Шаг в мечту Глава 28-30

Утро было напряженное, все суетились, заканчивая последние приготовления к приходу жениха. Женя успокоилась, была по-деловому собрана и энергична. Парикмахерша, приглашенная на дом, сделала ей уже прическу  и наносила последние штрихи косметики, когда снизу раздался  громкий голос Антона:

- Женя, я люблю тебя!

Все бросились к окну и увидели гурьбу молодых людей во главе с женихом. Подружки невесты, поджидавшие жениха, вышли из подъезда и начались испытания. На каждом этаже они задавали ему загадки, заставляли что-то делать, за все несделанное он платил деньгами и, вообще, им было там весело, соседи выходили на площадки и с любопытством наблюдали.

Нина Ивановна беспокоилась, что еще не все успели сделать – дочь даже не одета, - и стала всех поторапливать. Наконец Женя справилась с платьем, надела туфли и была готова к встрече. На площадке зашумели – это вконец измученный жених пытался прорваться, а его не пускали, но вот вся гурьбы ввалилась в квартиру и выкуп состоялся.

Женя и Антон стояли рядом, оба были обворожительно красивы. Улыбающийся жених в светлом бежевом костюме, высокий, плечистый, уверенно держал под руку невесту. Она -  стройная и торжественная, в  нежно-розовом платье с огромным декольте, обрамленном большими розами, открывающем ее красивые плечи, в розовой фате, приколотой сзади к пышным локонам, собранным на затылке. Тонкие кудрявые прядки, перемешиваясь с маленькими белыми цветами, обрамляли ее прекрасное лицо и свисали вдоль порозовевших от волнения щек до самых плеч. Она была немного грустна и печальна. Свидетель разлил по бокалам шампанское, гости поздравили молодых и поехали в загс на четырех белых  «Волгах».

Свадьба была веселой и шумной, тамада хорошо знала свое дело и провела свадьбу на отлично.

Игорь пришел на свадьбу один: Лина была уже на седьмом месяце беременности и, конечно же, осталась дома. Игорь был рад этому, не хотел, чтобы она лишний раз волновалась, и сейчас сидел за столиком и буквально «надирался» водкой. Он думал, что вся любовь к Жене прошла, и не предполагал даже, что ему будет так больно видеть красивую, довольную Женю и еще боле довольного брата. Ему показалось, что он ни так уж и счастлив в своей семейной жизни, попал в шоры к двум женщинам – матери и дочери – и теперь без их ведома, даже, в туалет нельзя выйти. Вот и сегодня они его отпустили до завтрашнего дня и строго наказали не напиваться. А он пил и пил, но хмель его не брал совершенно. Гости танцевали, и он решился, как когда-то в мае, на дне рождения брата, пригласить Женю на танец. Она пошла с ним танцевать и привычным жестом легко положила свои руки на, до боли знакомые, плечи Игоря. Они были такие поникшие и глаза Игоря такие грустные, что у нее сжалось сердце, и она уже не первый раз подумала, что сделала непоправимую ошибку в своей жизни. Игорь был одет в черный костюм, который был куплен к его свадьбе, и белую рубашку, и со стороны казалось, что они жених и невеста. Пышная юбка Жени не давала приблизиться Игорю к желанному стану, и он с трепетом обнимал несколько располневшую талию. Он догадался, что Женя беременна, и спросил:

-  Женя, ты ждешь ребенка?

- Как всегда ты на счет меня очень прозорлив. Как тебе это удается?

- На этот раз очень просто, я четыре года обнимал эту талию, и разницу легко было почувствовать.

- И со стороны заметно? Я так тщательно это скрывала.

- Нет со стороны не заметно, я даже не мог подумать. Ты так обворожительно хороша, что кроме этого никто ничего не видит, я думаю…..

Они разговаривали так, как будто и не было этих двух лет, прожитых вдали друг от друга. И не было у него беременной жены, а у нее теперь уже законного мужа. Женя чувствовала исходящие от Игоря тепло и нежность и, как раньше заботу в голосе. А он видел, что она это чувствует, значит, та тонкая ниточка понимания между ними не порвалась, и он был почему-то рад этому.

- Я даже не хочу спрашивать, счастлива ли ты. Потому что, если ответишь «да», мне будет больно, а если «нет» еще больнее. Я хочу, чтобы ты, так долго приносившая мне радость и счастье, была все-таки счастлива…

- Спасибо Игорь, мне приятно от тебя слышать это, приятно с тобой танцевать, разговаривать, и я тебе тоже желаю счастья.

Музыка кончилась,  и он повел  Женю на место рядом с женихом. По дороге он хотел поцеловать ее руку, но она была в тонкой перчатке чуть пониже локтя, и он поцеловал в то место, где перчатка кончалась. Он не вернулся к себе за столик. А отправился курить, продолжая ощущать губами приятную прохладу Жениной  гладкой кожи. Игорь вышел на улицу, был ноябрьский морозец, но он его не чувствовал. Жадно затягиваясь, он выкурил одну сигарету, потом другую, и немного придя в себя, пошел в зал. Налил себе полный фужер водки и залпом выпил.

