Прогнозы стареющего оптимиста-2: АТР в 2012 году

АЗИАТСКО-ТИХООКЕАНСКИЙ РЕГИОН В 2012 ГОДУ: ПРОБЛЕМЫ И ПЕРСПЕКТИВЫ

Китай. Принято считать, что главным фактором, который будет влиять на ситуацию в КНР, является смена поколений руководства. Но это утверждение не вполне верно. Основные направления внешней и внутренней политики Пекина останутся неизменными. Главными проблемами, с которыми Китаю придется столкнуться в 2012 году, является замедление темпов экономического роста и угроза активизации сепаратизма.

Сейчас уже очевидно, что потенциал китайской экономики не настолько весом, чтобы весь мир мог уповать на Китай как на спасителя мировой экономики. Оценивая итоги 2011 года эксперты приходят к выводу о том, что в нынешних условиях КНР не сможет играть роль спасителя всего мира, хотя и будет прилагать к этому все усилия. Китай не может допустить краха ЕС или США, поскольку до сих пор китайская экономика сильно зависит от экспорта, несмотря на некоторые достижения в плане повышения внутреннего спроса. Неспособность Китая стать «спасательным кругом» касается и России, которая традиционно является поставщиком сырья для экономики КНР. В современных условиях снижение темпов роста китайской экономики неизбежно приведет (и уже приводит) к снижению объёмов импортируемого китайцами российского сырья.

Согласно расчетам Центра макроэкономических исследований Сбербанка, если в 2012 г. рост экономики КНР замедлится до 6,5%, аналогичный показатель в нашей стране составит всего 1,2%, тогда как со всех сторон звучат прогнозы о росте в 3,8%-4,2%. Единственное, что спасает ситуацию — нестабильность на Ближнем Востоке, благодаря которой цены на нефть поддерживаются на довольно высоким уровне. То есть, в условиях ожидания войны в Иране даже сильное ухудшение экономической ситуации в КНР не сможет обрушить цены на нефть ниже 80 долларов за баррель. Однако же стабилизация обстановки на Ближнем Востоке способна опустить эту цену до 70 долларов, причем в случае снижения темпов роста китайской экономики до 5% (что, конечно, почти невероятно) баррель может подешеветь до 55%.

Единственное, что утешает, так это то, что опасения относительно замедления роста экономики КНР чрезмерно преувеличены. Да, признаки налицо — рост ВВП и промышленного производства снизился. Но снижение весьма незначительно и не позволят строить апокалиптические прогнозы. Сейчас уже вполне очевидно, что Китай ждет «мягкое торможение», которое может пойти даже во благо национальной экономике, на протяжение многих лет сталкивающейся с угрозой перегрева.

Вместе с тем, даже такое замедление окажет влияние на социально-экономическую ситуацию внутри страны — протестные выступления будут нарастать. Пекин прекрасно осознает, что этим не преминут воспользоваться силы, заинтересованные в раскачивании Китая и дестабилизации обстановки. В частности, стоит ожидать усиления активности синьцзянских экстремистов, которых будут поддерживать единоверцы из Центральной Азии (Хизб-ут-Тахрир, Исламское движение Узбекистана, Солдаты халифата и т. д.). Ситуация осложняется тем, что активность исламистов в ЦА, Пакистане и, как ожидается, в Китае, скрыто стимулируется США и их союзниками, стремящимися сделать исламский фактор движущей силой будущих «цветных революций» в регионе.

Соответственно, Пекин будет выдвигать в рамках Шанхайской организации сотрудничества новые инициативы, направленные на борьбу с распространением исламского радикализма. В частности, следует ожидать выдвижения предложений о взаимодействии Китая с ОДКБ или создания в рамках ШОС своих сил быстрого реагирования. Китаю крайне необходимо получить стабильность на своих северных границах, поскольку сейчас главные интересы КНР связаны с южным направлением. Пекин весьма обеспокоен угрозой усиления влияния США в Юго-Восточной Азии, которую Китай считает сферой своих жизненных интересов. Но для адекватного реагирования на действия Вашингтона Пекину необходимо не отвлекаться на решение других проблем. Так что главные события в 2012 году будут происходить в Центральной Азии и АТР, причем в обоих случаях это будет схватка между КНР и США за лидерство. Особо будет выделяться противоборство в решении сирийского и иранского вопросов. В отношении Дамаска основная роль регулятора сейчас перешла к Москве, однако Пекин не останется безучастным, поскольку пассивная позиция сильно ослабила бы его позиции как в этом регионе, так и в мире.

