Операция прикрытия: Преступник из наркоконтроля фактически выведен из-под ответственности

1 сентября 2009 года на студента Ивана Зайцева было совершено нападение. Его избили, у родственников Зайцева потребовали 15 тысяч долларов, угрожая возбуждением уголовного дела, самого студента доставили в службу по ЮЗАО УФСКН г. Москвы, под пытками выбили признательные показания о том, что он сбывал амфетамин. Вечером того же дня Зайцев был прооперирован, ему ампутировали яичко. После десятка жалоб и заявлений в разные инстанции удалось завести уголовное дело на сотрудника наркополиции опера Романа Калинина, ударившего студента Зайцева ногой в пах.

Роман Калинин был объявлен в розыск. При попытке скрыться за границу его задержали оперативные сотрудники московского УФСБ, привлеченные следователем для оперативного сопровождения по делу.

При задержании у Калинина были обнаружены: 350 доз ЛСД, пипетка и весы. Ему было предъявлено обвинение в приготовлении к сбыту наркотиков.

Руководство службы по ЮЗАО УФСКН г. Москвы отказалось пускать в здание службы следователя Симонова, ведущего дело, и сотрудников ФСБ для проведения обыска в рабочем кабинете Калинина. Руководитель службы по ЮЗАО УФСКН г. Москвы Азамат Камбегов угрожал открыть огонь из табельного оружия по следователю СК и сотрудникам ФСБ, если они сделают попытку взломать дверь кабинета Калинина.

Рапорт следователя Симонова есть в материалах уголовного дела. Реакции на рапорт: руководитель СУ СК по Москве Багмет изъял дело у следователя Симонова и передал расследование следователю Мышастому. С делом с тех пор произошла необратимая трансформация.

Никакой проверки, никакого следствия по факту обнаружения у наркополицейского ЛСД (довольно редкого наркотика) не проводилось. В материалах дела — 11 томов и только один-единственный вопрос Роману Калинину по поводу наркоты.

— Ваше? — спросит следователь.

— Не мое! — ответит Калинин.

На суде Роман Калинин признает, что наркотики — исключительно для его личного пользования, а кто именно сбыл ему ЛСД — не помнит.

Судья поверит и переквалифицирует обвинение со сбыта на хранение. Невероятный гуманизм.

Вслед за эпизодом по наркоте новый следователь Мышастый прикроет все другие признаки преступлений со стороны наркополицейских, которые есть в этом деле.

Следствие не отреагирует на рапорт заместителя начальника УФСБ Москвы генерал-майора П.Н. Топорова, в котором говорится, по сути, о наркотическом общаке в службе по ЮЗАО УФСКН г. Москвы: «…в целях создания условий по незаконному освобождению от уголовного преследования Калинина Р.В. в конце 2009 г. <сотрудники ФСКН> незаконным путем реализовали крупную партию наркотиков…»

Родственникам Зайцева будет отказано в возбуждении уголовного дела по факту вымогательства, несмотря на то что следствие установит и посредника, взявшего 170 000 рублей, и его связь с наркополицейскими из службы по ЮЗАО УФСКН г. Москвы.

Зато следователь Мышастый попытается возбудить уголовное дело против жены и отца студента Зайцева по 291-й статье (дача взятки должностному лицу), на следователя Симонова и на оперативников ФСБ.

Оперативным сопровождением по делу против сотрудника ФСКН займется… ФСКН. Точнее, правда, назвать это оперативным прикрытием.

Уголовные дела-пустышки ничем не закончатся, но свою роль сыграют: сведения о наркомафии, в которой, видимо, наркополицейский Калинин был лишь начальным звеном, удалось полностью похоронить под ворохом допросов студента Зайцева и его родственников. Его, потерпевшего по делу, вызывали на следственные действия более 50 раз. Для сравнения: опер Калинин был допрошен только 4 раза.

В конце концов Черемушкинский суд нагло вынесет приговор… потерпевшему Зайцеву, хотя рассматривал дело подсудимого Калинина.

Суд решит, что это Зайцев сбывал наркотики, что это у Зайцева, а не у Калинина в руках был пистолет. Еще немного — и публика могла бы услышать, что это студент Зайцев врезал оперу Калинину между ног.

Роман Калинин получил в совокупности 5 лет колонии общего режима, отсидел почти половину срока и в мае может подавать на УДО. Он имеет право продолжать служить в ФСКН, так как приговор всячески сглаживает вопрос о совершенном им должностном преступлении, именно как о преступлении, несовместимом со службой в наркополиции.