Довольные пьяные гость разъехались по домам, а жених и невеста отправились на свое брачное ложе, которое было приготовлено у Нины Ивановны в Жениной комнате. Еще до свадьбы было решено, что молодые будут жить здесь, пока что-нибудь не решится с квартирой.



                         28


Только в сказках, все кончается свадьбой, а в жизни все с нее начинается. В конце января у Игоря с Линой родилась дочь, они назвали ее Лизой. Она действительно была похожа на Игоря, большеротая с темными кудрявыми волосиками, и только глазки были круглыми, как у Лины.  Игорь был страшно рад рождению дочери и души в ней не чаял. Лина после Жениной свадьбы и  рождения дочери  немного успокоилась и перестала донимать Игоря ревностью. Она располнела и была похожа на колобок. Ее это очень удручало, но глядя на беременную Женю, которая тоже округлилась и была далеко не стройна, она себя успокаивала, что она не одинока и со временем все придет в норму.

Женя с Антоном после ссоры перед свадьбой больше не ругались, жили дружно и согласно. Антон всячески оберегал жену и никуда без нее не ходил. Беременность протекала нормально, и даже болезнь отступила – Женя перестал пользоваться баллончиками, и обходилась без них.  Работа у нее была такая, что она не шла в декретный отпуск, а продолжала работать до самых родов. Женя очень боялась рожать, боялась задохнуться, не справиться с дыханием, поэтому роды были платными. На них присутствовал Антон, и он первым увидел свою крохотную дочь, родившуюся в середине мая. Как ни странно, а может наоборот закономерно, но он не испытывал  никаких чувств к этому розовому комочку. Взяв ее на руки, он тут же отдал ее акушерке, сказав, что боится уронить.

Через пять дней Женю с малюткой выписали, а имя ей не придумали.  Просмотрели все святцы и книги имен, и наконец, решили назвать  Наташей, в честь Жениной бабушки. Имя означало «родная» и сулило быть девочке доброй, самостоятельной и сильной. А пока – она кричала ночами, мочила огромное количество пеленок и не хотела сосать грудь. В конце концов, промучившись полмесяца, Женя решила, что она не наедается, и начала подкармливать ее из бутылочки молочной смесью. Ребенок успокоился, стал спать и вести себя тише. Через месяц Натка совсем бросила грудь и перешла на искусственное питание, а еще через месяц Женя вышла на работу, отдав дочь на попечение своей мамы, оставившей ради  этого свою работу.

Женя была свободна от домашних дел и всю себя отдавала работе. У нее наметилось выгодное дело, выигрыш которого ей сулил большой гонорар, и она вплотную им занималась. Антон работал, приходил домой вечером, они купали девочку и в восемь часов укладывали спать, практически не видя ее. Он так и не проникся пока к ней отцовскими чувствами. Может быть потому, что все заботы лежали на Нине Ивановне, и он мало общался с ней, может оттого, что он еще не созрел для отцовства, может, по малолетству дочери. Однако, чтобы не слышать ночного плача, он выпивал бутылку  пива, как снотворного, что у него вскоре вошло в привычку, и как бы плохо она ни спала, он никогда к ней не поднимался и не помогал Жене. Женя же измотанная бессонными ночами, днями была поглощена своей работой, а вечерами не отпускала от себя  Натку.

Она ее пыталась учить всему, очень рано стала показывать картинки,  разные игрушки, заставляла узнавать их, и девочка отвечала любовью и развитостью, Время шло как всегда быстро. Вот она начала уже и сидеть и вставать и появились первые зубки.


                                                                29


Прошла годовщина свадьбы, наступил канун   еще одного Нового года. Фирма, на которой работал Антон процветала, платила хорошие деньги своим работникам, и всегда с помпой отмечала все праздники, юбилеи корпоративными вечеринками, дарила дорогие подарки и раздавала премии. Этот Новый год они праздновали двадцать девятого числа. Антон надел свой свадебный костюм, взял с собой   светлые туфли и Женя пошутила:

_ Как на свадьбу собираешься, неужели такой ответственный вечер? Поди, обыкновенная пьянка.

- Интересно, а как бы ты наряжалась, если бы у вас был вечер, и там были все твои коллеги?
- У меня работников- то раз-два и обчелся, я сама себе работник. Ну ладно, иди, я пошутила, да приходи ночевать-то, а то по пьянке дом не найдешь.

- Опять пошутила? – с обидой в голосе сказал Антон и поцеловал Женю, - Ладно, я пошел.

Антон ушел, Женя поиграла еще со своей  Наталкой, которую обожала и любила до умопомрачения, за которую все время переживала. Если бы не мама, которой она доверяла больше чем себе, она, наверное, бросила бы свою работу, и села дома. Отдала ребенка бабушке и пошла в офис.