Собственно, Сирия не является приоритетным направлением китайской политики на Ближнем Востоке, но после ливийских событий Пекин не мог позволить себе остаться безучастным. Российская позиция была очевидна в силу традиционных отношений между странами и активного военно-технического сотрудничества. Кроме того, после ливийских событий Москва не могла позволить себе совершить еще одну ошибку в этом регионе, поскольку это было бы наглядной демонстрацией слабости Кремля. Но для Китая важна не сама Сирия, более важна реакция других стран, опасающихся внешнего вмешательства в их дела, особенно в Африке, где Пекин стремится усилить свое экономическое присутствие. Именно по этой причине китайские власти прибегли к вето на резолюцию Совбеза ООН по Сирии, но при этом Пекину было вполне удобно, чтобы основные усилия по противодействию западной коалиции приложила Москва, так как в этом случае Пекин мог избежать резкого обострения отношений с Западом, переведя основной удар критики на Россию.
Однако после визита Лаврова и Фрадкова власти КНР встали перед проблемой - как обозначить свое активное участие в этом процессе, если Москва сможет добиться положительного результата. Пекин опасается, что в случае успеха Россия станет для многих стран Африки, Ближнего Востока и даже Южной Америки гораздо более желательным партнером, чем Китай. В Пекине и без этого крайне болезненно относятся к возрастанию российской активности на африканском континенте, который Китай сейчас считает «зоной своих жизненно важных интересов». И китайские власти прекрасно знают, что руководство многих стран внимательно следит за развитием событий в поисках главного партнера, который может дать правящему режиму возможность справиться с «управляемым хаосом» инициированных США и их союзниками революций.

Особенно тревожит китайцев отношение Тегерана, поскольку Иран крайне важен для КНР как поставщик энергоресурсов. Иранское руководство до сих пор неофициально считало Китай более надежной защитой от западной агрессии, чем Россию и даже пытается играть на конкуренции Москвы и Пекина, стремясь извлечь максимум выгод. Но сейчас Ирану уже не до выбора, в связи с чем в Пекине опасаются, что в случае урегулирования сирийской проблемы «исключительно Москвой» внешнеполитические предпочтения Ахмадинеджада могут быть скорректированы, тем более, что Россия в последнее время демонстрирует жесткую принципиальную позицию и по иранскому вопросу. Особую тревогу у китайских властей вызывает возможная постановка вопроса о вхождении Ирана в ОДКБ. Пекину гораздо более удобно принятие Ирана в ШОС при одновременном взаимодействии ШОС и ОДКБ.

В этой связи Пекин будет активизировать контакты с Тегераном, выдвигая предложения о заключении новых контрактов на поставки энергоресурсов по выгодным Ирану ценам, чтобы четко обозначить иранским властям, что Пекин является надежным долгосрочным партнером и будет защищать свои интересы. Наряду с этим, китайцы будут подключаться к реализации инициатив, выдвинутых Москвой в ходе визита Лаврова.

Одновременно будет продолжаться «зондирование» возможности создания Евразийского альянса — военно-политического союза РФ и КНР на антиамериканской основе, поскольку главным своим противником в Пекине считают именно Вашингтон, рассматривая при этом Москву в качестве необходимого на данном этапе партнера, поскольку Китай пока не располагает ресурсами, достаточными для того, чтобы противостоять Соединенным Штатам в одиночку. Однако главная задача КНР — сравняться с США, тогда как России в дальнейшем будет отводиться лишь роль «младшего партнера».

США. Учитывая предстоящие осенью 2012 года президентские выборы, основным фактором, который будет определять политику Вашингтона в этом году, будет борьба за голоса избирателей (если быть более точным — выборщиков). То есть, политика будет, с одной стороны, популистской, а с другой — взвешенной, поскольку любые неудачи нынешней администрации могут стать фатальными для ее будущего. Таким образом, основное внимание американских властей будет сосредоточено на решении внутренних проблем, которых в США сейчас немало и которые будут нарастать.

