Интрига на ладони

Платон Прохоров

Если у каких-то отдельных наблюдателей политической активности РПЦ МП по числой случайности могли оставаться сомнения в том, что "кровожадность" Чаплина и отдельных околоцерковных персонажей могла объясняться самодеятельностью, то теперь они должны бы исчезнуть. В минувшую субботу глава РПЦ МП впервые высказал свое мнение по поводу протестной акции в ХХС, в процессе которой прозвучала критика тесного сотрудничества его организации с политическим режимом, а его лично – с руководящими им вождями. Позиция церковного политика, озвученная им после литургии в ХХС 24 марта, является однозначной и полностью совпадает, по существу, с той, тезисами которой в качестве своего рода пропагандистской "артподготовки" эпатировал ранее наше общество уже упомянутый протоиерей из ОВЦО.

Назвав протестную акцию девушек из Pussy Riot "глумлением над великими святынями", Кирилл проигнорировал и припомненные общественностью случаи реального глумления в процессе богослужений, и обычную практику использования представительского муниципального здания ХХС для проведения в нем сомнительных с позиции религиозной морали VIP-мероприятий и фестивалей. Поэтому, вовсе не удивительно, что в противоречие разного рода мнениям православных экспертов он однозначно квалифицировал акцию "кощунством", посетовав при этом, что находятся христиане, которые высказывают свое принципиальное несогласие с его точкой зрения.

Факт манифестации агрессивной конфессиональной позиции в отношении новозаветного разномыслия христиан, на важность которого довольно часто в популистских целях ссылаются представители  данной религиозной организации, мог бы говорить об эмоциональном срыве. Но, хотя в условиях нынешней напряженности нечто подобное могло быть понятным, более вероятной со стороны патриарха представляется все же осознанность им того, что он предпринимает.

Например, угрожая собственному народу тем, что у него нет будущего, если он воспринимает акцию в ХХС не так, как патриарх, а как "некую доблесть, как некое выражение политического протеста, как некое уместное действие или как безобидную шутку", Кирилл демонстрирует, что общественные настроения ему известны. Однако, не рассматривая даже вероятности того, что общество может судить так опираясь на иные, нежели сугубо конфессиональные интересы, глава религиозной организации выносит вердикт: протест – не что иное, как испытание верующим в дни Великого поста, чтобы они "все осознали ответственность за землю нашу, за Русь Святую, за веру православную".

Нельзя сказать, что такое обозначение теперь уже  официальной позиции крупнейшей религиозно-политической корпорации в попытке тоталитарного реванша было неожиданным. При этом, речь идет не столько о вполне последовательных акциях РПЦ МП, наблюдавшихся в течение последних месяцев и не оставивших сомнений по поводу ориентиров в ее политике, сколько о вполне конкретной декларации, сделанной накануне.

За день до заявления по поводу Pussy Riot патриарх Кирилл высказал свои соображения по вопросам информационной политики возглавляемой им религиозной структуры на заседании Координационного комитета по поощрению социальных, образовательных, информационных, культурных и иных инициатив, организованных религиозно-политической корпорацией РПЦ МП. "Мы сейчас задумываемся о том, что, может быть, не совсем правильно строится церковная информационная политика. Так много вызовов, так много того, на что нужно реагировать, что в основном наша информационная энергия уходит на эту реакцию. Я не уверен, что это правильно. В первую очередь мы должны предлагать обществу положительную информацию о том, что мы делаем, - о наших мыслях, о наших делах - особенно о наших делах", - цитирует слова Кирилла информагентство РИА-Новости.

Очевидно, что обозначение патриархом сомнительности практикуемых его организацией реакций на происходящие события могли быть навеяны многочисленными в последнее время упоминаниями о "ватиканском стиле" политики клерикалов, предпочитающих не участвовать в светских политических процессах, отдавая прерогативу сугубо конфессиональной проповеди в среде своей паствы. В тот же условный "стиль" входит и отсутствие в практике Римо-Католической церкви агрессивных и даже мало-мальски активных реакций на всевозможные "раздражители" со стороны светской информационной среды.

На критику современной католической церкви, опирающуюся на какие-либо негативные явления или факты, как известно, она предпочитает не отвечать - в цивилизованных странах на это реагирует правовое общество и государство. В современной России, где ситуация в этом отношении совершенно иная, нынешняя власть фактически не скрывает того, что не является стороной, заинтересованной в соблюдении Конституционных гарантий светского государства.

