ШУБИН ПРУД

Летние школьные каникулы мы проводили по-разному. Когда в пионерских лагерях, когда в городских лагерях, когда в деревнях у родственников или знакомых. В этом плане мне, можно сказать, повезло. После нескольких лет отдыха в пионерских лагерях Анапы и Подмосковья, родители решили отправить меня и бабушку в Бекасово к Дарье Никаноровне. Бекасово, это станция и одноимённая деревня по Киевской дороге. Тогда это была обычная небольшая станция. Дом Дарьи Никаноровны стоял совсем рядом со станцией, на границе перелеска между железной дорогой и шоссе. Дом представлял собой две большие избы, имеющие одну общую стену. В каждой избе свой вход, своя русская печь, свои комнаты. Когда-то семья у Дарьи Никаноровны была большая, но со временем сыновья поженились, дочка вышла замуж и все они разъехались по собственным домам и квартирам. Дочка Тоня жила в станционном доме здесь же, а сыновья уехали дальше. Из всех сыновей Дарьи Никаноровны хорошо помню только Лёшу из Рассудово. Он и приезжал часто, и весёлый всегда был, и за грибами брал с собой, показывая разные места. А я, в свою очередь, показывал дяде Лёше свои грибные места. В те времена в шестидесяти километрах от Москвы были дремучие леса, с обилием грибов, орехов и ягод.

Как-то мы с дядей Лёшей пошли за грибами в сторону полигона и набрели на большую поляну, всю усеянную огромными белыми. Такие переросшие грибы называли желтяками за жёлто-зелёный цвет их споровых трубочек. Дядя Лёша сказал, что нужно эти грибы собрать. Из них, оказывается, варят похлёбку для скотины. Потом я видел, с какой охотой и коровы, и козы, и свиньи эту похлёбку уписывали! Ну, мы их и собрали. Замучились потом тащить домой! Три корзины несли вдвоём. Одну поменьше нёс я, одну большую нёс дядя Лёша и одну несли вдвоём. Шли с остановками, время от времени меняя руки. Когда пришли к дому, нас встретили женщины и стали расспрашивать, где мы таких огромных грибов понаискали. Дядя Лёша объяснил, куда мы зашли и где на эту поляну набрели. Тут я впервые и услышал быль про Шубин пруд. Дарья Никаноровна вспомнила рассказ своей бабушки о том, что когда-то очень давно, ещё в девятнадцатом веке, приехал в эти места странный человек огромного роста, который всех сторонился. По виду барин, а прислуги никакой! Только всё спрашивал, знает ли кто здесь самое глухое место. Ну, один из сельчан вызвался барину такое место показать. Тогда этот барин по фамилии Шубин приготовил два огромных заплечных мешка, куда сложил кучу всяких плотницких и слесарных инструментов, гвозди, петли и прочие скобяные изделия и договорился с жителем на утро отправиться в лес. Наверное, заплатил этому сельчанину немало. Утром они взяли мешки и пошли искать самое глухое место. Сельчанин вернулся через три дня и рассказал, что отвёл барина в древнюю «тихую» рощу, куда никто из местных никогда не доходил, а только слышали, что есть в глуши роща, где ветра не бывает совсем. Нашли там небольшую поляну, где барин Шубин достал инструменты, соорудил шалаш из еловых ветвей и сказал, что будет строить дом в этом месте, после чего попросил сельчанина помочь подобрать деревья для постройки, но так, чтобы лес не уродовать. Вот они целые сутки с лишком ходили, выбирали дубы и сосны, годные для строительства, делали на них зарубки и засечки, после чего барин отпустил мужика домой и наказал через два дня принести ему продуктов и воды. Так и продолжалось всё лето – барин сам рубил и обтёсывал деревья – видать, разбирался в плотницком искусстве – поставил дубовые сваи и на них начал собирать венец дома. Сельчанин регулярно приносил ему еду и питьё, да иногда скобы и гвозди. Дом барин поднимал большой – одна сторона метров двенадцать была! А сам дом получался квадратным в плане. К осени появился второй этаж в виде башенки примерно пять на пять метров и дом подведён был уже под крышу. Работал барин как одержимый, день и ночь. Сам же начал и мебель изготовлять – стол огромный, табуретки, лавки. Из дубовых колод выдалбливал кадушки. Колодец и туалет заложил внутри дома, что очень позабавило сельчанина – никто так никогда у них не делал. Но внутрь дома барин помощника не пускал. Под страхом смерти запретил даже заглядывать в окна! Да и сами окна, затянутые не стеклом, а какой-то полупрозрачной тканью, сделал на высоте двух метров от земли. Захочешь, а не заглянешь! Странный получался дом – высоченный, широченный и по одному большому окну в каждой двенадцатиметровой стене! И в башне наверху тоже четыре окна на четыре стороны света. И больше снаружи ничего – ни украшений, ни забора, ни огорода. Только один низкий вход с одного из углов дома. Как-то сельчанин в очередной раз принёс барину еду и воду и показалось ему, что место это с появлением странного дома стало ещё более зловещим, чем было. А тут барин как раз сказал, что идёт вместе с ним в деревню, чтобы попросить мужиков натаскать ему продуктов побольше на зиму. Пошли они в деревню, барин нашёл нескольких мужиков, готовых таскать продукты и они три дня ходили к странному дому, оставляя продукты у стен. Барин сам заносил их в дом и где-то там прятал и раскладывал на хранение. После того, как всё было принесено и разложено, барин расплатился с мужиками щедро и наказал им дорогу к дому забыть, пока сам кого из них не позовёт.

