ПРОСТИТЕ ЗА ТО, ЧТО ЖИВОЙ

                       ПРОСТИТЕ  ЗА ТО, ЧТО ЖИВОЙ

             рассказ ветерана Великой Отечественной Войны

                      накануне светлого праздника

  Живой я ещё . Так уж судьба распорядилась. А погибнуть   мог не раз. Сколько лет прошло, но до сих пор, бывает, война приснится. И вновь переживаю во сне ад Курской дуги. От грохота снарядов закладывает уши. Танки горят. Люди живыми факелами бегут по исковерканной земле. Часто преследует сон: стоит, раскачиваясь из стороны в сторону, молоденький безусый лейтенант, обхватив руками голову. Плачет. Слезы текут по грязному лицу, оставляя белые бороздки. А мне всего двадцать лет. Выжил тогда. С ума не сошел.      Поваляться в госпиталях мне всё-таки пришлось.  И когда пуля насквозь прошила, едва не зацепив сердце. И когда военные хирурги, располосовав  мой живот, выуживали из него магнитами металлические осколки. И когда на правой ноге сухожилия перебило, а левую оторвало. Спасибо, что хоть ниже колена. А как иначе? Я ведь все четыре года на передовой провёл.     Когда закончилась война, было мне двадцать два года. И хоть весь израненный, но тоже в стороне от восстановления страны не стоял.А вот сегодня, старый хрыч, чьи  однокашники  давно в сырой земле успокоились, я всё ещё живу. Понимаю,   очень виноват перед родной властью. У неё задачи грандиозные. Она (власть) сооружением величия страны озабочена. А я, старый и уже никчёмный человек отвлекаю власть своими нудными проблемами. Проблемами, которые на фоне обещанных грандиозных свершений такие мелкие, что, наверное, от них не грех и отмахнуться.

Вообще-то, моя история проста, как помидор на грядке. Обыденна, как бездушие российского чиновника.Дело в том, что у меня протез. На левую ногу. Раньше протез и обувь на него мне меняли  раз в два года. Так положено. Делали протез на Московском протезном заводе. Никаких проблем не было.Несколько лет назад, в связи с какими-то реформами, Москва отказала. Отослали в Люберцы. В Люберецком отделе соцзащиты меня перефутболили в город Дзержинский. Обращаюсь туда. «Ладно,- говорят,- будет вам протез. В Коломне закажем». Жду. Приезжают ребята из Коломны. Вежливые такие. Измерили мою искалеченную ногу. Оглядели, ощупали старый протез.«Жди, дед. Скоро новый привезем». Привезли, конечно, далеко не скоро. Ну, да ладно. Это мелочи. Проблема в другом. Новый протез оказался деревянным. Я- то кожаный ношу. «Ребята, вы что? Издеваетесь?»,- спрашиваю.«Нет,- отвечают,- мы кожаные отродясь не сооружали».

«Так что ж мне теперь делать?»«А нас это не касается».Поплелся я, вернее похромал опять в соцзащиту города Дзержинского. Удивились там. «Правда? Не делают кожаных? Странно. Ну ладно, сделаем запрос в Московский завод. Всё-таки вы инвалид войны. Ждите. Жду год. Каждый месяц наведываюсь в соцзащиту. «Нет ответа»,- говорят.Пять лет, как я не могу заменить протез. Старый разваливается и скоро мне останется только лежать или сидеть. Никаких перспектив для получения нового, похоже, не просматривается. О машине с ручным управлением я даже и не заикаюсь. Раньше мне раз в пять лет её меняли, а теперь вообще не положено. Так говорят в соцзащите.Наверное, занудливый я старик. Своими ничтожными проблемами отвлекаю родную власть от крупных государственных задач. Потому и извиниться хочу:простите меня, ради бога, за то, что живой!