Церкви предоставлена антиконституционная возможность беспрепятственно участвовать в светской политической жизни – и она участвует, не смотря на то, что теряет остатки своей собственно церковной значимости. В результате, общеизвестные преференции, предоставленные РПЦ МП в средствах массовой информации в стране, остаются главной помехой тому, чтобы эта религиозная организация могла воспользоваться опытом политики Ватикана.

Если несколько вульгарно иллюстрировать такую ситуацию, то она выглядит следующим образом: вместо того, чтобы важно надувать щеки в ответ на критику извне, обнаруживая себя в информационном поле лишь проповедью и позитивной конфессиональной рекламой, церковные функционеры ввязываются в споры, к которым совершенно не готовы. Не имея ничего для противопоставления фактам, кроме риторики и подтасовок, представители клерикальной структуры не только не приносят пользы имиджу своей организации, но и наносят вред.

В такой ситуации понятна досада руководителя РПЦ МП, когда он заявляет, что "получается так, что мы молчим, что народ ничего не знает, но достаточно какому-нибудь хлесткому блогеру запустить любую утку, как все начинают с энтузиазмом это обсуждать. А может, обсуждать следует практические дела, которыми занимаются церковь и общество?".

Можно предположить, что безапелляционные заявления патриарха, повторившего на следующий день "тезисы Чаплина" своим прихожанам в ХХС представляли собой попытку вернуть "голос церкви" в лоно привычного клерикального морализаторства. Попытку, судя по избранию в качестве темы истории с Pussy Riat, крайне неудачную. Потому что, для обретения хотя бы каких то перспектив эффективности "ватиканского стиля" в российских условиях, это следовало делать значительно раньше, тогда как теперь – да, еще и в связи со столь "горящим" сюжетом, подобное лишь подливает масла в огонь.

Ну и есть, конечно, во всем этом еще один момент – моральный. Оторванные от реалий действительности "верхние мира сего" уже не допускают, насколько прозрачна вся суетность их "забот" для громадного российского народа. В качестве лишь одной из многочисленных иллюстраций можно привести цитату из размышлений по всей видимости православного блогера:

"Из защитительной речи Федора Никифоровича Плевако: - Много бед, много испытаний пришлось претерпеть России за более чем тысячелетнее существование. Печенеги терзали ее, половцы, татары, поляки. Двунадесять языков обрушились на нее, взяли Москву. Все вытерпела, все преодолела Россия, только крепла и росла от испытаний. Но теперь... Старушка украла старый чайник ценою в 30 копеек. Этого Россия уж, конечно, не выдержит, от этого она погибнет безвозвратно..."

"В чем разница? – пишет блогер, сравнивая аргументацию легендарного адвоката с сетованиями Кирилла. - В том, что у Плевако - сарказм, а у Кирилла – как бы всерьез. В самом деле: все пережила земля наша – и нашествие двунадесяти языков в 1812 году, и гонения на церковь, и разрушение Храма Христа Спасителя (и тысяч других храмов) – и только перформанс Pussy Riot поставил землю русскую и веру православную на грань гибели!..

По-моему, не может в это вcерьез верить предстоятель РПЦ. Сколько раз, поди, в начале своей карьеры проезжал будущий патриарх в черной «Волге» мимо бассейна «Москва» - и ничего. Ни разу не выступил с обличительным пастырским словом. А сколько раз, поди, въезжал в Кремль (уже на более комфортабельном автомобиле) – и тоже ни разу не громыхнул перед земными владыками: «Не будет ноги моей здесь, покуда в кремлевских стенах захоронены человекоубийцы и гонители православия (вроде Емельяна Ярославского), а на Красной площади лежит идолище поганое!»... Ничего, терпел как-то. А тут, понимаешь, чаша терпения переполнилась...

Это, конечно, не вера. Это имитация веры. Или, пожалуй, симулякр веры. И, соответственно, патриаршья речь - симулякр волнения, скорби и заботы о судьбах земли русской. В этом нет ничего удивительного, поскольку вся путинская «Россия», вся ее идеология (и «православие» как часть идеологии) – это симулякр. И "правосудие" - тоже, конечно, симулякр.

Над этим разложением (выдающим себя за «возрождение») можно было бы отстраненно рефлексировать или отстраненно же посмеиваться, если бы мнимые православные и мнимые патриоты-государственники не калечили судеб реальных людей".