Время «Большой травли»

http://top.oprf.ru/interviews/6625.html

Время «Большой травли»

"Толпа" Николай Русин/http://www.minihalva.ru/dosug1...

После оглашения списка доверенных лиц Владимира Путина на всех рукопожатных медийных площадках открылась натуральная «охота на ведьм». Алиса Фрейндлих оказалась «недалёкой», Евгению Миронову отказали в постановке пьесы, Юлия Латынина, чтобы не мелочиться, назвала всех «анчоусами», Ирину Антонову поставили лицом к стене позора. Не стесняясь в выражениях, обмусоливают всё, вплоть до морщин доверенных лиц, в которых обнаруживаются признаки упадка и лживости. То тут, то там звучат призывы «не пустить», «бойкотировать», «вычеркнуть из списка», «не подавать руки», «предать анафеме» и «уничтожить игнором».

«Трибуна Общественной Палаты» поговорила с известными культурными деятелями, которые не раз попадали под обстрел «общественного мнения», и спросила, как выживать во времена «большой травли».

Михаил Боярский, актёр:

— «Хвалу и клевету приемли равнодушно и не оспаривай глупца», — думаю, такой должна быть реакция на травлю. Потом всё изменится, конечно, поминать зла не нужно, да, когда всё это закончится, надо будет всё забыть и двигаться дальше. И ещё — лучше пускай меня ругают вместе с Алисой Бруновной Фрейндлих, чем хвалят вместе с Латыниной. Я так считаю, если меня будут ругать с Фрейндлих, я буду просто счастлив, а если будут хвалить вместе с Латыниной — я расстроюсь. Мне кажется, гражданское общество обязано спорить, рассуждать, высказывать разные мнения, но это не должно вызывать ненависти и противостояния. Мы же все идём к одному, мы ищем лучшего способа жизни, понимаете, это процесс долгий, и тут многое зависит от воспитания — надо уважать своего противника. Он не враг, он тоже человек, который хочет добра, просто мы разными способами этого добиваемся, вот и всё. Если эти люди думают только о себе, то они могут ругать и Фрейндлих, и меня, и вас, и кого угодно; если они думают о своих детях и внуках, то, думаю, им бы лучше попридержать язык.

Конечно, должны быть границы дозволенного, ведь надо понимать, что такое демократия. Демократия — это практически Нагорная проповедь. Пусть те, кто сейчас оскорбляет людей, прочтут её и поймут, что можно, а что нельзя. Есть Достоевский с «Преступлением и наказанием», есть масса примеров в литературе, в философии, в жизни. Есть черта, которую истинно верующий человек, имеющий душу и совесть, не переступит никогда.

Это недопустимо, как обида ребёнку, хамство в отношении женщины, физическая расправа над другим человеком. Есть границы абсолютные. Спорить можно сколько угодно, как говорится, «Платон мне друг, но истина дороже», но это должны быть дружеские взаимоотношения. Когда люди играют в шахматы, они не бьют друг другу морду, они думают, как лучше, умнее и точнее оказаться в стане противника. Это интеллектуальные, высокоразвитые люди, которые после партии жмут друг другу руки.

Что касается меня, то можно не сомневаться в том, что, когда пройдут выборы и эта информационная война закончится, я буду готов пожать руки своим оппонентам. Я — человек, который умеет идти на компромиссы ради цели и идеи. У нас с женой тоже могут быть разные взгляды на какие-то вещи, но мы живём вместе, воспитываем детей и делаем всё, чтобы им было лучше. Я принимаю любую точку зрения, если она конструктивна.

Мне кажется, что рисковать, отдавать власть в руки тех, кто никогда этого делать не пробовал — большой риск. Не для меня даже, я взрослый человек, а для моих детей и внуков. Я не хочу, чтобы у них были резкие и неожиданные перемены в жизни, я хочу, чтобы мои дети рожали и воспитывали своих детей, занимались бы делом, хочу, чтобы их жизнь не омрачалась никакими политическими инсинуациями. Тем более, что сейчас на Ближнем Востоке гораздо страшнее, чем у нас. У нас всё в порядке. У нас можно всё, что хочется. Я не понимаю, когда говорят о нехватке свободы — какой ещё свободы надо?! Кругом у всех уже столько свободы, что даже страшновато от этой свободы немного.

