Коты-арикастраты

Симба появился у нас в летнюю ночь.

Мелкая уродливая крыска, чмо с ушами.

Шёл за дачными соседями со станции, два километра.

У соседей своя кошка плюс бойцовая собака свирепой наружности и добрейшего сердца. В общем, вакансии заняты.

Мудрая хозяйка семейства сказала, чтобы постучали к Гале, у неё кошка умерла.

Кошенька моя умерла в этот самый день, я горько выла и зареклась больше никогда, ни за что, ну, может, через многие-многие годы, маленького серого котёнка...

Кошку-трёхцветку брали взрослой, из приюта, долго притирались друг к другу, и вот, когда срослись в одно, она погибла.

Кусок сердца.

 

И тут, в одиннадцать вечера, возникает мелкое серое страхолюдище.

Возьми, - сказали соседи. - Похоже, трёхмесячная девочка.

Девочка-скелетик шаталась от усталости и волнения.

Взяли. 

Нежданное дитя уткнулось мне в подмышку, там в дальнейшем и спало.

 

Весь следующий день приобретение заливало жидкими отходами дом, самые недоступные углы, а через сутки слегло и стало умирать.

Я была против, и у нас началась эпопея по выхаживанию младенца.

Симбу возили каждый день к ветеринару за двадцать километров.

Врач вливала в несчастную животину лекарства, шприц за шприцем, содержимое которых суммарно превышало весь объём Симбиного тельца.

 

В первый же приезд врач сказала, что наша киса настолько не трёхмесячная девочка, насколько ею не в состоянии быть полуторамесячный мальчик.

А я ещё горевала - бедняжка, какая страшненькая; будто мне предстояло однажды выдавать это кошачество замуж!

Но для мальчика - а что, вполне, даже чуть красивей Челентано.

В общем, поросёночек рос, рос, дико сопротивляясь вскармливанию лечебными смесями из пипетки.

 

Вернулись в город.

Симба, простой деревенский парень, игнорировал лоток,  и устраивался в диких зарослях  домашних цветов.

Не сразу, но переучили на культурственные манеры, которым он теперь неизменно верен.

 

Внутриутробная инвазия и поражение кишечника, перенесённое в младенчестве, давали знать о себе постоянно.

Я ездила в ветеринарки во все праздники, что бывают у нормальных людей, в Новый Год, День рождения ребёнка, 8 марта; и мы кололи, отпаивали, и переходили на спецкорма.

Два года назад Симба, выросший в редкого красавца, чуть не помер окончательно и бесповоротно.

Почти весь месяц март ушёл на капельницы и терапию, но спасла животину только операция.

Спасательный процесс стоил давно обещанного ребёнку компьютера.

Жертва была принесена безропотно, при том, что на успех мы не надеялись - кот был в пяти минутах от того, чтобы замочить лапы в Стиксе.

И вот, в этом марте он снова проследовал на операционный стол. Завтра я должна получить Симбу на руки, голопузым, со вторым шрамом через всё его невезучее брюхо.

Очень волнуюсь.

 

 

Дома Симбу ждёт Сэр Филипп.

Эта тушёнка у нас полтора года.

 

Однажды через Москву пролетала моя любимейшая однокашница из школьного параллельного.

"Из Алма-Аты ты ко мне летела"... ну, не ко мне, транзитом в Европу, зато какая оказия и какая радость для барышень, не видевшихся четверть века!

Вот сидим мы в уютном подвальчике, мурлыкаем, а на телефон прорывается моя московская подруга, и что-то отрывками, про лилового кота, которого надо спасать, пропадает.

И я обещаю ей ВСЁ.

Приеду.

Спасу.

Вскормлю грудью.

Лишь бы мне сейчас дали возможность наговориться  - не за все пропущенные годы, конечно, но хотя бы по ключевым событиям.

Тем более, что в трубке подруга несла какую-то ахинею - лиловый кот!

Лиловый - это фиолетовый, а фиолетовых кошек не бывает.

 

После встречи я поехала, как обещала, за фиолетовым недоразумением.

Охренительно породистый (со слов понимающей московской подруги) кот, видимо, выкинутый несколько недель назад, был в плачевном состоянии.