Прошли зима и весна. В лето барин Шубин объявился в деревне и начал опять собирать продукты. Посылал мужиков в город за продуктами и охотничьими принадлежностями. Опять носили к его дому тюки. И опять складывали у стен дома. А дом такой и стоял – огромный квадратный и веяло от него чем-то жутким, нечеловеческим. Барин опять со всеми хорошо расплатился и наказал к дому больше никогда не ходить. Да мужики и сами уже стали побаиваться к этому дому ходить. Так что, ушли они оттуда с радостью и забыли дорогу к Шубину напрочь!

Проходило время, барин не появлялся и к нему тоже никто не хаживал. Уже стали и забывать про нелюдимого барина. Но через год разразились небывалые для этих мест грозы. Молнии, толщиной с огромное дерево так и хлестали по земле. Особенно сильными были в том месте, где Шубин свой дом устроил. И пожары в лесу начинались. Но притухали быстро из-за проливных дождей. Длилось это с неделю, а потом всё стихло, распогодилось и люди опять принялись за свои хозяйства, поля и огороды, восстанавливая порушенное грозами. Вспомнили и Шубина с его наказом к дому не ходить. Однако, несколько любознательных мужиков всё же решили потихоньку сходить к дому барина и посмотреть издали, не пострадали ли дом и сам барин от непогоды. Ну, собрались и пошли. Тихо, притаиваясь – вдруг, да барин заметит и осерчает?! Подходят к тому месту, а дома не видно! Вначале подумали, что заплутали. Да нет, вон и засечки видны на деревьях. Вон и место, где мешки складывали. А дома нет! Стали подбираться ближе и увидели такую картину – вместо огромного дома, на поляне огромный квадратный пруд! И не барина, ни запасов его, ни инструментов и никаких следов, кроме огромного пруда не осталось! Испугались мужики и рванули в деревню, что есть мочи! Прибежали и рассказали, что дом барский вместе с барином под землю ушёл и остался только пруд. Посудачили люди об этом, нарекли ту поляну Шубиным прудом и решили, что место это и так было странным, а теперь и вовсе ходить туда не следует. С тех пор никто специально тот Шубин пруд и не искал. А если кому и доводилось набрести на ту поляну, то второй раз туда уже было никак не попасть! Место действительно оказалось непростым!

Вот такой рассказ о барине Шубине и его доме. И оказалось, что было потом много людей, искавших это место и не находивших его. Искал Шубин пруд и дядя Лёша, но так и не смог найти. Хотя, в принципе, примерное место было известно. По компасу и по расстоянию можно было придти в то место. Но почему-то не приходили!

Я тотчас же стал допытываться, как же то место найти можно. Дарья Никаноровна и дядя Лёша стали мне объяснять, как в наше время проще его найти, если судьбе будет угодно – пройти по большаку в сторону Рассудово примерно столько-то километров, повернуть налево в лес и идти примерно два часа. Где-то там этот пруд и должен быть. В девятнадцатом веке то место действительно было глушью неимоверной! И в наше-то время топать туда не меньше трёх часов! А тут точно никто ничего не знает. Есть только один ориентир – недалеко от большака, по правую руку от него огромная сосна с тремя стволами и старый-старый дуб напротив неё. Вот оттуда и нужно заворачивать налево, по линии от сосны через дуб.

Дня через три, рано утром, когда я уже было собрался идти за грибами, Дарья Никаноровна остановила меня у крыльца и попросила взять с собой рюкзак со вставкой из ивовой плетёнки.