Что касается истории Евгения Миронова и Маши Гессен, то пусть Евгений поставит Чехова, думаю, он ничего не потеряет, а она пусть пока поучится у Островского, Пушкина, Достоевского и многих других. Если Гессен думает, что она пуп земли — она ошибается, её никто не знал, не знает, и, слава богу, знать не будет. Я считаю, это сегодня есть, а завтра нет, это неинтересно. При советской власти тоже ставились пьесы вроде «Правда и ничего кроме правды», так вот, это уже забыли и никогда больше не вспомнят, но все ставят «Чайку» и «Вишнёвый сад». Я за «длинные» во временном смысле пьесы, где есть не новое, а вечное. Это важно.

Нужно быть добрее друг к другу. Все эти высказывания, оскорбления только мешают воспитанию наших детей, которые будут озлобленными, а нужно их воспитывать в любви и наступать себе на горло, когда хочется кого-то оскорбить или сделать что-то ради бессмысленного слова «слава». Все делается в общечеловеческую копилку и нужно прислушиваться к совести. «Не навреди» — медицинский постулат, который надо помнить нам всем: прежде, чем что-то сделать, подумай о своих детях и о детях своих близких.

Сергей «Африка» Бугаев, музыкант, художник и актер:

— Я бы посоветовал всем, кто будет слушать все эти оскорбления и угрозы оппозиционеров, не позволять вывести себя из равновесия. Посоветовал бы всем гражданам сохранять спокойствие и контроль над своими эмоциями, потому что эта мелкая группка отщепенцев, которые разыгрывают здесь революционную ситуацию, всё-таки чуть-чуть просчитались с местом и временем.

Ребятам нужна революция — пусть едут куда-нибудь, в мире очень много революционных мест. Есть, к примеру, Руанда. Где, как известно, революция и геноцид свершились с помощью одной радиостанции — туда пусть и едут.

Я бы посоветовал гражданам России очень внимательно взглянуть на ситуацию в мире и, принимая решение на голосовании, может быть, дать ещё одну возможность власти. Безусловно, мы бы хотели серьёзных перемен в нашей стране, но мы бы хотели мирных перемен своими руками, без участия различных фашистских организаций, без негативных последствий для наших детей.

Думаю, люди, которые сейчас обливают грязью действующую власть, переходят на личные оскорбления — это люди, запутавшиеся в реальности, люди, беззащитные перед злокачественной агрессией СМИ. Но надо понимать, те, кто вошли в предвыборный штаб Путина, стали его доверенными лицами — это цвет нашей нации. Эти люди будут оставаться лидерами нации, и никакие гнилые наезды, безусловно, здесь не пройдут.

Я своим коллегам по институту народной поддержки Путина (а я в данном случае представляю народ) желаю спокойствия и уверенности в собственной правоте и в той программе реформ, к которым Россия приступает.

Сергей Мазаев, солист группы «Моральный кодекс»:

— Те, кто сейчас поносит известных людей, ставших доверенными лицами Путина, — просто лузеры, люмпены и завистники. Людям, которых сейчас оскорбляют какие-то гессены и другие, нужно просто не обращать внимания на этих больных завистников, для которых лишний рубль в чужих руках — это горе.

Поступать с такими людьми надо, как советовал делать Антон Павлович Чехов: «Если вас укусила собака, не отвечайте ей тем же самым». Укушенному уже, конечно, прививку от бешенства сделать, а собаку, я считаю, надо просто шлёпнуть из пистолета в голову, а не кусать — вот что я имею в виду. А вообще, если мы о людях говорим — надо не обращать внимания на всю эту ругань, отойти в сторону, как говорится, увидел пьяного — отойди.

Я убеждён, что нам не надо ничего менять в стране, надо просто научиться исполнять законы. У нас самые лучшие законы, у нас самая благоприятная налоговая политика в мире, я как экономист это говорю. И что, кто-то сейчас ещё будет вякать, что это не так, все эти кровопийцы, которые совсем недавно мучили страну, эти Гудков, Зюганов? Как это возможно?

Вадим Самойлов, музыкант, член Общественной палаты РФ:

— Я не понимаю причин травли, жертвами которой сейчас становятся очень известные люди. Всё-таки у нас свободная страна и люди вправе поддерживать кого-то, становиться чьими-то доверенными лицами по собственному выбору. Не понимаю причин критики и такого негатива в их адрес.