Особенность ситуации в том, что экономическая обстановка в Соединенных Штатах зависит от ситуации на мировых рынках, в связи с чем внешняя политика становится одним из факторов, способных повлиять на внутреннюю ситуацию в самих США. А здесь Вашингтон будет вынужден учитывать, что в 2012 году США могут столкнуться с рядом весьма серьезных проблем, которые будут способны осложнить продвижение национальных интересов. Поскольку в настоящее время продвижение глобальных интересов США во многом зависит от ситуации в потенциально конфликтных, но важных для Вашингтона регионах, на первый план выступают угрозы за рубежом, способные привести к выводу американских войск из отдельных регионов мира и осложнить получение Соединенными Штатами необходимых ресурсов.

Прежде всего, такая угроза может возникнуть вследствие прямых атак американских объектов за рубежом и нападении непосредственно на США, невыгодном США изменении внутриполитической ситуации и т.п. То есть, угрозу может представлять как масштабная террористическая атака, так и конфликт с сильным соперником – в первую очередь, с Китаем. Последнее возможно в том случае, если войска США каким-либо образом окажутся вовлечены в любой из региональных конфликтов с участием КНР, например, по вопросу о принадлежности островов в Южно-Китайском море. Серьезную опасность таит в себе «тайваньский вопрос», поскольку Пекин прекрасно осознает, что складывающаяся ситуация позволяет ему пойти ва-банк и осуществить силовое присоединение острова в надежде на то, что США, испытывающие массу экономических проблем не рискнут вести войну на несколько фронтов.

То же самое относится и к Северной Корее. Вашингтону невыгодно ни достижение мира, ни начало войны. Еще более невыгоден резкий прорыв КНДР в области создания ядерного оружия. Самым удобным вариантом является сохранение ситуации в том виде, в котором она находилась в 2011 году – редкие мелкие провокации, взаимные обвинения и поиск путей урегулирования.

Война с Ираном и вообще иранский ядерный кризис, возможный в случае появления у Тегерана ядерного оружия также не желателен, поскольку чреват глобальными последствиями. Ситуацию в Иране для США лучше всего решить путем инициирования гражданских волнений и последующего переворота, поскольку исход войны для региональных союзников США может оказаться плачевным, да и на реализации нефтегазовых проектов на Каспии это отразится крайне негативно, что лишь усилит позиции России.

В не меньшей степени США обеспокоены угрозой дестабилизации ситуации в Саудовской Аравии вследствие вышедшей из-под контроля цепной реакции распространения «цветных революций», поскольку это сразу вызовет сбой поставок энергоресурсов. Дестабилизация обстановки в Пакистане также на данном этапе невыгодна США, поскольку в свете последних событий в результате кризиса к власти могут прийти круги, настроенные антиамерикански и прокитайски. Поэтому Вашингтон заинтересован как в поддержании рабочих контактов с Исламабадом, так и в сохранении противоречий между Пакистаном и Индией, при условии, что США обозначат свою возможность влиять на Нью-Дели.

Что же касается экономики, то здесь для США крайне опасен резкий кризис еврозоны, поскольку обвал евро очень сильно ударит по экономике США, спровоцировав новый кризис и ограничив возможности влияния.

Несколько меньшее значение (по сравнению с вышеупомянутыми) умеют угрозы, которые не касаются непосредственно США, но задевают интересующие их страны. К таковым можно отнести угрозу нарастания нестабильности в Египте, способную повлечь вторую (неконтролируемую США и их союзниками) волну революций где угодно. К этой же серии относится и угроза конфликта между Израилем и Турцией – он назревает уже больше года и может разразиться в любой момент в результате какой-либо провокации, что усилит также арабо-израильские противоречия и может дестабилизировать обстановку во всем Восточном Средиземноморье.

Точно так же невыгоден Вашингтону и возможный конфликт в Бахрейне, который может быть спровоцирован внутренними волнениями и повлечь за собой военное вмешательство Ирана или Саудовской Аравии. Учитывая, что 100%-й гарантии эффективности умиротворения Ирана нет, Вашингтону более целесообразно сосредоточить усилия на влиянии на Бахрейн и Саудовскую Аравию.

