Я – начальник, ты - дурак…

На модерации Отложенный

Жил и служил человек среди других, такой же, как все. И вдруг его от всех отстраняют, ставят отдельно и слегка приподнимают. Еще вчера такой же, как все, сегодня стал начальником. И тут-то начинаются превращения.

Первая коллизия: те, которые, как все, став подчиненными, начинают присматриваться к новому начальнику – как скоро у него проявятся первые признаки зазнавания. И без труда находят эти признаки. У начальника другая забота – как скоро у подчиненных проявятся первые признаки панибратства. И эти признаки не заставят себя ждать.

Начальник и люди: вечное противостояние…

А нельзя ли без начальника? Нельзя. Если бригада – нужен бригадир. Если завод – нужен директор. Если отряд – нужен командир. Везде нужен начальник. Не обязательно тот, который среди всех – самый-самый. А тот, который обладает так называемыми лидерскими качествами. Быть лидером – особый талант.

Считается, что начальниками хотят быть все. Так считается потому, что у начальника – жизнь завидная. Оклад у него повыше, квартира просторнее, прав побольше, льготы всякие… А работа… Подумаешь – руководить… Давать указания всякий может.

Не всякий. И не все хотят быть начальниками и, тем более, не все могут. В сущности, люди, которых выдвигают в начальники, должны бы отказываться от такой чести. Потому что работа эта тяжелая и неблагодарная. «Мне счастья нет, – жаловался царь в «пушкинском «Борисе Годунове». – Я думал свой народ в довольствии, во славе успокоить, щедротами любовь его снискать». И далее: «Нет, милости не чувствует народ: твори добро – не скажет он спасибо».

Если отбросить все напускное, то начальник должен беспокоиться «за народ».

Функция у него такая: сделать так, чтобы народ – бригада, завод или страна были довольны своей жизнью. А это редко у кого получается. Тем более скоро и явно. А если что-то и получится, то не обернется благодарностью.

Первое, что охладит начальника любого ранга, – оценка его деятельности. И первый вывод – нет смысла стараться. Дальше идет полное перевоплощение начальника в бюрократа.

Это достойно сожаления, но власть портит человека, если на него смотреть снизу. Редко кому удается живым выбраться из водоворота власти. В конце концов, все сводится к тому, что начальник, смирившись, напрочь отказывается от заботы «о народе» и приступает энергично заботиться о себе. От такой порчи средств почти нет. Сталин воспитывал своих подручных страхом. Страхом не опалы, не тюрьмы, а смерти, расстрела. Только такой страх действовал на них. В Китае – были годы – начальников время от времени «окунали» в народ, чтобы те нахлебались его жизнью. Эффект от этих и любых других методов слабый и короткий. Все заканчивается полным обособлением полюсов: начальники – на одном, народ – на другом.

Ситуация мрачная, но не патовая. История знает случаи, когда начальники работали без расчета на роскошь, славу и благодарность. Они понимали: такая у них работа. Жертвенная. Поднявшись над народом, они все же не обрывали с ним связь. Тем более если о ней им своевременно напоминали. Хочется надеяться, что народный вождь возможен.

Много ума не надо, чтобы не любить своих начальников – одного за другим, всех подряд, по очереди. Результат в этом случае один – начальники отвечают тем же. Ум нужен, чтобы начальников уважать. Хотя бы потому, что они свои начальники. И уж совсем безнадежна позиция, когда народ начальников уважает, но не своих, а чужих.

Хочется, чтобы народ был умнее своих начальников.