ПРАВОСЛАВИЕ И КОММУНИЗМ: ПРОТИВОСТОЯНИЕ

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

Немного статистики Российской Империи

К 1917 году в Российской Империи проживало примерно 175-176 млн. Из них великороссов – примерно 75-78 млн. («Статистический ежегодник России 1916 года» [Петроград, 1918]). Ежегодный прирост был 14,7 человека на 1000 жителей.
Православных было 69,9%, магометан – 10,8%, католиков – 8,9%, протестантов – 4,85%, иудеев – 4%, прочих христиан – 0,98%, прочих нехристиан – 0,5% (в том числе буддистов и ламаитов 0,3%).
Православных в целом насчитывалось примерно 122-123 млн. Из этого числа занимались сферой богослужения и богослужением при зданиях – 0,7%. (У великороссов больше – 0,9%).
Таким образом, примерно 800-850 тысяч населения было занято в религиозной сфере профессионально.
Из них было 110 тысяч священнослужителей («На 1915 год духовенства было 112 629 чел., из них в священническом сане – 51 105 чел., диаконов – 15 035 чел. и псаломщиков – 46 489» [Русскiй Календарь на 1917 г. Петроград, 1916. С. 118].) и 100 тысяч монахов и послушников.
И при более чем 40 000 приходов («Статистический ежегодник России 1916 года» [Петроград, 1918. С. 77–78]) существовало примерно 55 000 православных храмов, 26 000 часовен и 1025 монастырей (Всеподданнейший отчёт обер-прокурора Св. синода по ведомству Православного исповедания за 1914 г. Пг., 1916. С. 117, 132, 139).
В год в Российской Империи строилось примерно 400 храмов.
В советские годы было рукоположено ещё более 100 000 священнослужителей.

Ленин и его новый недружественный мир

Государство, появившееся после октябрьского переворота 1917 года, было во многом действительно уникальным. Большевистское творение Ленина, Сталина, да и Хрущёва было первым в мире государством, которое не только провозгласило государственное разрешение на массовое осуществление абортов, убийств младенцев в утробе матери. Но получило первенство и как государство, впервые осуществлявшее гонения на все проявления религиозности. Это было первое государство, официально провозгласившее своей идеологической доктриной воинствующий атеизм.
По сути, большевистское государство во всю свою историю чередовало горячие и холодные фазы непримиримой войны с Церковью и религией.
Ульянов (Ленин) ещё задолго до революции, как последовательный марксист, писал: «Мы должны бороться с религией. Это – азбука всего материализма и, следовательно, марксизма. Но марксизм не есть материализм, остановившийся на азбуке. Марксизм идёт дальше. Он говорит: надо уметь бороться с религией, а для этого надо материалистически объяснить источник веры и религии у масс». (Об отношении рабочей партии к религии (13 (26) мая 1909 г.). Ленин, ПСС. Т. 17. С. 418).
Борьба не на жизнь, а на смерть началась сразу после прихода большевиков к власти.
Политика пропаганды атеизма сопровождалась массовыми гонениями на религию, массовыми убийствами религиозных деятелей разных направлений, массовым уничтожением религиозных зданий и массовым же их закрытием.
Сначала, 27 октября 1917 года, у Церкви отобрали землю «Декретом о земле». Затем советская власть по декретам «О расторжении брака (16 декабря 1917 года) и «О гражданском браке, о детях и о ведении книг актов состояния» (18 декабря 1917 года) отменила церковный брак и прибрала сам институт брака к своим рукам, так как в будущем по марксистским понятиям собиралось уничтожить моногамную семью вовсе.
Чуть позже, в следующем году, в декрете «Об отделении церкви от государства и школы от церкви» коммунисты запретили религиозным объединениям практически всё характерное для церковной деятельности:
«а) создавать кассы взаимопомощи, кооперативы, производственные объединения и вообще пользоваться находящимся в их распоряжении имуществом для каких-либо иных целей, кроме удовлетворения религиозных потребностей;
б) оказывать материальную поддержку своим членам;
в) организовывать как специально детские, юношеские, женские молитвенные и другие собрания, так и общие библейские, литературные, рукодельческие, трудовые, по обучению религии и т.п. собрания, группы, кружки, отделы, а также устраивать экскурсии и детские площадки, открывать библиотеки и читальни, организовывать санатории и лечебную помощь» (пункт 17).
Мы часто не задумываемся о том, что Ленин и марксисты строили глубоко несправедливое, классовое общество, в котором поражение в правах и уничтожение классов «эксплуататоров» было обязательной нормой.
Так, Конституция (1918 года) в статье 65 отказывала в гражданских правах целым социальным слоям нового общества. Не могли избирать и быть избранными следующие категории населения:
Все предприниматели «лица, прибегающие к наёмному труду с целью извлечения прибыли».
Все лица, имевшие «проценты с капитала, доходы предприятий, поступления с имущества и т.п.».
Все «частные торговцы, торговые и коммерческие посредники».
Все «монахи и духовные служители церквей и религиозных культов».
Все «служащие и агенты бывшей полиции, особого корпуса жандармов и охранных отделений, а также члены царствовавшего в России дома».
А это несколько миллионов людей.
Примерно тогда же по постановлениям Наркомюста от 14 августа 1919 года об организационном вскрытии мощей и от 25 августа 1920 года о ликвидации мощей во всероссийском масштабе коммунисты полезли внутрь церковной жизни – начали вскрывать, осквернять и даже уничтожать мощи святых.
Церковь большевики рассматривали как внутреннюю контрреволюционную организацию, с которой вели планомерную гражданскую войну на уничтожение.

