"ПЕРВЫМ ВОЛНОВЫМ ГЕНЕТИКОМ БЫЛ БОГ..."

Интервью с Петром Гаряевым

"– ... и когда мы умираем, – сказал мне Петр Гаряев, – мы не исчезаем. Все это остается. Мы сохраняемся.
– На уровне личности? – спросила я.
– На уровне личности...
– Мы ведь сейчас не о вере говорим, а о знании. Верно?
– Да.
– Вы понимаете, конечно, насколько это острый вопрос: сохраняемся ли мы после смерти на уровне личности? Я задаю его вам сейчас не как верующему человеку, а как ученому. Что вы об этом определенно знаете? Не верите, а именно – знаете.
– Тут так: экспериментально доказано, что генетическая молекула оставляет информационно-энергетический след. Очень сильный и определенный. В кювету были налиты генетические молекулы. Так вот, след остается не просто на кювете после того, как молекулы были оттуда удалены, он остается даже на том месте, где эта кювета стояла. Этот след продолжает давать лазерный эффект. Только сигнал несколько слабее. То есть, молекулы нет, а след ее остался. Это можно назвать привидением молекулы. Отсюда – делайте выводы.

Петр Гаряев – запомните это имя

Но прежде, чем рассказать о человеке, который пообещал нам с вами бессмертие, вспомним один старый скандал. А именно – тот переполох, который случился в физике в начале века, когда выяснилось, что атом не является мельчайшей неделимой частицей материи. Оказалось, что никакой материи там вообще нет, а есть клубок сбалансированных энергий.
Так вот, случился большой переполох и наступил кризис материализма...

Оттолкнувшись от классической физики, возникла квантовая физика, имеющая дело не с материей, а с волной, пучком энергий – полем.
И представление о картине мира существенно изменилось.

Сегодня с биологией, точнее с генетикой, происходит то же самое, что тогда – с физикой. На базе классической генетики возникла квантовая: ученые, каждый на своем пути, приходят к пониманию энергетической природы мира.
Наши квантовые генетики пришли к некоторому новому знанию, которое дает нам принципиально новый взгляд на человека, и вообще на мироздание.

Но оказывается, что мироздание далеко не всех “допускает” до своих тайн. Есть тут кое-что, напоминающее фантастические романы. Только это не роман. Это реальность. На счету у этой науки есть жертвы. Некоторые исследователи погибли при трагических обстоятельствах. Процент смертей странно велик. По мнению Петра Гаряева, квантовая генетика настолько тонкая область, приближенная к самому сердцу мироздания, что не терпит излишне практичного подхода. Однако от тайн обратимся к конкретной реальности.

Сегодня ведущей фигурой в отечественной квантовой генетике, а может быть, и мировой, – поскольку в этой области мы лидируем, – как раз и является молекулярный биолог Петр Петрович Гаряев. Очень просто и серьезно он говорит о вещах, которые ошеломляют. Постараюсь пересказать так, чтобы было ясно не биологу.

Мы – это звук и свет

Классические генетики исходили из того, что генетические молекулы, ДНК, имеют вещественную природу и работают как вещество. Это как бы вещественная матрица, на которую записан наш вещественный генетический код. И в соответствии с ним нарабатывается плотский, вещественный и материальный организм. С точки зрения квантовой генетики, ДНК работает не как вещество, а как энергия. Это можно сравнить с пластинкой. Вот мы ставим ее на патефон и слушаем музыку. И она на нас как-то влияет. Но влияет-то не вещество, не графит, или из чего там эта пластинка сделана, а музыка, которая на ней записана. Нечто невещественное – звуковая волна. Эта звуковая волна выражает определенное содержание – именно эта музыка, а не другая. То есть она имеет информационно-энергетическую природу. Так же работает ДНК.

– Наши предшественники, – рассказывает Гаряев, – Беклемишев, Гурвич, Любищев совершили гениальный поворот в представлении о генетической молекуле. Они сравнили ее с нотной записью. Нотная запись сама по себе вещественна, эти значки на бумаге вполне вещественны, но реализуются они в чем-то невещественном – в звуке: звук уже не ещество, а волна, поле. От вещества мы переходим к полю. Блестящая аналогия! Это 20-е годы, 25-й, 28-й год... Тогда они совершенно гениально предсказали направление. И действительно – сегодня мы убедились, что к генетическому аппарату нужно подходить как к звучащей речи, как к звучащей музыке. Этого мало – генетические молекулы еще и светятся всеми цветами радуги, причем характер свечения – лазерный. Это мы подтвердили экспериментально. Мы доказали, что гены могут существовать в форме электромагнитного и акустического полей.

Другими словами, генетические молекулы излучают информационно-энергетическое поле, в котором закодирован весь организм, его физическое тело и тонкое тело. То есть – тело и душа.