К сожалению, нашему обществу ещё учиться и учиться толерантности, потому что мы все об этом говорим, но никто до конца не понимает, что это такое, не готов до конца принимать других людей такими, какие они есть, и делать это уважительно.

Мне кажется, в ближайшее время нашему обществу предстоит пройти путь взаимопризнания, взаимопознания и взаимоприятия для того, чтобы мы, наконец, стали тем обществом, где люди способны уважать друг друга, уважать выбор друг друга.

Вообще, что касается ругани в адрес «власти», то меня всегда это очень удивляло. Ведь власть же неоднородна, а люди ругают «власть», имея ввиду всех, от мелкого чиновника в управе до президента.

Власть — большой и неоднородный механизм, в котором очень много людей — и плохих, и хороших, есть коррумпированные, есть честные, которые хорошо делают своё дело. Чтобы всё разгрести, невозможно просто взять всех и уволить, эти изменения должны происходить постепенно, это процесс, который требует своего рода творческого подхода.

Государственное устройство, по сути, досталось нам в наследство, это огромный клубок, и нельзя всю вину за общество, в котором мы сейчас живём, возлагать на кого-то одного — на Путина, на Медведева, на кого бы то ни было. Это проблема всего общества.

Что касается травли доверенных лиц Путина, в число которых я тоже вошёл, то, думаю, на все нападки в свой адрес надо реагировать достойно. Не нужно вступать в полемику такого рода с теми, кто нас оскорбляет, не надо играть по правилам этих людей, которые говорить какие-то громкие эпитеты научились, а вот наполнять их смыслом — пока ещё нет. Я считаю, что надо вести себя достойно.

Думаю, что те, кто стали доверенными лицами Путина, делали это осознанно, понимали, на что идут, и были готовы к подобного рода вещам. Не нужно обращать внимание на оскорбления.

Я считаю, что ссориться с человеком из-за его политических взглядов не стоит. Вообще-то люди дружат потому, что них есть духовная взаимосвязь, это родственные души, и мне повезло, в моём жизненном поле люди адекватны, и даже учитывая наши разные взгляды, мы ищем, в чём мы одинаковы, и уважаем то, в чём мы разные.

Что касается общения с теми, кто тебя когда-то оскорблял, но с кем ты вращаешься в одном кругу, то лично я не чиновник, поэтому я могу себе позволить не общаться с людьми, с которыми мне не хочется общаться, у меня нет общения, что называется, «по долгу службы». Но если б было надо, я бы, несмотря на разногласия, делал бы с такими людьми общее дело. Если есть необходимость по делу общаться с людьми, то это стоит делать.

Алексей Рыбников, композитор:

— Я считаю, что на подобные нападки не стоит обращать никакого внимания, надо просто делать то, что делаешь. Сторонники Путина, кстати, достаточно редко позволяют себе что-то подобное, стараются придерживаться нормального, интеллигентного поведения. Что касается тех, кто из-за политических разногласий сразу переходит на личности, что ж, такие это люди. Вообще очень многое зависит от личности участвующих в дискуссии людей.

Когда ты выступаешь с фильмом, с музыкальным произведением, реакция на него всегда будет противоречивой, достаточно часто можно услышать и откровенно негативные, язвительные оценки. Поэтому творческим людям к нападкам привыкать не приходится. Каждый имеет право высказывать свою позицию, а то, на каком уровне будет вестись дискуссия, зависит от конкретных участвующих в ней людей.

При этом важно понимать, что личность людей, выступивших доверенными лицами Путина, не имеет для нападающих никакого значения, кто бы ни назвал себя сторонником Путина, он услышит что-то подобное. Думаю, атака проводится достаточно запланировано и согласовано. Но когда люди соглашались стать доверенными лицами Путина, они прекрасно понимали, на что идут. Тексты подобных нападок можно было бы написать ещё за месяц до того, как информация об этом появилась в Интернете. Учитывая ситуацию в стране, это было вполне ожидаемо.

