Глобальное объединение региональных держав

Михаил Делягин, директор Института проблем глобализации, выступил на форуме "Россия и Индия: партнерство в глобальном формате". Точка зрения М.Делягина на отношения между РФ и Индией, а также на структуру BRICS в целом представляется достаточно оригинальной и интересной, чтобы ознакомить с ней и читателей ФОРУМа.мск.

Уважаемые коллеги,

Прежде всего хочу выразить всемерную поддержку формуле посла Лукова, назвавшей BRICS «волной будущего». По своей ясности и емкости она достойна того, чтобы войти в официальную позицию, - причем не только нашей страны, но и других участников BRICS.

Вместе с тем стоит подумать о том, чтобы эта волна действительно преобразовала и улучшила мир, чтобы с ней не произошло того, что обычно бывает с мириадами волн на берегах всего мира: чтобы она не ушла в песок и не разбилась о скалы.

Для этого надо прежде всего помнить наше внутреннее коренное и оттого движущее нас всех противоречие: BRICS - это глобальное объединение региональных держав. Увы, аналитика наших стран все еще по-прежнему рассматривает мир как совокупность отдельных регионов, да еще и прилегающих к нашим странам, а не как качественно новое единство.

Конечно, есть некоторые исключения. Например, в России еще сохраняются советские рудименты глобального мышления, а Китай является глобальным фактором, хотя даже его специалисты признают отставание роста его аналитического потенциала от увеличения его влияния.

Из внутреннего противоречия между региональным характером образующих BRICS держав и глобальным характером его влияния вытекает главная задача BRICS на ближайший год: осознать свою глобальную роль и на этой основе целенаправленно начать превращать себя в активную глобальную силу, то есть в силу, не только реагирующую на текущие проблемы и потребности, но и опережающим образом конструирующий мир для себя и своих соседей.

Ключевая тема современности - исчерпанность потенциала мировой финансовой системы. Проблема в том, что ее развитие всецело определяется ее главными бенефициарами. В результате ее сознательное изменение попросту невозможно: оно неминуемо будет означать нанесение прямого ущерба наиболее влиятельным ее членам, и поддержавший это изменение политик будет просто «снесен» разгневанными избирателями.

Поэтому возможности согласованной работы стран BRICS в рамках международных финансовых организаций, G20, Совета безопасности ООН и других международных структур ограничены. В рамках этих структур ситуацию можно лишь немного и ненадолго улучшать, - любой значимый шаг будет заблокирован, так как создаст угрозу сокращения прибылей стран, доминирующих в этих структурах.

Поэтому, продолжая системную работу, центр тяжести наших усилий необходимо переносить на создание собственных финансовых структур, пусть даже сначала ограниченных. Но нас подталкивает к их созданию сама жизнь: например, отказ от доллара в расчетах требует создания механизма хеджирования внутренних валютных рисков.

И, конечно, надо прорабатывать уже в практической плоскости вопрос о создании новой резервной валюты, которая сможет стать заменой доллару. СДР не смогут выполнять эту роль: пока МВФ останется под фактическим, а не формальным контролем США, они будут всего лишь надстройкой над долларом, способом поддержать его за счет ресурсов других стран.

И, конечно, нельзя за конкретными проблемами упускать из виду нашу общую стратегическую задачу: организацию максимально управляемого, максимально плавного перехода от спекулятивной к производительной экономике.

Не менее важной задачей, о которой мы почему-то забываем, является сохранение международного права хотя бы в отношениях между собой и с ассоциированными членами BRICS, если таковые появятся в будущем.

Ведь после уничтожения Ливии международное право практически исчезло. При прошлых агрессиях стран НАТО - в частности, в Югославии и Ираке, - международное право, хоть и попиралось, но все же существовало, так как его было кому его защищать. В ситуации с Ливией защитников не нашлось, - а значит, исчез и сам предмет защиты.

А отсутствие международного права - это ужасная вещь.

Я целиком разделяю озабоченность Индии наличием ядерного оружия у ее соседей, но ведь сегодня, когда международного права больше нет, оно становится единственным способом сохранения даже не суверенитета, а просто своей территории от произвольных бомбежек со стороны «международного сообщества».

Если бы Каддафи не отказался от ядерной программы, у него сегодня все было бы в порядке, - этот опыт, подкрепленный историей многих стран, от Израиля до Северной Кореи, бесспорен.

