СТАЛИН КАК ЧЕЛОВЕК: к 59-й годовщине со дня смерти

5 марта исполняется 59 лет со дня смерти Сталина. 

За эти годы открылось такое множество преступлений советского периода, приписываемых лично Сталину, что их с лихвой хватило бы на всех злодеев, каких только знает мировая историй. 

Сам Сталин сознавал, что преступления, совершенные в годы его правления, ему не простят. Незадолго до смерти, осмысливая прожитую жизнь со всеми расправами с товарищами по партии, раскулачиванием и расказачиванием, голодом начала 30-х годов, высылками народов, гонениями на церковь, массовыми репрессиями и ГУЛАГом, - говорил: когда он умрет, на его "могилу нанесут кучу мусора". 

Однако дата обязывает. И потому, не умаляя масштабов преступлений сталинского периода, последуем латинскому правилу: de mortuis aut bene, aut nichil - о мертвых хорошее или ничего. 

Начнем с простого - с псевдонима, о происхождении которого существует множество версий и ни одна из них не соответствует истине. 

По древнегрузински джуга (Сталин изучал древнегрузинский язык в семинарии) означает сталь. Так грузин Джугашвили (в буквальном переводе сын джуги) превратился в русского Сталина. 

Сталин обладал уникальной способностью: прочитывать тексты не строка за строкой, а схватывать всю книжную и газетную страницу целиком (такое чтение называют фотографическим). Причем это было не поверхностное, а углубленное чтение, о чем свидетельствуют многочисленные пометы и исправления, сделанные сталинской рукой на полях книг, газет и на документах. Подобной уникальной способностью, по свидетельству специалистов, обладали лишь трое из известных истории личностей: Юлий Цезарь, Иосиф Сталин и Джон Кеннеди (последний за завтраком успевал прочитать все ведущие американские газеты). 

Не приходится удивляться, что Сталин, работая над бесчисленным количеством документов и писем, поступающим на его имя в ЦК (ни одно из этих писем он не оставлял без внимания), успевал прочитывать до 500 страниц художественой литературы.

Прочитав особенно понравившиеся ему произведения, сам решал, какое из них и какой степенью отметить своей премией (после смерти вождя Сталинские премии, денежное содержание которых покрывалось из гонораров за его книги и статьи, были переименованы в Государственные, оплачиваемые уже из бюджета). Шутили, что в СССР потому число "толстых" журналов не превышало дюжины, что Сталин не успевал прочитать большее количество. 

Сталина называли "недоучившимся семинаристом", а Троцкий ставил ему в вину незнание иностранных языков, без которых ни один политик не может претендовать на международное признание. 

И это не так. Историк Рой Медведев обнаружил в библиотеке Сталина множество книг на немецком языке с его пометами, на основании чего сделал вывод: Сталин свободно владел немецким языком. Другое дело,что он избегал говорить по-немецки, стесняясь своего грузинского акцента, от которого не избавился до конца жизни. 

Сталин обладал феноменальной памятью. Главный маршал авиации Александр Евгеньевич Голованов как-то поведал мне любопытную историю. Война вступила в завершающую стадию, когда Сталин как Верховный Главнокомандующий собрал в своем кабинете в Кремле командующих различными родами войск и дал каждому из них конкретные указания. Подойдя к Голованову, перечислил с два десятка венгерских городов, по которым авиация дальнего действия должна была нанести бомбовые удары. Посмотрев снизу вверх на высокого командующего дальней бомбардиовочной, сказал: "Запишите, товарищ Голованов, я повторю".

Голованов, как и другие командующие, подражая Сталину, при нем ничего не записывали, а если в этом была необходимость, делали это, выйдя из кабинета вождя. 

Голованов, выслушав указания Верховного, ответил: "Не нужно, товарищ Сталин, я запомнил". (К слову замечу, что в присутствии Сталина никто не обращался к нему по имени-отчеству, как и Сталин ко всем обращался только по фамилии, присовокупляя к ней "товарищ": единственное исключение - маршал Шапошников, который обращался к нему "Иосиф Виссарионович", а Сталин к нему - "Борис Михайлович".) 

Но вернусь к рассказу Голованова. Покинув кабинет Сталина, он с ужасом осознал, что ни одно из названий венгерских городов, перечисленных Сталиным, кроме Будапешт, не запомнил, но вот как раз Будапешт было особо приказано уберечь от бомбардировок. 