Георгий Рощин, священник, заместитель председателя Синодального отдела по взаимоотношениям Церкви и общества:

— Церковь довольно спокойно реагирует на разномыслие, которое существует в обществе, в том числе — на разномыслие по общественным, нравственным, политическим проблемам. Но церковь всегда говорит о том, что любая дискуссия всегда должна проходить в определённых рамках: доброжелательность, готовность и желание услышать оппонентов, аргументы всех сторон должны быть ответственными и никогда не сводиться к тому, что называется «переход на личности».

То есть должна существовать определённая культура общественной дискуссии, и, если, например, церковь через своих представителей поднимает какие-то вопросы в общественном пространстве, она призывает общество именно к дискуссии, а не претендует на монополию в тех или иных сферах общественной жизни. Церковь занимается душепопечением и тем самым призывает человека использовать христианский опыт, предлагая вступать в диалог.

К различным нападкам отдельных представителей общественности на людей с другими взглядами и на церковь нужно, с одной стороны, относится спокойно, а что-то может быть даже и не замечать, когда речь идёт, например, о том, что люди такими нападками пытаются лишь набрать очки с помощью обличения и с помощью заявления о себе дешёвыми способами. С другой стороны, нужно быть открытым к любой дискуссии: так, у церкви всегда есть, что сказать и что ответить на те или иные аргументы. И нужно разговаривать, а не претендовать на свою исключительную правду.

Антон Коробков-Землянский, член Общественной палаты РФ:

— Когда в критике присутствует конструктив, думаю, можно и нужно отвечать, разъяснять свою позицию. Сегодня многие, как политические противники, так и обычные граждане, задают доверенным лицам Владимира Путина вопрос, почему и зачем они сделали такой выбор. Ничего плохого в том, чтобы разъяснить свою позицию тем, кто корректно ею интересуется, нет. Когда известные люди высказываются в поддержку того или иного политика, вопрос, почему они заняли такую позицию, интересует и их поклонников, и их недоброжелателей.

Тем более, сегодня эти дискуссии проходят не на кухнях, не на лавочках между бабушками, сегодня, благодаря современным средствам связи, они могут привлекать тысячи людей. Другое дело, что вместо корректных дискуссий зачастую получается лишь ругань, злоба, какая-то бессмысленная травля, обещания бойкотов фильмов, спектаклей, концертов.

Пережить подобное вполне возможно. Надо просто понимать — это сетевые тролли, толпа. Раньше скопление людей иногда превращалось в толпу, которая устраивала погромы. Теперь погромы устраивают в Интернете, проходят какие-нибудь флешмобы. Это поступки эмоциональные, медийная волна достаточно быстро сходит на нет, и это вполне можно пережить.

Вообще, конечно, забавно наблюдать за тем, как чем-то подобным занимаются люди, которые активно обвиняли своих политических соперников в нарушении морально-этических норм. Конечно, они как-то оправдывают себя, говоря, что делают так для благого дела. Но так делает каждый, кто нарушает нормы морали.

Леонид Якубович, телеведущий:

— Как людям реагировать на оскорбительные заявления в свой адрес? А как надо реагировать на то, что идёт дождь — зонтик открывать!. Никак не надо реагировать. Это природное явление, во-первых. А, во-вторых, я думаю, в основе благополучия любого государства лежит культура, а потом уже экономика. У нас нет закона, который абсолютно регламентировал бы порядочность и честность. На хамство, с точки зрения закона, я не должен реагировать никак, и с человеческой точки зрения я знаю, как на это реагировать, но мне в лицо пока ещё никто не удосужился похамить.

Народ, который позволяет себе хамить в Интернете, да, вообще, люди, которые пытаются хамить или делают это не в лицо, а за глаза — это несчастные люди. Что-то у них не случилось в жизни, какие-то они ущербные немножко, что-то не получилось. Такое всегда есть, что, в период между выборами не хамили, не поливали грязью? Конечно, всё это было. Мне регулярно сообщают, что про меня пишут, хоронили три раза, потом писали, что я кого-то задавил — и что дальше? Ничего, я замечательно живу дальше, вторая книжка пьес. Такие вещи для меня — это какое-то другое измерение, я не готов в этом разбираться, и я не очень понимаю в психиатрии, что теперь сделаешь? Думаю, в хамском поведении есть что-то патологическое, впрочем, может, это такой век сумасшедший, все чем-то вздрючены, все очень суетятся. Наверное, это сказывается. Ну и зима ещё влияет, отсутствие витаминов, может быть, не знаю.