Весьма примечательно, что обострение ситуации в Центральной Азии и на Кавказе вашингтонские аналитики не считают столь уж критическим для США в 2012 году.  Это, по сути, говорит о том, что главное внимание этому региону будет уделено позднее – после выборов нового президента США.  Однако весьма симптоматично, что американцы считают весьма вероятной угрозу нового конфликт между Москвой и Тбилиси, который может быть спровоцирован результатами повторных выборов в Южной Осетии.  Кроме того, американские аналитики не исключают нового всплеска этнических конфликтов в Киргизии, а также обострения конфликта в Нагорном Карабахе.  В эти проблемы Вашингтон не будет вмешиваться напрямую, оставив их разрешение на откуп НАТО и европейским структурам типа ОБСЕ, но попытавшись сохранить контроль над ситуацией

Корейский полуостров.

Самый главный вопрос, который волнует сейчас мировую общественность — как будет развиваться ситуация после смены лидера КНДР? Вернее, всех беспокоит, не будет ли вдруг войны, ведь КНДР имеет репутацию «агрессивного авторитарного государства» и неизвестно, к чему может привести смерть Ким Чен Ира.

Но испытания баллистической ракеты ближнего радиуса действия 19 декабря совсем не являются поводом для паники, что признают даже японские и южнокорейские военные — это плановое событие, такое происходит регулярно. Так что, думается, войны не будет. По крайней мере, по вине КНДР — точно. Если что-то и может произойти, то исключительно в том случае, если во внутреннюю ситуацию в Северной Корее попытаются вмешаться извне.

Исходя из расклада сил в высшем руководстве КНДР можно прогнозировать, что ближайшее время элита страны будет занята исключительно борьбой за власть. Эту власть сейчас можно получить только одним способом — получив влияние над молодым преемником, который пока не вполне готов к тому, что управлять страной, поскольку еще не обладает тем влиянием, каким на момент прихода к власти обладал его отец. Так что Ким Чен Ын в ближайшей перспективе будет находиться под опекой, как минимум, двоих или троих представителей семейного клана, ведь все противоборствующие группировки северокорейской элиты в конечном итоге замыкаются на кого-то из родственников Ким Чен Ира.

Но это совсем не значит, что Ким Чен Ын смирится с отводимой ему ролью марионетки. Он еще недостаточно опытен, чтобы единоличное решать все государственные вопросы, но достаточно подкован во внутривластных интригах и очень обучаем. У него есть свой резерв — молодая поросль из числа партийных, военных и хозяйственных деятелей. Все они — дети элиты, но получившие (как и Ким Чен Ын) образование за рубежом. Они — дети своих отцов и не намерены ломать систему, они будут ожидать своего времени и проводить постепенные осторожные изменения. Перед их глазами есть примеры стран Восточной Европы, СССР, Китая, Вьетнама и Ливии, и они не хотят повторять чужих ошибок.

Худшее, что может произойти — провокация со стороны США или Южной Кореи. В этом случае молодой Ким, пытаясь утвердиться в роли сильного лидера, может пойти на поводу у консервативных военных генералов и ответить жесткими военными мерами, что поставит Север и Юг полуострова на грань реальной войны. Впрочем. Южной Корее это не особо нужно. Правящая партия Ханнарадан уже и так пошла на реформирование и вхождение в состав новой партии, чтобы попытаться сохранить власть (очень похоже на историю с Общероссийским Народным фронтом Владимира Путина). Нынешний президент РК Ли Мен Бак не может баллотироваться на должность президента, хотя если бы и мог, то вряд ли бы прошел — слишком много критики в его адрес, в том числе и из-за его северокорейской политики. Поэтому Ханнарадан срочно меняет лицо.

В этой связи в 2012 году политика Сеула будет противоречивой. С одной стороны, нынешний президент, находясь на посту, будет позволять себе резкие высказывания в адрес Пхеньяна. Но при этом уже будет отмечаться и другое — смягчение официальной риторики по отношению к Северу, выдвижение новых инициатив по налаживанию контактов в экономической, культурной и гуманитарной сферах и т.п. при одновременном обозначении способности Сеула идти вразрез с политикой Вашингтона — от отказов закупки американских вооружений до обозначения собственной позиции по региональным проблемам.

Южнокорейские власти будут активизировать контакты со странами, способными влиять на Пхеньян, то есть с Китаем и Россией. При этом сотрудничество с Москвой для Сеула будет более приоритетным по двум причинам: 1 — в отличие от Китая Россия не претендует ни на то, что северокорейские территории исторически принадлежат ей, ни на установление своего политического влияния на политику Пхеньяна; 2 — Москва предлагает реализацию серьезных масштабных экономических проектов (газопровод, поставки электроэнергии, создание Транскорейской железнодорожной магистрали), которые могут реально способствовать вовлечению КНДР в систему международных экономических связей и стабилизации обстановки на Корейском полуострове.