В полном согласии с программой ВКП(б), принятой на съезде в марте 1919 года, «По отношению к религии ВКП не удовлетворяется декретированным уже отделением Церкви от государства и школы от Церкви…» и, видя цель партии «в полном отмирании религиозных предрассудков», был создан 8-й Ликвидационный отдел Наркомюста для уничтожения Церкви. Его начальник Красиков говорил: «Мы, коммунисты, своей программой и всей своей политикой, выражающейся в советском законодательстве, намечаем единственный, в конечном счёте, путь как религии, так и всем её агентам – это путь в архив истории».
Большевистский «архив» выглядел несколько своеобразно, там расстреливали, пытали, сажали в лагеря, требовали писать доносы и т.д.
Уже в декабре 1920 года тот же Красиков отчитывался перед партией: «8-й отдел поставил перед собой задачу полного уничтожения монастырей как рассадников паразитизма. К настоящему времени ликвидировано 673 монастыря». Закрыты также и все учебные заведения Церкви, а для острастки убиты более 20 архиереев.
Тем временем хозяйствование Ленина и его партии довело страну до массового голода 1920–1922 годов, который охватил более 35 губерний с 90-миллионным населением. Во время голода умерло от 1 до 5 миллионов человек, по разным оценкам.
Параллельно 23 февраля 1922 года вышел декрет ВЦИК об изъятии церковных ценностей, находящихся в пользовании групп верующих. Советская власть решила, что во время голода самое время заняться республиканским грабежом Церкви. «Именно теперь и только теперь, – провозглашал Ульянов (Ленин), – когда в голодных местностях едят людей и на дорогах валяются сотни, если не тысячи трупов, мы можем (и поэтому должны!) провести изъятие церковных ценностей с самой бешеной и беспощадной энергией и не останавливаясь перед подавлением какого угодно сопротивления. Именно теперь и только теперь громадное большинство крестьянской массы будет либо за нас, либо во всяком случае будет не в состоянии поддержать сколько-нибудь решительно ту горстку черносотенного духовенства и реакционного городского мещанства, которые могут и хотят испытать политику насильственного сопротивления советскому декрету. Нам во что бы то ни стало необходимо провести изъятие церковных ценностей самым решительным и самым быстрым образом, чем мы можем обеспечить себе фонд в несколько сотен миллионов золотых рублей (надо вспомнить гигантские богатства некоторых монастырей и лавр). Без этого фонда никакая государственная работа вообще, никакое хозяйственное строительство в частности и никакое отстаивание своей позиции в Генуе в особенности совершенно немыслимо… Чем большее число представителей реакционного духовенства и реакционной буржуазии удастся по этому поводу расстрелять, тем лучше. Надо именно теперь проучить эту публику так, чтобы на несколько десятков лет ни о каком сопротивлении они не смели и думать…» (Письмо Молотову для членов Политбюро ЦК РКП (б) 19 марта 1922. «Известия ЦК КПСС», 1990, № 4, с. 191–193. Фонд 2, oп. 1, д. 22947 – машинописный текст).
В марте 1922 года Лев Троцкий также приложил свою руку к борьбе с Церковью. Он предложил Политбюро «повалить контрреволюционную часть церковников, в руках коих фактическое управление Церковью» с помощью соглашательского «сменовеховского» духовенства.
Троцкий предлагал осуществлять в Церкви искусственные расколы и уничтожать её по частям (Записка Троцкого в Политбюро ЦК РКВ (Б) о политике по отношению к церкви от 30 марта 1922 (Архивы Кремля. Кн. 1. Политбюро и церковь. 1922–1925 гг. М.–Новосибирск, 1997. С. 161–164).
Так большевики спланировали и осуществили обновленческие расколы.
Крупные крестьянские восстания, начавшиеся с 1920 года, поражение большевиков под Варшавой в 1920 году в походе на Европу, сопротивление при изъятии церковных ценностей, хозяйственная разруха, борьба за власть в самой коммунистической партии при больном Ленине привели не только к новой экономической политике, но и к «религиозному нэпу».
С 1923 года началась короткая передышка для Церкви, в череде «горячих» и «холодных» репрессий.
Всего при Ленине были репрессированы непосредственно за исповедание Православной веры десятки тысяч верующих.
По оценкам профессора Н.Е. Емельянова (1939–2010), «Общее число репрессий около 20 000 (1918–1920), почти все расстреляны. 2-я волна гонений (1921–1923) – около 20 000 репрессий, расстреляно около 1000 человек». (Н.Е. Емельянов. Оценка статистики гонений на Русскую Православную Церковь (1917–1952 годы).
К этим антирелигиозным репрессиям надо прибавить жертв революции, Гражданской войны, массового голода 1920–1921, подавления крестьянских восстаний и уже чисто политических репрессий.
Здесь цифры репрессированных исчисляются несколькими миллионами.
Что хорошо видно из переписи 1926 года, в которой число жителей СССР указано в 147 миллионов, а русских 77 млн.
Число русских не увеличилось за 9 лет правления коммунистов, хотя, исходя из ежегодного прироста 14,7 на 1000 жителей, к 1926 году их число должно было прирасти примерно на 11–12 млн, то есть русских должно было быть 86–87 млн (если исходить из цифры 75 млн на 1917 год).
И это, если по советской идеологической традиции не считать малоруссов и белоруссов – русскими людьми. С ними цифра должна быть ещё более зловещей. Другие народы также пострадали от действий ленинской гвардии. Свою роль сыграла и поощряемая государством система массовых абортов.
(Окончание следует)