Попросила желтяков набрать для скотины. И добавила – сон видела, повезёт тебе, Дим, сегодня! Я натянул рюкзак, подхватил свою двухведёрную корзинку и пошёл, радуясь солнышку и хорошему напутствию. Идти мне в этот день всё одно нужно было на сторону большака и я, пока переходил железнодорожные пути и шёл по тропинке к дороге, решил пойти искать Шубин пруд. Решил, так решил. Вышел на большак и пошёл ходко в сторону Рассудово (станции Ожигово тогда ещё не было). После часа ходьбы по большаку сбросил ход, сошёл на обочину и стал внимательно смотреть направо, высматривая сосну с тремя стволами. Да и дубы старинные не пропускал, если встречались. По ходу нашёл несколько грибных полянок и заметил их для себя. Прошло ещё около получаса и я начал беспокоиться. Сосны с тремя стволами нигде не было видно. Присел на пенёк и стал думать, что делать дальше. Думал, думал и решил пойти наугад. Перешёл большак и углубился в лес под прямым углом к дороге. Засёк направление и пошёл в чащу. Лес был какой-то странный. Вроде и деревья нормальные, и трава подходящая, а грибов совсем нет! Так я шёл и шёл уже час и не встретил ни одного грибочка, ни одной ягодки, кроме нескольких «вороньих глаз». Старался держать направление, но ведь лес, это лес! Заметил, что немного забрал вправо, но решил ничего не предпринимать – куда выйду, туда выйду! Минут через пять лес изменился – вокруг меня стояли огромные старые деревья. Высоченные ели, берёзы, сосны и дубы. Стояли очень плотно, буквально в метре друг от друга. И было тихо так, как бывает перед грозой – ни голосов птиц, ни жужжания насекомых, ни хруста падающих веточек, ни ветерка. Даже мои шаги тонули в этой тишине! Так может, это и есть та самая «тихая роща»? Смотрю по сторонам и везде огромные стволы деревьев. Просвета не видно. Заметил тогда один огромный дуб, поставил рядом с ним корзину и рюкзак, срезал рядом молодую веточку и сделал из неё «флажок», зачистив верхний конец от коры, а нижний воткнув в землю у корзины.

Есть такой метод поиска на местности – ставишь отметку и начинаешь от неё ходить по всё расширяющимся концентрическим окружностям.

Вот я и пошёл. Круги всё шире и шире, уже и флажка почти не видно за деревьями, а я иду и иду по часовой стрелке, расширяя границы зоны. И вдруг показалось, что впереди есть просвет. Остановился, засёк направление, вернулся к дубу, собрал свои вещи и двинулся в сторону предполагаемого просвета. И вскоре вышел на поляну. Огромная, окружённая высоченными деревьями, почти правильной формы, а в центре квадратный пруд! И тишина неимоверная, как будто уши ватой заткнули. Но и это ещё не самое интересное! Вся поляна между стеной леса и краями пруда была усеяна белыми грибами! Понятно, первым делом я стал собирать грибы, обходя поляну по периметру. Нарезал шляпок желтяков для скотины. Набрал в корзину отборных красавцев для соленья – посчитал, получилось 202 штуки. А грибы чистенькие, как сыр. Ни одной червоточины! И ещё на поляне оставалось грибов очень много. Да только я один больше, чем взял уже не дотащил бы. Решил я посмотреть, что там в пруду. Отмерил его шагами – получилось примерно двенадцать метров сторона. Края ровные, а вода чёрная, чёрная и отстоит от поверхности земли примерно на полметра. На воде ни ряски, ни плавунцов, ничего! И поверхность ровная-ровная, совсем без ряби. Такое впечатление было, что смотришь в чёрное зеркало! Даже жутковато стало. Побродил в округе, нашёл сухую еловую лесовину метров пяти примерно длиной и попробовал промерить глубину пруда. Лёг на пузо на краю и стал лесовину опускать в пруд. Опустил на всю длину, а дна так и не достал! Да при этом и кругов-то от лесовины на воде почти не было. Так, совсем немного и совсем маленькие. Как будто не в воду дерево входило, а в кисель жидкий. Странное место, решил я и засобирался домой. Вытащил лесовину, отнёс в сторону от поляны, надел рюкзак с желтяками, корзину надел на левую руку, а в правую взял нож и стал делать отметки на деревьях. Думал, что никто второй раз не находил этого пруда потому, что заплутать в том лесу просто, а меток не делали! Я же подошёл к тому месту, где вышел на поляну, сделал засечки в виде косых крестов на берёзе и на сосне, «флажок» у дуба вколотил поглубже, чтобы не упал, если что и потихоньку пошёл в сторону большака, останавливаясь через каждые пять шагов и делая засечки на деревьях в форме косого креста и стрелок. Косой крест со стороны большака, а стрелка в сторону поляны. Иду, оглядываюсь и вижу свои засечки. Так и дошёл до большака. Только вышел чуть дальше, чем входил. Вышел и вижу, напротив меня в глубине противоположной стороны леса стоят три сосны совсем рядышком. Я, естественно, на выходе сразу же сделал несколько заметок на деревьях, нашёл в канаве булыжник и положил его под корни большой сосны с заметками. Потом пересёк большак и пошёл к трём соснам. Оказалось, что это не три сосны, а одна сосна, ствол которой на высоте примерно в полтора метра разделился на три! Повернулся в сторону большака, а прямо на меня глядит огромный пень старого дуба! В общем, наставил я везде меток и стрелок и довольный своей сообразительностью двинулся в сторону дома.

