для подъемной силы необходимо пересекать магнитные линии, а не лететь на юг или обратно вдоль этих линий, а также количественные, что даже при электризации птиц до 100 кВ для получения заметных сил Ампера магнитное поле слишком мизерно) воспринимались им, как оскорбление. Во второй не менее экзотичной по многообразию физических коллизий статье предлагалось для струнных музыкальных инструментов использовать деревья в зависимости от вероятности ударов по ним атмосферных молний. Здесь уж я не спорил…Прошло еще много лет и вот недавно один незнакомец Александр Шкляев в отзыве на мои труды сообщил что «в удмуртском фольклоре и этнографии зафиксированы легенды о том, что древние удмурты делали свои музыкальный инструмент крезь (разновидность гуслей) из елей, ударенных молнией. Так что, … инженер, может быть, был недалеко от истины, возможно, научным путём он пришёл к тому, к чему путём опыта пришли древние люди Урала»

А другой читатель Свет Озар в написал комментарий 22 января 2012:

«Что касается открытия Павла Ивановича о полёте птиц, то хочу заметить, что у Алексеева встречается подобная идея. Птицы используют кольца земли для дальних перелётов. И, летя по ним, не сбиваются с курса. Эти кольца так же могли видеть некоторые просветлённые. Святослав Хоробре был одним из них. И, пожалуй, последним. Места пересечения этих колец являются местами силы, на которых строили города, капища, храмы.

Но это художественная литература, а значит...

В любом случае Павел Иванович был талантливым человеком. И, возможно, он стоял на грани грандиозных открытий. Наверное, родился не в своё время. Светлая память!»

     Спасибо тебе за все, Павел Иванович, и прости, что так и  не сумел хоть частично оплатить твою доброту и щедрость!.. Обещал его материал сохранить и до сих пор храню в своих архивах…           

…К нам неожиданно приезжает солидный, отказавшийся представиться мужчина, вызвавший семейный переполох и явный страх. Он нашептал, что, будучи репрессированным,  ехал в одном товарняке с Отцом, где они и побратались. Около Стерлитамака (этот знаковый город неоднократно поминал  Солженицын) зэки разобрали пол у вагона. Ему удалось спрыгнуть на ходу поезда, а отец  отказался. Якобы, из-за физического страха, но, как мне кажется, - скорей из имманентной законопослушности. Они обменялись адресами и  дали взаимный обет, что каждый из оставшихся в живых, пренебрегая риском, посетит семью друга. Это посещение длилось не более часа. Уходя, не сказав ни своего имени, ни координат, гость умолял молчать…

…Маму-Люсю вызвали в органы на предмет возможного осведомительства. Но из нее там вытекло столько слез и соплей, что  Наши отстали от нее без наказания ввиду явной  биологической несостоятельности.

…Иногда мы ходим в гости к другой моей тетке – Тете-Нине. Они живут в достатке.  И у них даже есть большие мячики и шикарные игральные атласные карты, в которые я, сидя под столом, иногда играю сам с собой в пьяницу. Громадные невиданные фрукты… Нам иногда от этого изобилия тоже перепадает. А я удивляюсь, какая у меня странная Мама: яблоки не любит, а только не доеденные мною шкурки. Она почему-то при этом горько плачет…

     Ужасно, когда Бабушка ее жестоко ругает. Я не понимаю суть разногласий, но, безусловно, всегда - на стороне мамы. Ведь она такая хорошая!

Новыш Петр Александрович.

С-Пб. 2012г.

E-mail: eplasm@yandex.ru

еще свидетельствую: «Разноцветные воспоминания»

www.proza.ru/2010/01/09/225