Собственно, в КНДР уже практически готовы к взаимодействию в рамках международных проектов. Здесь уже сформировалась новая прослойка «хозяйственников» - это молодые сотрудники разных министерств и ведомств, которые детально изучают опыт реформирования экономик стран соцлагеря и соотносят его с северокорейской действительностью. Судя по всему, они делают правильные выводы — в КНДР невозможна перестройка по советскому образцу и, тем более, революции по восточноевропейскому сценарию. Что касается китайского опыта, то в нынешних северокорейских условиях невозможно пустить западный капитал в страну, как это было в КНР, поскольку КНДР сейчас является еще более закрытым государством, чем был СССР в сталинскую эпоху.

Северную Корею надо готовить к переменам, причем готовить сверху, а не извне. Регион (да и весь мир) не сможет пережить крах Северной Кореи, как пережил крах СССР. Но не потому, что КНДР сейчас является более значимой страной, чем раньше был Советский Союз — сравнивать их смешно. Просто крах Северной Кореи способен привести как к глобальному обвалу мировых фондовых рынков в ожидании войны, так и к столкновению геополитических интересов ведущим мировых держав — США, Китая, России, Японии и Южной Кореи, причем у каждой из сторон есть свои исключительные интересы.

Япония. Главной головной болью для Токио будет экономика. Японские власти будут пытаться всеми силами не допустить чрезмерного усиления иены, чтобы сделать более рентабельным экспортное производство. Крупные концерны будут избавляться от убыточных и малодоходных предприятий за рубежом и искать новые регионы для переноса производств, а также новые рынки сбыта. Но усилия Токио будут наталкиваться на давление со стороны США, которые не хотят допустить, чтобы японцы пошли по пути других стран и стали избавляться от американских ценных бумаг.

Поэтому Японии придется спасать себя самостоятельно. И главным вопросом здесь будет являться обеспечение энергоресурсами. Эта проблема уже стала «камнем раздора» между Токио и США в иранском вопросе, поскольку Токио не может позволить себе полностью отказаться от закупок иранских углеводородов, на чем настаивает Вашингтон. Этот же фактор становится определяющим и в отношениях с Россией - судя по всему, нынешнее руководство Японии не будет чрезмерно обострять отношения с Москвой по вопросу о принадлежности южнокурильских островов, поскольку в современных условиях для Японии более важной является активизация экономического сотрудничества с Россией в энергетической сфере.

Токио будет предпринимать принять меры по наращиванию взаимодействия с Москвой в энергетической сфере, что продиктовано необходимостью увеличения импорта российских энергоресурсов, необходимых для восстановления районов, пострадавших от землетрясения и цунами весной 2011 года. Помимо наращивания объемов импорта нефти японцы рассчитывают на масштабные закупки сжиженного природного газа, для чего планируется построить новый завод по производству СПГ во Владивостоке. Кроме того, Токио хочет принять участие в проекте «Сахалин-3», чтобы обеспечить будущие поставки нефти и газа. Такая позиция японцев во многом обусловлена обеспокоенностью в связи с нестабильностью ситуации на Ближнем Востоке и угрозами перекрытия Ираном Ормузского пролива. В данных условиях увеличение импорта российских энергоресурсов является наиболее реальной альтернативой.

