С кем воюет Церковь?

Настоятель храма Живоначальной Троицы в Троицком-Голенищеве, магистр богословия, протоиерей Сергий Правдолюбов

— Воинствующая церковь – что это такое? Значит ли это, что православные должны быть воинственными?
—Тут все просто. «Наша брань не к плоти и крови, а к духам злобы поднебесной. И вы еще не до крови сражались». Какой крови, человеческой? Врагов? Да вы что! Нет, исключительно до крови, как это и читается в некоторых житиях, самих преподобных отцов (вспомните преп. Феодора Студита). Зачем же с людьми воевать? Никто никогда не учил Церковь воевать с людьми.

— А я читал на «Русской народной линии», что свт. Иоанн Златоуст предлагал богохульникам затыкать рты, чтобы они побаивались.
— Это место мое самое любимое. Я вам сейчас точно процитирую. Это из первого тома, цикл проповедей о статуях. Святитель Иоанн сказал замечательные слова: «Идешь по площади городской и слышишь, что кто-то ругает веру и православие – останови и скажи: “нельзя так делать”. Если ты слабосильный и худой, а он сильный, то станешь мучеником. А если нет, то загради уста, освяти ударом свою руку». Это реалии древней Антиохии, в которой люди были чрезвычайно активными. Иоанн Златоуст здесь не призывает убивать человека, но заставляет людей понять, что это важная проблема. И нужно понимать, что это сказано в совсем другой обстановке, нежели сейчас. В этот момент христианству как дозволенной религии не было еще и ста лет. А в Константинополе? Там нравы невоцерковленной столицы были таковы, что свт. Иоанну приходилось говорить: «Настал великий пост, идешь по улице – увидел красивую женщину, вспомни что пост — пройди мимо». А если поста не было, то красивую женщину византиец запросто мог «взять на абордаж», для него это было крайне естественно. Если мы возьмем за правило слова свт. Иоанна, обращенные к людям Византийской империи эпохи ее начала, то мы будем в ужасе. Например, он, под конец своего служения в столице, сказал с амвона, что вокруг него творятся такие страшные вещи, что когда он видит, как грешат мужчина с женщиной, то ему уже кажется, что это добродетель. И что, свт. Иоанн одобряет блуд и грех мужчины с женщиной? Ну конечно, нет! Это же ритор, оратор, у него специальные приемы воздействия на умы людей, с помощью которых можно сказать так, чтобы это осталось в голове. Это педагогика и ораторское искусство, прием преувеличения в дидактических целях, а вовсе не наставления преподобного отца из пустыни. И поэтому никаких «сокрушений уст», ни в коем случае!

А что касается добровольного мученичества, то нам известны случаи из житий греческих новомучеников XVI века, когда люди объявляли себя христианами и шли в лапы иноверцев и врагов, которые их убивали. Но ни в коем случае нельзя идти на такой подвиг по собственному желанию, ибо ты можешь в последний момент отказаться и предать Христа! Это только по послушанию, и то – далеко не всем. Но чтобы убивать кого-то? Где же здесь христианское учение? Вы знаете, я не могу этого понять. Это ожесточение, и эта агрессия, которые идут от неумеренных и мощных, прошу прощения, неофитов. Мой дед по материнской линии священномученик Михаил был противомагометанским миссионером в городе Касимове, в котором половина жителей была мусульмане, а половина – православные. Он говорил им об Истине церковной, об истине Божественной, что есть Господь Иисус Христос. И никто никогда не пытался его за это убить. Зачем же дразнить, нападать, приводить в неистовство людей? Вы помните историю из жизни Макария Великого про столкновение с язычником? Ученик старца встретился с языческого жрецом, который куда-то спешил с поленом в руках. Ученик воскликнул: «Куда бежишь, демон»? Жрец, рассердившись, жестоко побил его, и пошел дальше. Через некоторое время жрецу повстречался сам прп. Макарий, который приветствовал его так:

—Здравствуй, о трудолюбец!
— Что нашел ты во мне доброго, чтоб приветствовать меня?
— Сделал я тебе приветствие, потому что увидел тебя трудящимся и заботливо спешащим куда-то.
— От приветствия твоего я пришел в умиление и понял, что ты - великий служитель Бога.

