7 причин быть неверующим

 

Несмотря на то, что воззрения, стоящие за неверием и атеизмом, разнообразны, можно попытаться выделить несколько основных убеждений, несовместимых или плохо совместимых с религиозностью. 

1. Высказывания, претендующие на истинность, должны быть максимально точными и однозначными. 
В религиозных текстах мы сталкиваемся с метафорами и прочими тропами, злоупотреблением многозначностью слов, поверхностными обобщениями, неоправданными аналогиями и пр. Они могут быть привлекательны художественно, но художественное творчество на истинность не претендует, заведомо фантазирует. 
"То, что вообще может быть сказано, может быть сказано ясно, а о чем невозможно говорить, о том следует молчать". 
Далеко не всякое положение мы считаем нужным доказывать, не всё может быть доказано в обозримом будущем и тем более, не всё, с чем мы соглашаемся, доказано научно (стоимость проезда на метро пассажир не определяет в лаборатории). 
Однако культура мышления требует различать и уточнять. Отличать очевидности от веры, веру от доверия, доказанные факты от предположений, предположения от научных гипотез и фантазий (я могу предположить, что в соседней квартире находится притон - имеются кое-какие факты, наводящие на такую мысль, хоть 100% доказательств у меня нет, но представление, что там живут 2 аллигатора, будет чистой фантазией, хотя неопровержимых доказательств отсутствия там аллигаторов у меня также нет), фантазии от галлюцинаций и т.п. Если вышеперечисленное и прочее постоянно путается, одно подменяется другим, смешивается с третьим, то закономерно возникает неприятие - у тех, кто ценит точность и ясность, конечно (а ценны они не для всех). 
Зачастую учёные-естественники, например, стремятся к точности и ясности лишь в своих лабораториях, а в прочих сферах позволяют себе рассеянность, интеллектуальную неряшливость, небрежность, алогичность, различные предрассудки. 
Но если исходить из точности, ясности, однозначности как универсальных ценностей, то они плохо совмещаются с религиозностью. 

2. Суждения должны быть объективными. 
Наши настроения и эмоции, симпатии и антипатии, привычки и пристрастия и пр. не должны мешать нам выносить объективные суждения о чём-либо. Понятно, что в принципе абсолютно чистый разум - недостижимый идеал. Но для определённого числа людей он именно идеал, ценность, к объективности надо стремиться. Иметь привычки, те же симпатии и антипатии, любить что-то или ненавидеть - законное право любого человека. Но в своих суждениях необходимо быть интеллектуально честным. 
Если же мы встречаемся с заведомой необъективностью, с откровенным стремлением подогнать задачу реальности под заранее придуманный ответ, пусть даже и неосознанным, защищать "наши" взгляды не потому, что они истинны, а потому, что они "наши", высказываются "нашими" людьми, с желанием не выносить сор из избы - ведь это "наша" изба - то это расценивается как враньё, заведомый обман, наподобие обмана напёрсточников и вызывает неприятие. 
На самом деле, для укрепления позиции религии гораздо больше делают верующие люди, которые открыто ругают различные её недостатки, чем хвалящие или помалкивающие - по крайней мере, первых трудно обвинить в необъективности и лжи, хотя бы и умолчанием. Впрочем, таких очень немного. 

3. Позитивные психологические черты человека - свобода, сила воли, разум, справедливость, сдержанность, чувство собственного достоинства, скромность. Раболепство, лизоблюдство, инфантильность, страхи, истерическая демонстративность, экзальтированность, ханжество, фанатизм, легкомыслие и пр. - негативные черты, с ними необходимо бороться. 
Многие из негативных черт не просто встречаются в религиозной среде (мало ли где они встречаются, никто не идеален), но намеренно культивируются, считаются нормой и даже идеалом. Вот последнее и вызывает неприязнь. 
Понятно, что верующие, например, проползание под иконой или ползание на коленках перед ней, целование рук священника или умиление перед лицом архиерея трактуют не как раболепство, а как выражение высшего почтения к святыне, в конечном счёте, к самому Богу, Который проявляет себя и в иконе, и в сане. А перед Богом, по их мнению, и можно, и должно и на коленках ползать, и ниц простираться, и лбом оземь бухаться, плакать и стенать, умолять, самоуничижаться. 
Но по крайней мере, определённое количество людей всё вышеперечисленное считают отвратительным и недостойным.