Как лечат словом

Попробую в общих чертах объяснить, как работает группа Гаряева. Их радиоэлектронная аппаратура умеет имитировать речь ДНК и хромосом. Она умеет моделировать эту знаковую динамику и одновременно излучает соответствующее ей электромагнитное поле. Если возможности этой аппаратуры сочетать с человеческим сознанием, то есть если в эту аппаратуру вводить человеческую речь, – а ее можно туда ввести, – то она начинает излучать поле, которое дополнительно промодулировано еще и человеческой речью. Когда такое поле попадает на генетический аппарат растения, животного, человека, то происходят совершенно фантастические вещи.

Удалось, например, создавая определенные речевые вербальные алгоритмы, восстановить радиационно поврежденные семена пшеницы и ячменя. Это было сделано с очень хорошей статистикой на десятках тысяч клеток. С этими семенами “проговорили” на английском, русском и немецком, а в контроле – дали абракадабру. Что получилось: когда вы говорите на всех перечисленных языках, вас понимают, когда на абракадабре – вас не понимают.
То есть оказалось, что слово, язык – это тоже генетический материал. Другими словами – формирующий. Были и другие контрольные тесты. Был очень многозначительный опыт: текст дали начитать некоей милой девушке. Она не очень понимала, что она говорит и зачем. То есть для нее самой этот текст был все равно, что абракадабра. И что же? Растения остались индифферентны (абсолютно равнодушны - примечание наше). Оказалось, что растения ее не понимают и не слышат, потому что уровень ее личности оказался низок, недостаточен. Очень важны смысловые резонансы. Звучащее слово передается через поле.

В здоровом организме, кстати, оно звучит только по делу. Вот когда хромосомы начинают “болтать не по делу” и идет так называемый хромосомный шум, начинаются патологии: человек начинает толстеть, болеть...

Казнить нельзя помиловать

Дальше пошли совершенно головокружительные вещи: волновая генетика дает принципиально новый взгляд на человека и суть отношений между людьми.

Итак, основная смысловая (генетики говорят “информационная”) фигура – в нас самих: это наш генетический аппарат. Он заведует не только передачей наследственных черт, например, чтобы ребенок был похож на родителей. Это важная, но маленькая часть. Но, кроме того, нас можно сравнить с самосчитывающимся текстом, где постоянно происходит обмен информацией между молекулами нашего организма.

Генетический аппарат – это результат миллиарднолетней эволюции: мы все вышли из наших хромосом – и он устроен так, что напоминает гигантскую, но очень экономную книгу. Обычную книгу мы читаем строчка за строчкой. А в книге генетической мы можем сместить только одну букву, и дальнейший текст будет иметь совершенно другой смысл. Сместили две первых буквы – опять другой смысл. И так далее. Мы, кстати, можем и в обратном направлении читать. Но и это только прямолинейное двумерное чтение.

А генетическая книга трехмерна – ее можно читать из любой точки в бесчисленном количестве направлений.

Генетическая книга все время дышит, шевелится и дает возможность для бесчисленных вариантов чтения. И наш организм постоянно читает эту книгу. Из бесконечного числа глав он читает ту, которая ему в данный момент нужна. Поэтому малейшая раскоординация, нарушение внутреннего контекста приводит к патологиям. Отсюда многое проистекает. Для конкретного человека и практической жизни.

Например, проблемы старения могут быть связаны с тем, что перестают восприниматься смыслы генетических текстов потому, что нарушен контекст. То есть, в каком-то фрагменте нарушена целостность – и возникают иные смыслы.

Или, скажем, такие тяжелые проблемы, как онкологические заболевания или СПИД, могут тоже носить текстовый характер. Можно рассматривать вирус СПИДа с семантических позиций, с точки зрения смысловых структур. Человек поражен вирусом СПИДа. Хромосома вируса торчит в генетическом аппарате человека, скажем, пять лет уже. И ничего не случается. Но в какой-то момент чуть сдвигается контекст, и вирус перескакивает из одной части генетического аппарата – в другую. И начинает работать.

Отсюда: если вы хотите повлиять на другого человека – вылечить его, улучшить его состояние, продлить жизнь – у вас есть блестящая возможность. Вы для этого должны войти в его семантическое поле, знать законы его функционирования, знать его грамматику... А дело в том, что грамматика существует, собственно, одна. В своей стратегии все грамматики универсальны, будь то грамматика китайского языка или генетическая грамматика... Так вот, если вы знаете грамматику, то вы можете на этого человека существенно повлиять. Грамматика универсальна: на каком бы языке вы ни обращались к генетическому аппарату, – он “понимает”. Не только вербальную речь, но и жест, позу, выражение глаз, интонацию, то есть кодировку тоном – все это тоже речь...

Вначале было Слово...

Не только Гаряев, но и другие его коллеги, полагают, что Бог создал нас не сразу – вот такого, готового человека. Он создал саморазвивающуюся модель. Сначала хромосомные молекулы, на которых были записаны некоторые тексты, программы – Слово. И пошло эволюционное развитие.
– Собственно, первым волновым генетиком был Бог,– говорит Петр Гаряев.– “В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог...” А что такое слово? Это звуковая свертка образа. Подобная ДНК.