К счастью для Александра Евгеньевича, наши наземные войска столь стремительно овладели Венгрией, что надобность в бомбардировке ее городов отпала сама собой. 

Это случилось, повторюсь, на завершающей стадии Великой Отечественной война.

В начале же, когда наша армия терпела поражение за поражением и фашисты вплотную приблизились к Москве, Сталин приказал эвауировать правительство в Куйбышев. Из всего высшего руководства страны в Москве остался фактически один Сталин. 

Запомнился мне и рассказ о Сталине другого человека, знавшего его лично, - народного артиста СССР Хорава.

Как-то, еще до войны, Сталин пригласил в Пицунду, где отдыхал, представителей творческой интеллигенции. За ужином артисты, композиторы и писатели устроили своеобразный конкурс - кто из них красочней произнесет здравицу в честь Сталина.

Сталину такой конкурс, судя по выражению его лица, не понравился: он сидел недовольный. Тогда Акакий Алексеевич решил поднять ему настроение. Взял бокал, наполненный вином, и начал:

- Батоно Сталин... 

И тут неожиданно для всех Сталин грубо прервал его, что случалось с ним крайне редко:

- Я жизнь свою положил на то, чтобы покончить со всеми батоно. Вы хотите, чтобы я теперь покончил с собой?

Гнев Сталина был вызван тем, что "батоно" в переводе на русский означает "господин". Так грузины обращаются к тем, кому хотят выразить особое почтение. 

Ужин вконец был испорчен. Акакий Алексеевич страшно переживал и в течение всей ночи не мог сомкнуть глаз. Наутро, едва забрезжил рассвет, к нему вошел Берия и сказал: 

- Немедленно возвращайся домой, пока Сталин отдыхает и не покончил с тобой. 

Акакий Алексеевич пулей покинул Пицунду. 

Вернувшись в Тбилиси, он места себе не находил, с минуты на минуту ожидая, когда за ним придут. Но день проходил за днем и если о нем кто и вспоминал, то коллеги, интересовавшиеся, почему он перестал появляться в театре. 

Первой не выдержала жена Акакия Алексеевича: 

- Что ты терзаешь себя? Напиши письмо Сталину, объясни, что ты не хотел обидеть его. 

Хорава так и поступил. Написал длиннющее письмо Сталину. Через несколько дней ему с нарочным вручили короткий, в полстраницы ответ, написанный по-грузински (Акакий Алексеевич показал мне ксерокопию этого письма с характерной подписью Сталина, которая и по-грузински походила на русскую подпись). 

Содержание письма (Акакий Алексеевич перевел мне его) сводилось к следующему: Сталин сожалеет, что оказался плохим хозяином, если его гости покидают его, даже не попрощавшись. 

И последнее свидетельство о Сталине, которое поведал мне кинорежиссер Александров. 

Когда умер Сталин, Григория Васильевича назначили ответственным за производство съемок прощания народа с вождем. Тело Сталина было помещено в Колонном зале Дома Союзов, который Александрову запретили покидать на все время съемок. Григорий Васильевич, как и многие другие деятели искусства, относился к Сталину как к божеству, который не только всем своим обликом, но и одеждой излучает сияние. По ночам, когда доступ к телу прекращался, Григория Васильевича охватывал трепетный ужас: находиться под одной крышей с почившим божеством! да не покарает ли его за это неведомая сила? 

В одну из таких бессонных ночей, бродя по опустевшему Дому Союзов, он увидел небольшую группу людей, копошащихся у гроба. Подойдя ближе, вовсе обомлел: неизвестные не просто копошились, а бесцеремонно переворачивали вождя с боку на бок, как если бы это был не Сталин, а тюк с ветошью. 

Всмотревшись, узнал в одном из копошащихся кремлевского портного, у которого не раз шил себе костюмы. Отведя его в сторону, спросил, чем они тут занимаются. И услышал: мундир Сталина от долгой носки до такой степени поистрепался, что хоронить его в таком виде неприлично. Вот кремлевские портные и получили указание: срочно пошить Сталину новый мундир с золотыми пуговицами. 

После такого разъяснения Александров отправился в отведенную ему комнату и в первый раз за все бессонные ночи уснул... 

Я поведал лишь толику свидетельств людей, которые знали Сталина или встречались с ним. Но и приведенных свидетельств, полагаю, достаточно, чтобы хотя бы в день очередной годовщины со дня его смерти увидеть в Сталине не сплошное воплощение мрачных демонических сил, а разглядеть пусть пунктирно человеческие черты.