Ей давно уже поменяли машину, она ездила на новой серой «девятке», имела сотовый телефон и шесть человек в подчинении – четырех бухгалтеров и двух юристов. Брала на себя только самые трудные дела, а более легкими справлялись другие. Вот и сейчас у нее дело было на два миллиона, если она его выиграет, то сможет купить квартиру. Она старалась изо  всех сил. Не то чтобы ей надоело жить с родителями, но все-таки было очень тесно в их двухкомнатной квартире, где она всю кухню заполонила своими бумагами, на диване стоял принтер, на столе ноутбук, и вся семья ела где угодно, только не на обеденном столе. Мама стала какая-то нервная, угрюмая – одним слово измотанная заботами женщина, которая кроме четырех стен и ребенка больше ничего не видела и ни с кем не общалась. А от этого и атмосфера в доме была не из лучших. Совершенно, несравнимо  с тем, как они жили до Жениного замужества. Мама всегда была приветлива, разговорчива и щедра, всем Жениным друзьям нравилось бывать в из дружном доме.

Женя вела машину и все думала и думала о том, что у нее что-то не складывается в личной жизни. Прежней высокой любви к Антону она не испытывала, как-то все  стало обыденно, и если раньше были все время какие-то открытия, то сейчас сплошная рутина. Может  быть, потому, что у них не было собственного дома, семьи как таковой тоже не было – каждый был как-то сам по себе. К дочери Антон не питал отцовских чувств, это было видно невооруженным глазом: на руки почти не брал, играть – не играл, никакой радости от того нового, что научился делать ребенок не испытывал. Было такое впечатление, что ему она не нужна. Женя была в гостях у Игоря и видела, как он общался со своей дочерью, нежно и с огромной любовью: он менял ей штанишки, кормил, укладывал спать – и все это так просто, как само собой разумеющееся.  Женю тогда кольнуло чувство зависти к его жене – у них был дом, была семья. И это не смотря на то, что Игорь женился не по любви, а если бы по любви…

Поэтому Женя и работала как каторжная, чтобы заработать деньги на квартиру, и тогда,  может, все изменится: Антон станет хозяином, и дочь будет находиться с ними, а не с мамой, и поневоле ему придется с ней общаться. Но почему поневоле? Ей хотелось, чтобы Антон любил свою дочь по собственной воле и был настоящим отцом. Так с этими мыслями она и подъехала к офису и сразу увидела Таню, которая в их фирме работала юристом и была очень толковой девушкой. Она стояла возле высокого крыльца и разговаривала с молодым человеком. Женя подошла, приветливо поздоровалась: в силу своей молодости и по убеждению, она не ставила из себя большого начальника, а была со всеми работниками на короткой ноге. Вот и сейчас Таня, ответив на приветствие, сказала ей как подружке, а не начальнику:

- Познакомься, Женя, это мой хороший знакомый, мы давно не виделись и вот случайно встретились.

- Глеб, - сказал детина под два метра ростом и подал Жене огромную, как лопата, руку.

- Женя,  - улыбаясь, ответила она, и ее маленькая рука утонула в его ладони.

Глаза их встретились, и Женя отметила, что в этих темных глазах, опушенных черными ресницами, светится ум и ирония. Она прищурила свои глаза - как будто не хотела, чтобы он в них тоже, что-то увидела. Сама не понимая, зачем ей это надо.

- А мы вот беседуем о прозе жизни, - как бы продолжая разговор с Таней, сказал Глеб. – Скучная, говорит Таня, настала жизнь: работа, работа и еще раз работа. Так вот у меня есть предложение сходить в прекрасное место и развлечься накануне Нового года, например в боулинг-клуб. Как вы на это смотрите?

- Я с удовольствием, а вот Женя… если только с мужем, - весело согласилась Таня.

- Так, прекрасная незнакомка уже замужем? Ну что ж, значит, с мужем, надеюсь, муж не сноб.

- Муж не сноб, но он сегодня вечером занят, а я как раз свободна, как птичка, и с радостью принимаю ваше предложение, с условием, что домой вернусь не позже часа.

- Это как вам понравится. Но если вы не захотите уходить в час, я настаивать не буду, - он шутливо положил руку себе на грудь и опустил голову в поклоне.
- Что это ты так расшаркался? -  сказала Таня. – Никак на мою начальницу запал?

- Фу, Танечка, как грубо, из таких прелестных губок - и такой жаргон…

- Да ладно тебе выдрючиваться! Женя не обращай внимания, он на самом деле хороший парень. Ну ладно, нам надо идти, а то так простоим с тобой до вечера. Где встречаемся и в какое время?

- Я заеду за вами в восемь вечера. Скажите куда?

- Домой, конечно, и ко мне и к Жене, сто километров не крюк для бешеной собаки.

- Хорошо, где Женечка живет? – он смотрел на Женю вопросительно и восторженно.

Женя назвала свой адрес и номер телефона, чтобы как приедет – позвонил, и она выйдет. С этим и распрощались.

Уже сидя за столом в офисе, Женя подумала, что давно не была в компаниях без Антона. И вообще в незнакомых компаниях, что Глеб очень приятный молодой человек, недурен собой, и очень даже не глуп. Пожалуй, правильно она сделала, что согласилась пойти, все равно Антона дома  не будет и неизвестно когда придет, а ей одной скучать не хотелось, да и вообще .



                                                     30