Что такое информационно-энергетическое содержание генетической молекулы мы уже поняли. Речь у нас идет сейчас о человеке (мы ведь о личности говорим), значит, генетическая молекула – это как бы его свертка. Свертка его материального и энергетического тела, то есть тела и души. Теперь вообразим, какой след оставляет не просто генетическая молекула, а сам человек. В развернутом, так сказать, виде. Живой человек. Мы как бы метим собой комнату, где были, воздух, которым дышали, вещи, к которым прикоснулись или даже не прикасались физически: это ведь поле... На всем мы оставляем отпечаток своей личности. И влияем.

– Это так? – спросила я Гаряева.

– Абсолютно так,– ответил он.– Мы оставляем очень сильный информационно-энергетический след. Он остается и оказывает влияние. Информационно-энергетическими следами разных людей пронизано буквально все вокруг нас – сама атмосфера, предметы, вода и воздух – все. И следами не только живых людей, но и тех, что ушли.

– Вот говорят: “намоленная церковь”, “намоленная комната” – оказывается, все это имеет генетический смыл?

– Безусловно. А вопрос о том, помним ли мы себя после смерти, осознает ли себя наше тонкое тело – это вне эксперимента. Хотя людьми накоплена большая эмпирика, которая говорит о том, что – да, помним.

Внимание – волновой геном!

Я спросила, возможно ли синтезировать ДНК.

– Возможно,– ответил Гаряев.– Другое дело, что мы туда запишем, каковы мы сами. Вот контроль с девочкой, которая безуспешно начитывала тексты, тому подтверждение. А ведь это была вполне хорошая девочка, только незначительная. У меня есть монография о воздействии речи на генетический аппарат. Она написана на достаточно большой экспериментальной базе. Например, все эти россказни о наговорах, внушениях и так далее – это все не пустые бредни: генетический аппарат реагирует.

– Страшновато.

– Страшновато.

Значит уже не ячмень или пшеницу, а нас уже могут “испортить” или вылечить. Даже просто присутствием. Мыслью. Не говоря уже о слове или материальной биологии. С точки зрения квантовой генетики, на человека можно воздействовать на уровне фундаментальных качеств личности. Их можно исказить при длительном и сильном воздействии. Дело в том, что наш мозг – это в основном нейроны. А в нейроне важнейшая часть – клеточное ядро. То есть ДНК. И если вы создадите необходимые условия и войдете в семантическое поле другого человека, вы можете вводить в него любую информацию. И на нее отреагирует, в том числе, и его генетический аппарат. Но, оказывается, есть ограничение – нельзя вводить запрещенную информацию.

– Запрещенную? То есть во зло? – спросила я Петра Гаряева.

Запрещенная информация

Неожиданно биология сомкнулась с областью морали и нравственности. Что значит “нельзя”? И что значит “запрещенная”? Кому она вредит – жертве или нарушителю?..

Ну, жертве вредит. Это более или менее ясно. А вот нарушитель – ему вредит? Другими словами; содержит ли преступление в самом своем составе уже и наказание, отражается ли на Сальери зло, причиненное Моцарту?

– Давайте лучше рассмотрим житейски более обыденную пару,– предложил Гаряев.– И давайте в этой паре рассмотрим не столько злодея, а давайте рассмотрим жертву. Это интереснее. Если, скажем, он не умер, как Моцарт, а живет и принял навязанную ему схему отношений. То есть попустительствует злу. Он в этом случае составляет со злодеем единую семантическую структуру. Эта структура подвижна. То есть часто они в результате меняются местами.

Помните “Сказку о Золотой рыбке”? Кто там жертва? Старик, конечно. Но он допустил поведение Старухи, попустительствуя ей. И рыбка уплыла от него, в конце концов. Не от Старухи, а от него.

Так или иначе, наше биологическое здоровье напрямую связано с нашей нравственностью.

А теперь – наш любимый вопрос: Что делать?

Может быть, необходимо задуматься о перспективах биологического вида, к которому мы все принадлежим? Тем более что “незнание закона не спасает от ответственности”.Хотя как минимум десять законов мы все же знаем – см. Книгу Исход, глава 20.

Postscriptum

Петр Гаряев руководит Институтом квантовой генетики. Официальный статус Института – общественное объединение. Базу для экспериментальной и теоретической работы Институту квантовой генетики предоставляет ФИАН – Физический институт им. П.Н. Лебедева РАН, где в свое время работал Сахаров. Финансовая основа существования – грант Российского фонда фундаментальных исследований, выделенный на разработку теории лазерной накачки информационных биомакромолекул.

Кое-что в области квантовой генетики делается в других странах, но преимущественно идея и теория – наша, отечественная. Как это часто бывало, наши ученые – остроумнее, экономичнее в разрешениях узлов и как-то одухотвореннее.Но у них нет денег даже на пробирки. Не говоря уже о зарплатах. Будет жаль, если квантовая генетика погибнет при демократах, как при Брежневе погиб русский компьютер. Хотя он был и остроумнее, и экономичнее в разрешении узлов, чем те, которые нам привозят сейчас.

(Ася Гусева. ВИТАМАКС / октябрь 1997)