Как пришёл, так сразу же меня и встретили Дарья Никаноровна и бабушка Вера. Я поставил корзину, снял рюкзак, всё оставил на бабушек, а сам пошёл к колодцу, умылся и сел перекусить и отдохнуть – и устал, и проголодался. А время уже к пяти часам дня! Бабушки занялись грибами и когда всё сделали и приготовили, мы сели на завалинку и я рассказал всё, что видел и что произошло. Дарья Никаноровна в ответ сказала, что это был тот самый Шубин пруд, что показывается он людям очень редко и не каждому дано его увидеть и что второй раз я его не найду даже по меткам. Оказывается, метки уже ставили и до меня, да только толку от них не было никакого!

Я же решил непременно ещё раз сходить к Шубину пруду и доказать всем, что можно всё найти, если правильно искать. Молодо – зелено! Старших нужно было слушать!

Через день я отправился в новый поход. Теперь быстро дошёл до меток на большаке. Нашёл сосну и дубовый пень. Перешёл дорогу и нашёл свои метки и булыжник, выверил направление по компасу и пошёл по меткам. Вначале всё было очень легко – метки встречались регулярно, через каждые пять шагов, и я уже в глубине души торжествовал, что мне удалось развеять чары леса и доказать, что пруд можно найти столько раз, сколько захочешь! И тут я вдруг обнаружил, что пока радовался, отклонился в сторону от маршрута. Вернулся, нашёл свои метки и стал снова идти строго по ним. Но вдруг метки исчезли! Вот есть метки, а следующих нет! И поляны нет. И пруда не видно. Вернулся к последней метке, проверил – вот крест косой, вот стрелка в сторону пруда. Пять шагов делаю и никаких меток. И никакой поляны, никаких грибов, никакого пруда! Один тихий лес, в котором ни ветерка, ни шороха! Опять возвращаюсь к последнему дереву с метками. От него иду в сторону большака по тем же меткам. Вроде всё в порядке. Поворачиваю в лес и снова иду по меткам. Дохожу до последнего дерева с метками, а дальше ничего! И дуба большого нет, и «флажка» моего не видно. Прошёл дальше по компасу и тоже ничего! Деревья старые огромные стоят, а поляны с прудом нет! Ходил, ходил по округе и набрёл на сухую еловую лесовину. Вроде, та самая, которую я в пруд опускал. А пруда-то нет! Я обошёл весь лес, до вечера ходил, исходил всё вдоль и поперёк, ходил опять расширяющимися кругами – всё бесполезно было! Не было больше Шубина пруда! Как стало темнеть, пошёл я к большаку и нормально вышел к нему по своим же меткам! Поплёлся домой, соображая, куда же делся пруд. Пришёл, а меня уже хватились, волнуются, куда делся. А я с пустой корзиной и рассказом о том, что пруд пропал! Дарья Никаноровна и напомнила мне, что два раза пруд никому не показывается! Не зря ведь ещё старики об этом говорили!

В то лето я предпринял ещё несколько попыток отыскать Шубин пруд. Прочесал весь массив от Бекасово до Ожигово и до полигона-танкодрома, нашёл несколько мест, где раньше бывал с дядей Лёшой, обнаружил несколько новых грибных и ягодных полян, но Шубин пруд так больше и не встретился!

Вот такая история с элементами мистики.

Вспоминаю Шубин пруд и думаю, как же мало мы знаем о себе, о Природе и о Мире!

29.03.2012