И с этими словами жрец пал к ногам монаха, обнял их, и воскликнул: «Не оставлю тебя, доколе не сделаешь меня монахом». Преподобный и пожалел язычника, и милостиво к нему отнесся. А вот этой современной агрессивности молодого христианства, абсолютно неофитского, я не могу понять. Ревность не по разуму, которая кончается сегодняшним скандалом, связанным с девицами, которых некоторые православные требуют срочно посадить на семь лет.

— По вашему, сажать их нельзя?
— Ни в коем случае! Больше чем общественными работами их никак нельзя наказывать! Пусть подметут территорию вокруг Храма Христа Спасителя – этого будет более чем достаточно.

— А не можем ли мы все-таки более активно защищать свои святыни, в том числе силой? Ведь может быть, если бы мы проявили больше силы в 17 году и встали на защиту царя и отечества от безбожной власти, не было бы и революции? Не пора ли нам сейчас об этом вспомнить?
— Вы знаете, если мы внимательно-внимательно посмотрим на историю России, то мы увидим, что трещина между государством и Церковью прошла давным-давно. В самое святое время, в самое древнее, которое мы считаем золотым веком, еще до Сергия Радонежского. Что было при Иване III-м? А что делал Иван IV Грозный? Когда он ушел в Александровскую слободу, какая трещина пошла по всей России между церковью и людьми. И какая была страшная война против собственного православного народа во время опричнины, когда был уничтожен Новгород, а Псков царь пощадил только из-за юродивого. А Петр Первый, который разорвал церковное единство, уничтожил Патриаршество? Который создал «интеллигенцию» и отделил ее от народа и от Церкви. Он смеялся и издевался над Церковью больше, чем большевики.

Еще два слова. Посмотрите, вот есть Александр Васильевич Суворов — уникальный образец развития русской природной интеллигенции. Он был не только верующим, но и молитвенником, автором покаянного канона, он молился и поклоны клал сам и врачей немецких заставлял. Но почему это оказалось тупиковой линией поведения? Почему буквально через 20 лет после его кончины в 1800 году, русские, интеллигентные, и вроде бы верующие дворяне уже стеснялись креститься на кресты храма? Почему они отошли в сторону? Академик Панченко очень верно и точно сказал, что мы наследники тех, кто был против царя и тех, кто убивал царя, если мы одобряем декабристов и всех остальных. А этот отход произошел еще вон когда. И уже тогда царь перестал быть нам отцом родным. И дело дошло до нашего времени, это органичное продолжение. Большевики всего лишь подняли то, что было брошено на землю. Было надломлено, и они сломили. Это логичное завершение страшного тяжелого исторического развития. И что же, вот так вот сейчас, как отец Всеволод предлагает, убивать как можно больше большевиков? Дорогой мой, почему так поздно?! Ты дойди до Ивана Третьего и начни там, подними вопрос. С какой стати, что там произошло с Церковью и с государством? Почему икона Пресвятой Богородицы уже тогда покидала Кремль? И только молитвы преп. Сергия и преп. Варлаама Хутынского остановили ее. Не говорю уже о патриархе Никоне и о старообрядческом расколе.

— Я думал все намного проще, честно говоря, – пойди и порви плакат на пикете.
— Ни в коем случае! Это, вы знаете, примитивно. Эта агрессивность людей приносит Церкви только зло, она ставит Церковь в тяжелое и страшное положение. Вместо милосердия – призывы к прокуратуре. Господи, помилуй! В доме повешенного, я имею в виду Россию, о прокуратуре не говорят. Прокуратура это у нас орган, который страшнее всех прочих. Вспомните Новомучеников. И вспомните современные судебные ошибки. Какой же может быть разговор, о том, что мы, Церковь, обращаемся в прокуратуру?! Да кто надоумил нас? Апостол Павел вообще запретил обращаться в мирской суд! Кто, кому в голову пришла такая совершенно советская мысль? Да вы что? Терпите и страдайте, и ничего страшного не будет. И только лишь страданием и выдержкой и молитвой победит Церковь противников, а не агрессией и какой-то дикой, первобытной физической силой.