И в перспективе, опираясь на нашу приверженность нормам цивилизации, а не дикости, опираясь на веру в закон, мы должны прийти к положению, когда недоразумения между, например, Индией и Китаем будут разрешаться в рамках BRICS, а не посторонними для нас государствами вроде США или Папуа Новой Гвинеи.

Мы не должны забывать о том, что наша общность коренится не в отчете фондового аналитика десятилетней давности и даже не в схожести территорий и населения, но в природе и интересах наших обществ, в схожести их положения, в близости наших проблем и глобальных угроз, перед которыми мы стоим.

Главным событием мировой истории последнего десятилетия стало обособление, освобождение от национального контроля глобальных корпораций и огромного слоя обслуживающих их людей - от политиков и финансистов до редакторов и офицеров спецслужб. Эти люди живут не в странах, а в пятизвездочных отелях и охраняемых резиденциях, обеспечивающих им примерно одинаковый - и высочайший - комфорт в любой стране пребывания. Мы привыкли, что они отождествляют себя с США и действуют, в конечном счете, в их интересах, - но на наших глазах они отделяются от этого последнего государства и оформляются в глобальный управляющий класс, противостоящий традиционной государственности как таковой.

Сотрудничая по отдельности друг с другом и сознавая как высшую ценность незыблемость наших суверенитетов, нашу независимость, мы тем самым все вместе объективно противостоим глобальному управляющему классу.

И делать это с завязанными глазами контрпродуктивно.

Но исчерпанность мировой финансовой архитектуры, ликвидация международного права и глобальный управляющий класс - лишь некоторые из общих угроз, противостоящих всем нам и требующих коллективного реагирования.

Мы привыкли называть в качестве таких угроз наркотики и терроризм, - но наркоторговцы и террористы, как блохи, у каждого свои, и сотрудничество в этой сфере объективно ограничено обменом информацией и методиками.

Между тем есть стремительно развивающаяся и практически не регулируемая сфера, являющаяся общей для нас: это Интернет. Помимо самодеятельных хакеров, в нем вовсю действуют и государства, и глобальные структуры. В США создано кибернетическое командование, во главе которого поставлен генерал, сочетающий великолепный интеллект с болезненной склонностью к риску. Эти и многие другие факторы объективно требуют совместного наблюдения за нашим общим пространством - Интернетом.

Для выполнения своих естественных глобальных функций BRICS должен решить серьезные организационные задачи, преде всего - из форума стать полноценной организацией.

Создание отраслевых и проблемных площадок для консультаций и согласования интересов должно перерасти в формирование постоянных органов, решения которых со временем должно стать обязательным для всех членов BRICS.

Необходимо создать гибкий механизм балансирования и согласования наших экспансий, такой их ориентации, чтобы они не только не создавали проблем другим членам BRICS, но и обеспечивали, помимо индивидуальной, еще и общую пользу.

BRICS естественным образом вырастает из двусторонних отношений, и сегодняшняя задача заключается в качественном повышении эффективности, в достижении эффекта синергии за счет перехода от совокупности двусторонних к подлинным многосторонним, коллективным отношениям.

Но при этом не надо забывать и о двусторонних отношениях - в частности, России и Индии. Они должны быть особыми не только в силу исторических обстоятельств, но и в силу структуры интересов вокруг Индии.

Являясь стратегическим союзником США, Индия находится в напряженных отношениях с Пакистаном - стратегическим союзником Китая, да во многом и с самим Китаем. В то же время Россия поддерживает ровные отношения и с США, и с Китаем, балансируя между ними, - а во многом и балансируя их.

Одним из ключевых элементов «перезагрузки» российско-американских отношений стали истерические требования США поссориться с Китаем и переориентироваться исключительно на США, де-факто вернувшись в ситуации конца 80-х - первой половины 90-х годов. Однако, чем наглее требования, тем сильнее приходится огорчать тех, кто их выдвигает: Россия сохранит свое балансирующее положение и, соответственно, в принципе может выполнять функции балансира и арбитра в столкновениях китайских и американских интересов, затрагивающих другие страны BRICS.

Огромный масштаб сферы совместных российских и индийских интересов в рамках BRICS объективно требует создания постоянной площадки для экспертного взаимодействия по наиболее актуальным для наших стран как глобальным, так и региональным проблемам.