Фактически, сейчас можно говорить о том, что японские власти уже не увязывают развитие экономического сотрудничества с РФ с решением вопроса о принадлежности Южных Курил. Более того, японцы стремятся к наращиванию взаимодействия не только в энергетической, но и в торговой области. В частности, представители РОТОБО заявляют о заинтересованности японских фирм в увеличении объемов грузоперевозок контейнерных грузов через Владивостокский морской торговый порт в западные регионы РФ и в Европу. Кроме того, с повестки дня не снят вопрос о создании на Дальнем Востоке РФ предприятия по сборке японских автомобилей. В настоящее время японские автоконцерны прорабатывают возможные варианты, а конкретные предложения можно ожидать на Саммите АТЭС во Владивостоке.
Вместе с тем, японские власти не могут не учитывать тот факт, что часть населения занимает довольно жесткую позицию по данной проблеме. В этой связи официальный Токио вынужден будет демонстрировать общественности страны свою приверженность курсу на возвращение «северных территорий». Но в данном вопросе от нового правительства Ноды не стоит ожидать резких демаршей, подобных прошлогодним. Новое правительство будет ограничиваться редкими, причем довольно взвешенными, выступлениями и действиями в духе недавнего осмотра спорных островов главой МИД Японии с корабля Управления безопасности на море Японии, находившегося в японских территориальных водах. Представляется, что в ходе контактов с представителями РФ японская сторона будет лишь пытаться обозначить необходимость продолжить обсуждение проблемы «северных территорий», прибегая именно к «мягким» формулировкам, чтобы не вызвать резкой реакции Москвы. Но в своих комментариях японским СМИ представители японского правительства будут более жестки в оценках, хотя и не позволят себе «перейти грань» - в противном случае они лишатся своего поста, даже если будут выступать лично от своего имени.

Это уже вполне наглядно проявилось в так называемый день «северных территорий» . На митинге выступили как премьер, так и глава МИДа, но оба были гораздо более сдержанными, чем их предшественники. Они даже избежали названия Южных Курил как «незаконно оккупированных территорий», что является довольно серьезным признаком нежелания Токио лишний раз раздражать Москву. По сути, был выбран компромиссный вариант, который позволил успокоить националистов (самим появлением премьер-министра и министра иностранных дел и их заявлениями о стремлении «решить проблему») и при этом не должен стать камнем преткновения в развитии отношений с Москвой.

На фоне нестабильности в странах Северной Африки и Ближнего Востока, Япония будет уделять повышенное внимание Центральной Азии, которая сейчас рассматривается Токио как потенциальная замена Ближнему Востоку в вопросе поставок энергоресурсов, тем более, что Токио декларирует постепенный отказ от использования атомной энергии. 

Оптимальным вариантом для Токио было бы налаживание сухопутных поставок через Афганистан в обход Китая и России с дальнейшей отправкой нефти через Индийский океан, но это требует урегулирования ситуации в Афганистане, что в кратко- и среднесрочной перспективе вряд ли возможно. В этой связи помимо России Японии придется, как минимум, считаться с Китаем, у которого, однако, есть собственные интересы в ЦА. Пекин, в отличие от Токио, уже создал в Центральной Азии достаточно хорошие позиции и не намерен считаться с появлением в этом регионе нового игрока в лице Токио. Китаю хватает и того, что приходится делить сферы влияния с Россией, да еще и противодействовать Соединенным Штатам. Да и Токио китайцы в политическом плане рассматривают как проводника американской политики.

Поскольку Япония пока зависит, в основном, от АЭС (они дают 27-28% электроэнергии), главным направлением политики Токио в ЦА является получение доступа к урановым ресурсам Казахстана. Но эти ресурсы нужны и Китаю, который хочет увеличить долю атомной энергетики в общем производстве энергии с нынешних 2% до 5% к 2020 г.  Сейчас в Китае действуют 13 реакторов, 27 находятся в стадии строительства, а по плану, к 2030 году должны быть введены в строй еще 50.  Соответственно, Пекин не намерен делиться с Токио источниками уранового сырья.  В итоге, следует ожидать усиления конкурентной борьбы между Китаем и Японией за казахский уран и не только.  В этой борьбе Токио планирует использовать стремление Астаны к диверсификации поставок топливного сырья, тогда как Китай будет задействовать все имеющиеся возможности – от прямых инвестиций и льготных кредитов до обсуждения вопросов энергетического сотрудничества в рамках ШОС. 

Таковы основные проблемы и перспективы развития ситуации в ведущих странах Азиатско-Тихоокеанского региона в 2012 году, какими они видятся автору. Насколько эти прогнозы окажутся верными — покажет время, ведь в нашем быстро меняющемся мире, где все большее значение приобретает пресловутый «непредсказуемый человеческий фактор», любые прогнозы, а тем более в сфере внешней политики — дело неблагодарное. Однако же не стоит забывать, что главная задача прогнозов — предупредить, чтобы дать возможность принять меры и не допустить развития ситуации по худшему сценарию.

(Эта статья была опубликована в газете "Служу Отечеству" № 2 за 2012 год)