Отсюда, кстати, у многих и возникает неприятие религиозных церемоний и в частности, протесты против их государственного статуса. Раболепство может в принципе вызывать отвращение, не только раболепство перед вполне светским начальником, а уж если раболепство считают нормой и идеалом, выставляют как пример для подражания, то возникает мысль о каких-то извращениях, возможно, сексуальных, в головах людей, его воспроизводящих, и о властях, совершенно не уважающих свой народ. 

4. Нравственные нормы автономны, значимы сами по себе, а не в силу каких-то авторитетов, чьей-то воли, каких-либо прагматических соображений. Для взрослого человека никто не может быть моральным авторитетом, авторитетом обладает только сама норма. 
Между тем, верующие полагают, что нравственность производна от религии, религиозные организации присваивают себе право учительства в области нравственности, часто отрицается возможность нравственности неверующих, а если и не отрицается, то полагается некая неосознанная религиозность у нравственных людей, считающих себя неверующими. Или намеренно уничижаются нравственные нормы неверующих, они полагаются несовершенными,в отличие от нравственных норм верующих. 
Подмена нравственных норм религиозными вызывает естественное неприятие некоторых людей. Усугубляется дело тем, что сами учителя нравственности зачастую не отличаются образцовой нравственностью, а выглядят "как все". С какой стати надо руководствоваться их соображениями о морали, даже если они трактуют священные тексты - непонятно. Грамотны ныне если не все, то очень многие, прочесть тексты могут и без посторонней помощи. 

5. Справедливость - одна из основных категорий нравственности. 
Не все, конечно, так считают, но тем не менее. И тем, кто считают, довольно трудно примирить эту ценность с религиозной картиной мира. Попытки же примирения приводят ко всякого рода сомнительным теодицеям с очевидными натяжками, казуистикой, в конечном счёте, к сомнительной нравственности, полагающей благом бессмысленные страдания. 
Нерелигиозное представление о мире как этически нейтральном, о нравственности как свойстве только человека и общества, об изменении нравственных норм во времени с развитием общества (что никак не влияет на их императивность для данного человека здесь и сейчас) согласуется с реальностью и требованием справедливости - от людей и здесь и сейчас. 

6. Прогресс общества, хотя и органический, с сохранением всего лучшего, что было накоплено - это благо, сохранены должны быть не все традиции, а только лучшие из них, способствующие прогрессу. 
Религия не просто консервативна, но зачастую откровенно реакционна, золотой век видит где-то в далёком или не столь далёком, но прошлом, к изменениям относится с подозрением и противится им. И в обществе в целом, а уж в рамках своей структуры - так в особенности. 
Конечно, не все изменения прекрасны. Но религиозное сознание не стремится к общественному прогрессу в принципе, акцентируя внимание на "спасение души" индивидуума. 
Для людей, которые считают сам по себе прогресс благом, пусть и не склонны приветствовать любые изменения, быть религиозными затруднительно. 

7. Активная жизненная позиция, интерес ко многому, когда "мне до всего есть дело" (была такая песенка некогда), стремление к социальному созиданию, любопытство, желание познавать без какой-то утилитарной цели, самореализация и саморазвитие во многих сферах, желание достичь высоких результатов в разных областях и т.п. 
Религиозное сознание тяготеет к изоляционизму, к сокращению потребностей и желаний, к аскезе, в том числе информационной и коммуникационной, к сосредоточению на индивидуальном "спасении души". Не всегда получается в современном обществе физически отгородиться от мира, но ставятся барьеры иного плана, связанные с образом жизни. 
Определённому количеству людей это нравится: жизнь упрощается, а религия даёт этому упрощению социальную санкцию, представляя упрощение как качественный рост и критикуя "житейское море" как царство суеты, бессмысленного коловращения и пустого расходования сил. 
Тем не менее, далеко не все могут с этим согласиться. 
Религиозная аскеза может восприниматься как искусственное обеднение, примитивизация жизни, наподобие подсаживания на наркотики, а религиозная жизнь - как пресное и скучное существование нетворческих людей с ограниченными интеллектуальными и эстетическими запросами. 

© Сергей Солдаткин