Считаю, что абсолютно бессмысленна борьба против кого-то. Бороться надо за кого-то. Против кого-то бороться бесперспективно, потому что как только ты победил того, кого надо было убрать, что делать дальше? За кого-то я бороться согласен, но я не очень понимаю выяснения такого рода отношений с помощью брани или кулаков. Глупости какие-то. В споре, вообще говоря, не рождается истина, я убеждён в этом. Каждый уходит со своей точкой зрения, конечно, выслушав и обдумав потом то, что услышал. Но в самом споре истина не рождается. Спор —дело худое. Искать решения какой-то задачки — это я понимаю, разными методами искать — тоже возможно, но всё равно надо решать задачу. Есть задача, и есть смысл задачу решить, а терять время на ссору — ну глупо это. От этого движения к правильному ответу нет.

Марина Юденич, российская писательница:

— Если говорить о случае, который произошёл с Мироновым и Гессен, то хочу задать встречный вопрос: «Кто есть Миронов, и кто есть Гессен? Просто сопоставьте две эти величины и ответ, в общем, ясен. Я не считаю, что для Евгения Миронова так уж важна потеря пьесы драматурга средней руки.

Не хочу никого обидеть, но меня очень удручает позиция нашей протестной публики — она заключается в том, что есть только два мнения: мнение либо проплаченное, либо мнение обманутых людей. То есть допустить мысль о том, что есть люди, которые совершенно искренне видят в Путине национального лидера, люди, которые совершенно искренне связывают с ним будущее своё и своей страны, эти «оппозиционеры» не могут. Это при том, что они — носители либерального дискурса, который предполагает многообразие мнений. Вспомним Вольтера: «Я не согласен с вашим мнением, но я готов отдать жизнь за ваше право его высказывать».

Всё происходит с точностью до наоборот. Та волна оскорблений, которая обрушилась на головы людей достойных, людей, не вовлечённых ни в какие политические дискуссии, а лишь высказавших свою точку зрения, расставляет всё по своим местам, показывает, кто есть кто.

Реагировать на все эти оскорбления, я считаю, не надо никак. Давайте вспомним Фёдора Михайловича Достоевского, который сказал, что когда отправляешься в дальний путь, нельзя останавливаться и швырять в кого-то камни. Если человек уверен в своей правоте, он должен просто идти и делать своё дело.

Владимир Путин на встрече с доверенными лицами 7 февраля ответил на этот вопрос. Когда его спросили, как реагировать, нет ли какого-нибудь цитатника для доверенных лиц, он сказал: «каждый из вас на своем поприще человек состоявшийся, и если вы решили меня поддержать, у вас есть какие-то собственные соображения на этот счет. Вот только этими соображениями и надо руководствоваться».

Грань допустимого, того, что можно говорить, а что говорить нельзя, конечно, есть, она установлена законодательно. Но понятно, что в политических дискуссиях в новейшей истории России эту грань неоднократно переступали. Мы наблюдаем это довольно долго уже. Говорить о приличиях в этой парадигме, наверное, было бы забавно, думаю, такая грань должна быть у каждого человека внутри. Если человек в состоянии ее переступить – это его личный выбор, если нет – это тоже его личный выбор.

Карен Шахназаров, кинорежиссёр, заслуженный деятель искусств РФ:

— Конечно, есть границы, которые нельзя переступать. Да, идёт политическая борьба, но это совершенно не значит, что надо переходить на личности. У людей разные взгляды, в этом и состоит суть демократии — надо смиряться с мнением других, «свобода каждого человека заканчивается там, где начинается свобода другого».

А, с другой стороны, надо понимать, что политическая борьба всегда жестока, бескомпромиссна, весьма-весьма недипломатична, так она ведётся во всем мире, и с этим тоже надо жить, надо понимать, что всё это неизбежно и трудно изменить, хотя стремиться изменить это надо.

Я думаю, те известные люди, которых сейчас публично обижают, должны реагировать на это нормально — там, где надо, дать ответ, где не надо — промолчать, но, я думаю, не надо это принимать близко к сердцу. Если человек принял решение, если он руководствуется своими взглядами и считает, что поступает верно, поддерживает того, кого хочет, он должен быть готов к нападкам.