Менее благородные усатые разбойники драли его по всем правилам уличной жизни.

Кот был чудовищно тощ, и напоминал рыбный скелет - огромная голова, и дальше хребтинка с рёбрами, оканчивающаяся сникшим хвостом.

 

У подруги - кошка-британка, хохлатая собачка-китайчанка, черепаха, муж, дети -  в общем, все вакансии заняты.

Я с ходу брать в свой дом помоечника, богато укомплектованного блохами, отказалась, и подруга с мужем понесли лилового британца в ванную, мыть противоблошиным шампунем.

Там вода после чёрного быстро приобрела ржавый окрас - кот был изранен.

Завернув несчастную мокрую скотинку в полотенце, я поехала в клинику.

 

"Вы их что, по цвету подбираете?" - только и спросили врачи, не забывшие Симбу.

 

Британца, обработанного мощным противоблохом, я оставила на ночь в клинике.

Утром мне сказали, что преставившихся блох убирали в два совка.

Они буквально съедали кота живьём.

 

Так мы стали жить вместе.

Британец оказался со скверным характером и непобедимым аппетитом.

Он жрал.

Жрал.

Жрал.

Его рвало, пища вылезала изо всех отверстий, вообще не предусмотренных для этого физиологией, но кот был неутомим, и морда его была вклеена в миску намертво.

Вскоре из рыбьего скелетика Сэр Филипп превратился в гладкого восьмикилограммового дельфинчика.

Ну да, британца мы назвали Сэром, а не Кузей и не Барсиком.

 

 

Мои кошачьи ребята потихоньку сходились характерами.

Филя признал Симбу старшим братом и авторитетом, будучи при этом немного старше. 

Несмотря на опасения, жить дружно получалось.

Однако, на Сэра через месяц после того, как его усыновили, напал приступ паники. Он услышал в компе голоса опасных животных - блеющих овец.

Кот ополоумел, и от страха вцепился в мою руку.

Всеми лапами и всеми зубами.

И порвал, как Тузик грелку, на глазах у детей, которые хотели если не прибить людоеда немедленно, то хотя бы лишить гражданства и вернуть на помойку, по месту предыдущей прописки.

 

Хоррор был жёсткий, кровища из клочьев не останавливалась, дети были сильно перепуганы, а кот-убийца - ещё сильнее.

Руку дёргало немилосердно, еле дотерпела до утра.

Утром в травме перевязали - как загипсовали, вкололи противостолбняк и от бешенства, и объяснили, что пить теперь минимум полгода нельзя ни капли. Ну, не велико горе, Год Кота я встречала яблочным соком.

 

Вот так непросто складывались наши семейные отношения.

Однорукая, я отвезла Сэра на операцию, где он утерял источники гормональных выплесков и агрессии.

Милой плюшевой мусей-пусей кот не стал и по сию пору,  но зубы и когти держит при себе, и  знает, что в доме доминирующий самец - это мама.

Забавный, уютный такой жиробас, с которым пережито уже немало приключений.

 

Жизнь кое в чём здорово подсмеялась надо мной.

Я никогда не благоговела перед званиями и регалиями, и считала, что ежели будет животное в доме  - так только из самых простых дворян.

Поскольку лично моё происхождение безнадежно плебейское, то нечего какой-то скотинке иметь более голубую, чем у меня, кровь.

Ха-ха-ха.

Симба вырос в  длинношерстного русского голубого. Таких ребят именуют нибелунгами. Звучит!

Сэр Филипп - чистокровный лиловый британец, отменный экземпляр.

Даже как-то неловко обращаться к ним на "ты", но ничего, я справляюсь. 

 

 

Увы, городская жизнь на ...надцатом этаже не предполагает для домашних любимцев романтических связей.

Пометки бывают уместны на полях учебника, а не на полах квартиры.

Потому половой вопрос был решён радикально.

Ребята - арикастраты.

 

Моему сыну, когда он был маленьким, не удавалось правильно выговорить слово "аристократ".

Получалось - "арикастрат".

Довольно верное название для моих  благородных кошачьих джентльменов, голубого и лилового аристократов, двух кусков изюма в булке жизни.

 

Как там у Славы Сэ?

"По квартире бродит кот, источник уюта. Линяет".

У меня таких два.