У меня не было такого, чтобы я разошёлся с кем-то из друзей из-за политических воззрений, хотя у меня есть близкие друзья, которые придерживаются диаметрально противоположных политических взглядов. Мы с ними спорим до хрипоты, но это ни коим образом не мешает нам вместе работать, вместе выпивать и проводить время вместе. Это всё равно, что болеть за разные футбольные клубы и переносить это на личные взаимоотношения. Всё, кроме фашизма, я готов принимать в друзьях, а вот фашизм — это совершенно неприемлемо, я не буду общаться с людьми, которые придерживаются откровенно фашистских взглядов.

Каждый человек сам должен думать, как реагировать на то, что уважаемых людей публично оскорбляют, люди же — не твари бессловесные, у каждого есть своя система взглядов, ценностей, наверное, в соответствии с этим и надо поступать и мыслить. Мне кажется, что у нормального человека, который слышит оскорбления, должна быть негативная реакция на такие проявления чрезмерной непримиримой борьбы.

Бойкотов мне никто не объявлял, но и меня ругали, я привык к этому, вообще много чего видел и много что прошёл. На такие вещи надо реагировать абсолютно спокойно. Это просто жизнь. Если ты занимаешься публичной профессией, ты должен понимать, что это часть риска, который ты на себя взвалил. Не хочешь рисковать — не занимайся этим. То же самое в политике — каждый политик получает огромные порции негатива, это часть профессии. Вообще, жизнь — это борьба, и ничего тут не поделаешь. Хочешь жить — борись, не хочешь — сдайся, уйди в сторону, но тогда это ведь, строго говоря, и не жизнь.

Тигран Кеосаян, актёр и кинорежиссёр:

— Люди, ставшие доверенными лицами Путина, которых сейчас подвергают остракизму и травле, сделали для страны и каждого отдельного гражданина этой страны, по сравнению с людьми, которые их травят, так много хорошего, что им совершенно не надо отвечать своим обидчикам.

Все происходящее — это вопрос уже взвешенности фраз, взвешенности позиции людей, которые кого-то критикуют, а не людей, которых критикуют. Я не вхожу ни в какие группы поддержки, я никогда не питался от бюджетного «пирога», и мне совершенно наплевать, любит меня власть или нет. Моё отношение к тому, что мне не нравилось и не нравится во власти, я достаточно чётко выражал в своих программах и, мне кажется, мало у кого возникнут сомнения в честности моей позиции.

Так вот моя позиция такова — та истерика, то неприятие чужого мнения, которые наблюдается сейчас, ведёт к реальному расколу в обществе. Неприятие объективно великих заслуг людей, которые стали доверенными лицами Путина, — это абсурд. Это их дело, их совесть, их право. Всё остальное от лукавого и от бескультурья.

Я сам не помню, чтобы кто-то мне объявлял бойкоты, правда, не помню, не потому что я такой гладкий и розовый, скорее наоборот, но нет.

Я бы никогда в жизни не поссорился с человеком из-за его политических взглядов, отличных от моих. Единственное, мог бы раздружиться, если человек активно поддерживает фашизм, но, слава богу, в моём кругу таких людей нет, хотя в нём есть и так называемые либерально-демократические люди, и государственники, и пропутинцы, и антипутинцы, но ни то, ни другое не тянет на фашизм и нацизм. А вот последнее — да, это могло бы меня отвратить от человека, остановить от «рукоподаваемого жеста».

Екатерина Мечетина, пианистка:

— На некорректные выпады не стоит никак реагировать. Такими нападками, как правило, занимаются люди, которые не разбираются в ситуации или руководствуются какими-то личными мотивами. Есть такая притча: ко льву приходит собака и говорит: «Ты должен со мной драться, иначе мои сородичи перестанут меня уважать». Лев отвечает: «Я не буду с тобой драться, иначе меня перестанут уважать мои сородичи».

Тем, кто задаёт корректные вопросы, я хочу ответить, что у каждого гражданина есть право на свою точку зрения, и одно из важных завоеваний демократии заключается в том, что человек волен поддерживать любого из представленных кандидатов. Для меня главная причина заключается в том, что я хочу стабильности и продолжения тех позитивных перемен, которые происходили. И, если посмотреть на это с другой стороны, не хочу революционных перемен.

http://top.oprf.ru/interviews/6625.html